Николай Могилевич - Понтификум. Пепел и грех

– Девочка, беги! Хватай сумку и беги! – Валеад бросил сумку с колокольчиками к плите, под которой спряталась девушка, и рванул к стойке. Недостаточно быстро. В спину круциария вонзился ещё один болт. Аристея хотела закричать, но липкий, цепкий страх позаботился о том, чтобы она не смогла открыть рта. Валеада бросило на стойку, и он со стоном сполз на грязный пол. Несколько ударов сердца, и круциарий затих.

«В отличие от Нэлы я смогу тебя защитить» – в голове девушки зазвучал уверенный голос учителя. Рядом лежал мёртвый Соркас. Серая роба запачкана кровью. Уцелевший глаз с укором смотрел на Аристею. Её сотрясали рыдания, она не могла пошевелиться, только смотреть, как с одной из верхних балок спрыгивает ещё одна фигура в чёрном плаще и взводит ручной арбалет.

«Ты должна двигаться, должна бежать, иначе тебя прикончат. Прикончат!» – разум отчаянно призывал Аристею к действию, вступая в неравную борьбу со страхом. Ноги и руки начинали слушаться. «Ползи, ползи, девочка!» – раз за разом отдавался в голове знакомый уверенный голос. «Хватай сумку и беги!». Всё ещё всхлипывая, Аристея выползла из-под плиты, не сводя глаз с человека в плаще. Он подошёл к телу Валеада и тронул его носком сапога.

«Спасибо, доминус. Дай мне ещё немного времени» – тихо благодарила Валеада Аристея, подползая к заветной сумке. Сухая трава едва слышно шелестела под руками. Вдруг кожа на правой руке лопнула, поддаваясь лежавшему под травой лиловому шипу. Аристея вскрикнула от боли, а человек в плаще развернулся, вскидывая арбалет. Удар сердца, ещё один. Мёртвые святые равнодушно смотрят на то, как Валеад с усилием переворачивается и бросает в незнакомца зажатый в руке нож. Как лезвие, рассекая смрадный воздух жилища Зориса, вонзается в затылок противника. Как он покачивается и валится на пол, роняя арбалет.

– Доминус! – голос наконец-то возвращается к Аристее. Она хватает сумку и бросается к учителю. Звук рассевшегося дерева бьёт по ушам. Прядь волос шевелит ветер, когда рядом с ухом девушки пролетает ещё один арбалетный болт и вонзается в стойку.

– А ну, стоять, девка! – в дверях появляется ещё одна фигура, на ходу взводя арбалет. Страх всё ещё пытается взять верх, поработить тело Аристеи, но теперь она ему неподвластна. Она видит кровавые пузыри на губах учителя, видит, как глубоко вошли болты в его тело. «Колокольчики, нужно достать колокольчики!» – мысль мечется в сознании подобно загнанному зверю.

Рука ныряет в сумку, пытается нащупать холодный металл. «Я успею, ему ведь нужно перезарядить арбалет. Быстрее, Аристея, быстрее!» – тусклый свет чадящих ламп высвечивает зажатые в руке ученицы колокольчики. Она судорожно пытается закрепить их на поясе, пытается вспомнить первые слова молебна.

– Клеа! Молебен… – воздух покидает лёгкие, когда сапог незнакомца впечатывается в бок. Боль расцветает внутри огромным цветком. Аристею отбрасывает к стойке, спина немилосердно хрустит, соприкасаясь с деревом. Перед глазами темнеет, колокольчики взмывают в воздух. В следующий миг горло сдавливает рука в чёрной перчатке. За низко надвинутым капюшоном не разглядеть лица. Девушка хрипит, пытаясь вырваться, но тщетно, незнакомец держит крепко. Он силён.

– Не рыпайся, девочка. Не хочется увечить тебя, – низкий гулкий голос из-под капюшона пробирает. В отчаянии Аристея смотрит на лежащего в крови Валеада. Вот сейчас он поднимется и убьёт того, кто посмел напасть на его ученицу. Но круциарий больше не двигается.

– Девка у меня, можете заходить, – повышает голос незнакомец. В залу медленно заползает болотный туман, а вместе с ним лёгкий сладкий аромат полевых цветов.

– Приятно встретиться с тобой, моя дорогая, – Аристея подняла глаза. Глубокий, мягкий, вкрадчивый женский голос. Он заставлял довериться ему. В дом вошли двое: мужчина и женщина. Чёрный бархатный кафтан* и чёрное бархатное платье, покрытые опалами. Белые камни складываются в герб: солнце, испускающее лучи, а в центре диска вечно бдящий глаз. Бледные, будто выточенные из мрамора лица. Изысканность, с которой они двинулись к Аристее рука об руку, внушала девушке чувство стыда за то, что она родилась сервусом.

– Отпустите ее, Мелед. Хрупкое дитя не будет сопротивляться, – мужчина тепло улыбнулся Аристее.

– Да, лорд Лериаль, – человек в капюшоне исполнил приказ и отошёл к трупам своих людей. Девушка дрожала и судорожно хватала ртом воздух, будто выброшенная на берег рыба. Она смотрела на лорда и леди, и пыталась понять, что с ней будут делать, но проницательные карие глаза лорда не выражали ничего.

– Дорогая, прошу, объясни Аристее, в каком она сейчас положении, – лорд махнул рукой в белой перчатке, отстранился от леди и подошёл к человеку в капюшоне.

– Конечно, любовь моя. Не пугайся, дорогая, всё уже позади, – женщина опустилась рядом с Аристеей и погладила её по голове. Девушка даже не замечает, насколько холодна рука, которая прикасается к ней.

– Я… Доминус… – Аристея указывает на неподвижного Валеада. – За что? За что? – она тихо всхлипывает, слёзы текут по щекам и падают на окровавленные травы, устилающие пол.

– Ох, дорогая моя. Всякий, кто любит по-настоящему, знает, на что готов пойти, чтобы защитить дорогого ему человека. Валеад узнал цену любви, – женщина покачала головой и вытерла слёзы девушки рукой, облачённой в перчатку. Аристея не сопротивлялась. Без Валеада она потеряла шансы на спасение.

– Тогда прикажи своему человеку убить и меня. Стрела из арбалета – лучше, чем попасть в руки силентиара, – тихо проговорила девушка.

– Я же сказала, что всё позади, моя дорогая. Теперь, когда ты с нами, тебе ничего не грозит. Над твоей головой теперь воссияет серебряное солнце, – леди обняла Аристею, и ученица круциария вопреки здравому смыслу прижалась к мягкому платью. Как она обняла Аристею, так и серые нити тумана обволакивали сидящих в вечном ожидании мертвецов.

– Всё позади, моя дорогая. Душа избавляется от прошлого с помощью слёз. Плачь, моя дорогая.

– Дом… доминус, – всхлипывала Аристея. Она сама не понимала почему, но ненависти к этой женщине не испытывала. Среди мрачных топей, в доме, заполненном мёртвыми, девушка вдруг почувствовала до боли знакомое прикосновение. Так утешала её мама.

– Валеад ещё не покинул этот мир. Мы с Кирианом ценим любовь, а потому не станем лишать тебя учителя, – сказала леди.

– П… Правда? – с надеждой спросила Аристея.

– Я не вру тебе, дорогая. А теперь… – она отстранила девушку от себя на мгновение и достала из рукава платья крошечный хрустальный флакон. – Ты настрадалась, дорогая моя. Настой из цветков Грезящего Ока отгонит мрак прочь. Выпей, – леди подала флакон Аристее.