Мария Вилонова - Дети Нитей. Великие Дома

Я надел свой повседневный мундир. Да, это было грубо, очень грубо, но… Не катилось бы оно все в бездну, а? Я Равел, и даже если право рождения у меня способны отобрать, то мою клятву, что армии, что отцу, никто и пальцем не посмеет тронуть. И со своим отцом я буду говорить, как со своим генералом, раз уж вы, маги, так принципиально желаете отнимать у мастеров их семьи и рвать все связи с нормальной, обычной жизнью. А если папе или Эльину мое решение по каким-то удивительным причинам не понравится, то потерпят. По статусу я теперь был гораздо выше, чем они.

Подгоняемый этими мыслями, которые на самом деле придавали невероятное количество сил и решимости, я пришел к кабинету.

– Генерал Равел, разрешите войти? – Замерев на пороге, я предпочел доложить о своем визите.

Эльин был тут, стоял за правым плечом отца, скрестив руки на груди, мрачный и злой, кажется, не меньше меня.

Сам отец сидел за столом и на его скулах перекатывались желваки. Он окинул меня тяжелым взглядом, останавливаясь на мгновение дольше, чем требовалось, на форме, и я заметил быструю, злую ухмылку на его губах. Несколько очень долгих секунд мы смотрели друг другу в глаза, затем он коротко кивнул на стул, не приглашая, а приказывая сесть.

Я неожиданно очень четко ощутил, что в отце весь день крепла и бурлила та же ярость, что и во мне. Гнева Рэйо Равела следовало бояться не меньше, чем гнева его матери, Иды. Но в моей душе неожиданно воцарилось такое колоссальное спокойствие, которого там не бывало уже очень давно. Отец злился не на меня, а значит, мы все еще на одной стороне.

– Значит так, – он поднялся на ноги и, опираясь на стол, навис надо мной, – для всего мира ты можешь быть мастером, хоть обычным, хоть великим, мне плевать. Ровно до тех пор, пока ты не пересекаешь порог этого дома. Здесь свои законы, и ты им подчинишься так же, как остальные. Никто здесь не собирается плясать вокруг тебя и общаться, подбирая слова согласно вашим правилам. Здесь действуют другие правила, и тебе они известны, Алво. Я не забыл твоих слов и не собираюсь теперь делать вид, что их не было. Ты – мой офицер, так что будь добр, смирись, что в этом доме к тебе не будут обращаться с положенным тебе уважением. И еще, объясняю первый и последний раз, я, – он ткнул себя пальцем в грудь, – отец. Он, – короткий кивок на Эльина, – брат. Считайте это приказом, капитан Алво.

– Так точно, отец, – немедленно произнес я с ехидной усмешкой.

– Надеюсь, ты уже готов воспринимать произошедшее с трезвым рассудком? – Так поприветствовал меня на следующий день Сэддок.

Я вздохнул, признавая за собой возможность спокойно и вдумчиво его выслушать. О предложении мастера я вчера так и не подумал, скорее опасаясь своих неверных выводов и продолжая не доверять всем разом, чем не желая рассуждать об этом вовсе. Я прекрасно понимал, что теперь, когда Райлед был уже создан, я не представляю, что мне делать дальше. На самом деле мне очень-очень был нужен наставник и учитель, который сможет указать на правильные решения и помочь сделать хороший выбор. Я действительно хотел видеть подобным человеком именно Сэддока. Хотел и до ужаса боялся, что ошибусь в своем доверии.

Заметив мое смятение, мастер посчитал нужным для начала объяснить, кем на самом деле являлись союзники. Не просто выгодная партия для большой политической игры, а скорее самая близкая родственная связь, которую могли позволить себе мастера Великих Домов, помимо единения с магами своей школы. Это была клятва. Одно из немногих в их полном интриг и холодного расчета мире слово, нарушить которое было невозможно, в принципе. Союзники стояли вне политических интересов друг друга, хоть и помогали в укреплении власти и мощи. Незыблемая, безграничная верность, братство старшего с младшим, где каждый мог рассчитывать на другого в любых обстоятельствах. Как подобное вообще способно существовать среди Великих Домов, я осознать был не в силах. Но оно существовало, вне зависимости от моей веры, и ярчайшим примером подобного был Дех-Рааден. Две школы, но одна политическая сила, один Дом – единение настолько мощное и неразделимое, что даже Хэйлед опасался слишком долго и слишком откровенно их провоцировать. А хэддены ненавидели рааденов, причем не считали врагами – враг для них понятие настолько же достойное и уважаемое, как и друг, а именно ненавидели, со всеми злобой и презрением, на которые только были способны. О причинах подобного отношения мне было неизвестно, а мастер Сэддок с кривой усмешкой попросил не пытаться вникать в суть проблемы, которая меня не касается.

Вторым союзом Востока был союз самого Хэйледа и его младшего брата Сууледа – общность, клятва оберегать и поддерживать друг друга которой оставалась нерушимой вот уже тысячу без малого лет, вне зависимости ни от каких политических событий нашего континента, коих за такое время, надо понимать, было великое множество.

У Сериона союзника по понятным причинам не было. И Сэддок очень быстро рассудил, что я к нему крайне удачно вчера зашел. Его предложение ни капли не являлось желанием учителя поддержать своего ученика – это был расчет, стремление укрепить могущество Сериона, приравнять его к остальным двум старшим Домам – Хэйледу и Раадену. Мастер этого даже не собирался скрывать, уже одним только подобным поступком показывая мне всю ту искренность и честность, иногда довольно жесткую, на которую способны были союзники. Своим решением Сэддок выводил меня и Райлед из сферы собственных интересов, позволял делать все, что мне пожелается, и готов оказался поддерживать меня в этом при одном маленьком условии – моей безграничной верности старшему брату. Это было не то предложение, которое можно обсуждать, а еще одно из тех, которые так любят делать Великие Мастера, – когда ты должен просто принять нечто за непреложную истину и выполнять ровно так, как тебе сказали. Я совершенно не сомневался, что не могу от него отказаться, но… я и не хотел. Если бы я действительно должен был бы подозревать в интригах даже его, моего учителя, то, вероятно, очень быстро сошел бы с ума и от безнадеги вздернулся на ближайшей сосне. Потому, приняв за истину слова Сэддока о безоговорочной верности, я тут же с полной самоотдачей позволил себе вновь ему доверять. Теперь мой мир стал чуть прочнее, чем те руины, которыми он казался еще вчера.

Так же в этот день мне стало известно об еще одном совершенно неожиданном нюансе. О том, для чего вообще существуют Великие Дома Востока. Да, развитие магии Нитей их стихий было несомненным приоритетом для них всех, для каждого по отдельности. Но та фраза, вскользь брошенная Денно после моего экзамена, о контроле магии и магов, содержала в себе нечто большее, чем намек на попытку забрать в свои руки максимум власти и силы в нужной для мастера сфере. За всей этой вечной политической грызней, интригами, заговорами и разделом влияния, стояла общность, действительно общность четырех Великих Домов, обязанная защищать ткань мироздания от неосторожного обращения магов, в принципе и, самое главное, весь наш мир от Бездны.