Андрей Вейц-Ветер - Пламя в парусах. Книга первая

Странствующий монах усмехнулся, – даже в таком деликатном деле оставалось место для неудачи; ничего страшного, стыдиться здесь нечего. Он утёр вспотевшую лысину, шумно вздохнул и вновь устремил взор вглубь себя. Однако же на сей раз был он более усерден. Не спешил: погружался медленно и поэтапно, размеренно и с почтением. Ну а ощутив желаемое, сдержал порыв и принялся собирать Силу бережно, по крупицам.

Наконец, открыл глаза. Его ладони покалывало сотней-сотен швейных иголочек. Себастиан прищёлкнул пальцами, – раз, другой, третий… на четвёртый, меж ногтей его полыхнула крохотная искра, наполнив воздух морозцем. И тотчас же он выбросил руку вперёд. Вонзил её в дверь, будто то был клинок, но, вместо того, чтобы перебить себе фаланги, кисть его вошла в древесину аки в размоченную глину, скрывшись по запястье.

То было одно из причудливых его умений, какое не повторить ни знанием наук, ни хитростью, ни ловкостью пальцев. Себастиан будто в иле нащупал замочный механизм и, без каких бы то ни было усилий, вытянул тот из двери. И тотчас же дверь приотворилась.

Чудотворец ступил внутрь; бесполезный ныне механизм он небрежно зашвырнул к дровянику. На ближайшее время стелящаяся дымка скроет его от охочих глаз, ну а потом – уже будет неважно, если его обнаружат. Он отряхнул руки, не глядя взял с полки чутка пожухлое яблоко, которое только его и дожидалось, и принялся бродить по дому.

Себастиан с рождения был человеком выдающимся. Это, если можно так выразится, его родовая особенность, наследуемая от предков черта, общая кровь, единая судьба, – суть неизменна, какое название тому не подбери. Его семейству, чья история тянулась из древнейшей глубины веков, была отнюдь не чужда та изначальная эманация, что в миру некогда называлась «Магией». Магия – инструмент , материал и непреложный закон в едином воплощении. Доступный не каждому, но незримо сплетающий всё вокруг тебя.

Инструмент это и поныне забыт. Погребён под толщей беспощадного и бесконечно печального времени. Забыт, да, верно… но, тем не менее, окончательно так и не заброшен.

Увы, Себастиан и его род – не последние, кто в праве черпать и взнуздывать магию. Пока ещё нет. По-прежнему кроме них оставался ещё кое-кто. Кое-кто могущественный в достаточной мере, чтобы скрываться поколения за поколениями. И вот сейчас, каково же было удивление молодого чудотворца, самого юного в роду, когда здесь, на Драриндаине, в такой-то глуши, он учуял столь причудливое сплетение Силы, какого не ведал прежде.

Вне всякого сомнения, это была ловушка; однако Себастиану посчастливилось первым обнаружить её. Больше месяца он разнюхивал, всё ближе и ближе подбираясь к неведомому. Сплетал заклятья, перенаправлял потоки, гасил вибрацию струн. Затягивал узлы вокруг Источника – крепил прутья и пружинки, дабы западня не сработала. И вот сейчас, бродя по дому старосты, – дому человека простого и простодушного, встрявшего в противостояние, коего не в силах понять, – чудотворец чуял, что близок как никогда. Ему оставалось лишь найти физическое воплощение этого Источника. И завладеть им.

Себастиан откусил от яблока; огляделся по сторонам, уже в который раз. Его окружали непростительные бардак и разруха, – староста покидал своё жилище с завидной для такого пожилого и тщедушного человека поспешностью. И судя по тому, что в разбитой витрине одного из сервантов так и остались стоять посеребрённые фигурки – вовсе не ценности интересовали беглеца. Но что же тогда? Для себя Себастиан решил, что это вполне мог быть именно искомый им Источник. По крайней мере, его присутствие по-прежнему ощущалось где-то неподалёку. Тяжкое, будто ледяная глыба под сердцем.

Благо, нерадивый староста изрядно наследил. Не в плане устроенного беспорядка; паническое бегство и страх за собственную шкуру – верные признаки открытого разума. А для такого одарённого человека, как Себастиан, это сродни пятнам крови для ищейки. Не мешкая, чудотворец вновь воззвал к своим силам, желая, ни много ни мало, заглянуть прямиком в ушедший день. И, без особого на этот раз усердия, он взял да и заглянул:

Подёрнутая дымкой увядающих воспоминаний комната предстала перед ним такой, какой и была намедни; до устроенного перепуганным стариком разгрома. Сам же образ старосты, будто призрак, не ведающий покоя, носился вокруг, переворачивая всё вверх дном. Воплощал минувший день в день сегодняшний. Он… Себастиан вскоре понял, что он искал что-то. Очевидно, что-то достаточно небольшое. Понять было бы проще, сумей чудотворец слышать ещё и голос несчастного старика, ибо призрачные губы беспрестанно лепетали. Но, увы. Образ былого метался аки зверь: от сумок к полкам, от полок к шкафу, от шкафа к сундуку, а от него – к тайничку под полом; заглядывал и под кровать, и под стол, и под выстланную у порога шкуру. И ничего! Староста жадно всматривался в каждый закуток, где мог бы храниться спрятанный или таится затерявшийся… кто же?

«Ключик! – догадался Себастиан. – Он ключ искал!» Тотчас же чудотворец воздел очи горе, и под потолком увидел люк с замочной скважиной, аккурат как у входной двери. Добраться дотуда оказалось для него сто крат сложнее, чем справится с самим замком.

Себастиан, отдуваясь, вкатился на пыльный чердак. В который раз пришлось ему признать, что он себя немножечко запустил; и пообещать самому себе отныне и впредь упражнять не только разум, но и тело… уже в который раз. Но всё это – потом. Сейчас же чудотворец поднялся на четвереньки и, на ощупь, пополз вперёд по тесному и низкому чердаку. Он толком ничего не видел, ну а путеводной звездой ему служила тяжба на сердце. Наконец, ладонь его упёрлась в холодный метал обитого железом короба; ну а на душе притом стало так мерзко, будто коснулся он мертвеца. Страшно подумать, что могло произойти, не оплети он эти зловещие нити своими чарами. Однако же, время не терпит. Себастиан подобрался поближе и ощупал короб со всех сторон. Несмотря на упитанность, пальцы его оставались в меру ловки и на диво чувствительны, – да и могло ли быть иначе, при его-то талантах? Найденный сундучок оказался не заперт, однако же поперёк него обнаружилась туго натянутая струна. Пройдясь по ней пальцами, Себастиан обнаружил закреплённую за балкой колбу, выступающий язычок которой эта струна и цепляла.

«Ловушка для ловушки», – это показалось ему в какой-то мере даже забавным: как стражник для стражника, или слуга для слуги.

Себастиан, как мог аккуратно, обезвредил и эту западню, а колбу забрал с собой. Мог бы не рисковать и воспользоваться магией, однако предпочёл всё делать руками. Сила ему сегодня ещё понадобится, а большее напряжение скорее всего просто убьёт его.