Мария Вилонова - Дети Нитей. Великие Дома

Сэддок рассказал мне о Первом королевстве. О нем не говорили в школах, дабы не пленять юные умы эфемерным обещанием кажущегося легким могущества. Туда не ездили и не ходили, чтобы увидеть и изучить руины. Там вообще никто не бывал. Земли Долины Гар были закрыты для всех людей, об этом запрете знал любой из нас, только никто, кроме пяти владык Востока, не был осведомлен о причинах. Потому Великие Мастера лично следили за беспрекословным исполнением этого закона. В тех местах жили исключительно кочевники – странные племена магов, которые видели Нити, но не касались их. Эти люди не принадлежали и не подчинялись никому, а найти их, заставить стать частью нашего общества или изгнать не представлялось для Детей Нитей возможным. Но не из-за их, кочевников, невиданной силы – не было у них силы, а из-за дыры Бездны, медленно тлеющей на том месте, где когда-то стояла столица древнего королевства. Черная рана на ткани мироздания, искажающая саму природу Нитей, обращающая все, что к ней прикоснется, в саму себя, немедленно вплетающаяся в коконы магов, необратимо сводящая их с ума и убивающая, в принципе. Способов борьбы с Бездной, пожирающей рассудок и физическое здоровье, никто не знал. Способов уничтожить саму дыру, любой ценой заштопав прореху в полотне мироздания, тоже не было известно. Изучить и осознать хотя бы саму ее природу, по понятным причинам, не существовало никакой возможности. Потому четыре Великих Дома исполняли свою клятву оберегать мир от Бездны единственным доступным им способом – они не позволяли ни одному человеку под страхом смерти приближаться к Долине Гар. Глупцы, осмелившиеся нарушить этот запрет, даже избежав каким-то неимоверным везением влияния черных Нитей, немедленно умирали от рук самих Великих Мастеров. И в этом правиле не было исключений.

Мы все были потомками жителей Первого Королевства – места, где множество столетий назад людьми, бежавшими с Запада в поисках лучшей жизни или в попытке спастись от каких-то, уже неизвестных нам личных призраков, был основан первый в мире город магов Востока. Он существовал, по своим правилам, со своими проблемами и радостями, пока какой-то глупец, упивающийся собственным могуществом, не решил сыграть с силами, неподвластными ни одному живому существу на свете. Бездна уничтожила город и его жителей, моментально выжгла до дна болезнями и безумием, исказила саму суть каждой Нити, на месте которой появилась, и слава всем богам мира, она хотя бы не продолжила расти. Хэддены бежали от руин и смерти, уводя за собой тех магов, что умудрились выжить и сохранить свои коконы, стали Первым Великим Домом и дали обещание оберегать мир от повторения подобных событий. Мы, Дети Нитей, были потомками людей Первого Королевства, но не их последователями. Мы стали последователями хэдденов, а вернее – первого мастера Хэйледа, и каждый Великий Дом при своем основании повторил его клятву, принимая обязательства, также стоящие выше любых политических интересов. Гораздо выше. А теперь была моя очередь. Пятый Дом должен был стать еще одним молчаливым стражем нашего мира, встать в один строй со своими старшими братьями и в немой тишине, не позволяя никому постороннему узнать об этих событиях, нести свой дозор у границы Долины Гар. От этого предложения я тоже не в силах был отказаться, но и остальные четыре Великих Дома не смогли этого сделать. Так что моя клятва была ими получена сразу же.

– Значит, все эти вечные споры за Долину Гар между Дех-Рааденом и Хэйледом – это всего лишь прикрытие? – Уточнил я у Сэддока с мрачным интересом. – Чтобы у магов Востока была причина туда не лезть?

– Причина туда не лезть для магов Востока, ровно, как и для не-магов, – с кривой усмешкой ответил мастер, – кроется в том, что они умрут, если попытаются.

– Тогда зачем хэдденам и рааденам земля, которую они все равно не смогут использовать? – Я приподнял бровь.

– Исключительно чтобы позлить друг друга. Думаю, ты замечал, что они постоянно ищут новые поводы для этого, – ехидно отозвался учитель. – В их исполнении это уже становится искусством не меньшим, чем плетение Нитей.

– Откуда взялась настолько сильная ненависть? – Я тяжело вздохнул. – Настолько, что они даже не пытаются уберегать собственных людей от расправ и мести, не выставляя друг другу претензий ни за один известный случай? Они вообще хоть раз говорили между собой? Пытались решить проблему?

– Не уверен, что эту проблему можно решить, Алво, – Сэддок слегка нахмурился и коротко хмыкнул, – но это дело касается исключительно их самих и ни мне, ни тебе не следует в него влезать.

– Но я одновременно и хэдден, и рааден, – я прищурился.

– Соболезную, – иронично улыбнулся мастер.

Последующие события завертелись с таким ошеломляющим ритмом, что мне теперь хотелось их остановить или немного замедлить не потому, что меня пугало будущее, а исключительно ради возможности спокойно вздохнуть и хоть немного прийти в себя.

Большую часть дня я проводил с Сэддоком в его башне: составлял уставы, занимался бумагами и изучал все то бесчисленное количество правил, веками создававшееся для мастеров и их Домов. Правил, неизвестных никому, кроме них самих, но по которым, в итоге, жили все маги Востока, ибо сами мастера были единым целым со своими Домами, верными учениками и слугами тех Нитей, что оплетали их школы. Смысл процедуры назначения Преемника, именно такой, с разрывом всех прошлых связей и слиянием в одно общее со своим Домом и своим учителем, стал для меня более доступен. Я все также продолжал считать, что можно найти способ сделать это по-другому, не такими ужасными методами, а Сэддок, посмеиваясь, просил не забыть поделиться с ним, если я этот способ найду, и он каким-то чудом сработает. Но все-таки мрачные тайны Долины Гар оставили глубокий след в моем сердце, и теперь я с ужасом думал, что однажды буду вынужден поступить со своим сыном или дочерью так же, как поступили со мной. Потому что сохранение мира и возможности нормальной жизни сотен тысяч людей были важнее меня и моих привязанностей.

Дни, проведенные в башне Сэддока, частенько затягивались до позднего вечера, после чего я, разбитый и уставший, полз домой. Там я собирал вещи, укладывал книги и наблюдал, как они загружались в повозки и катились на юг, в сторону Райледа. При этом я ни на секунду не переставал анализировать всю ту информацию, которую щедрыми порциями вливал в мою несчастную голову мастер. После полуночи я забивался в свою стремительно пустеющую комнату, падал на кровать и моментально засыпал. И был настолько измотанным, что мне даже не снились сны.

В таком изнуряющем ритме проходил остаток моего ноября. Дни, которые я уже не мог, просто не имел никаких физических сил, провести один на один с Серионом. Но, все-таки, во всей этой ситуации были и несомненные плюсы, полностью для меня настоящего перекрывающие невозможность насладиться тем, что я любил безгранично. Отец с братом, которые после нашего с ними разговора той ночью общались со мной так, словно ничего не произошло, получили от Сэддока разрешение продолжить мое обучение, начатое папой без ведома мастера в середине осени. Статус союзника Сериона давал мне право куда глубже погружаться в его дела, чем я мог бы сметь мечтать. Так что отец в те редкие минуты, когда Сэддок, все-таки, давал мне время для отдыха и передышки, продолжал заниматься муштрой будущего Великого Мастера вместо учителя. То, что Сэддок вообще позволил продолжить мое информирование, давало мне абсолютное право считать его слова о союзниках полностью правдивыми. А еще, что было немаловажно для меня лично, – уверенность в том, что Сэддок и сам не сомневается в моей преданности.