Надежда Черпинская - Ворон и радуга. Книга третья

– А одних вас бросать не боятся? – хмыкнул Эливерт. – Пока они по лесам зверя промышляют, вы тут от страха трясётесь. Это как? Ничего?

Данушку, видно, пронять было непросто.

– Такая наша бабья доля, милорд. Мы так привыкли.

– А гости незваные частенько в Заринку наведываются? – спросил Кайл, тоже впечатлённый решетками и засовом.

– Нет, милорд Северянин, давно были. Мать Земли милует. Да только я войну видела, знаю, как бывает. Беда – она всегда так, как гром среди ясного неба…

Тут как раз новый грозный раскат ударил, казалось, прямо по крыше. Безумные вспышки молний то и дело разрывали в клочья вечерний сумрак.

Альда зажгла пару масляных лампад, попросила, отвлекая от грозы и неприятного разговора:

– Расскажите лучше про столицу, про подвиги ваши и странствия!

– Это можно, – любезно откликнулся Первый рыцарь на просьбу деревенской любительницы сказок. – Что рассказать? Спрашивай!

– А, правда, что миледи Лиэлид – Ваша дама сердца, милорд Далард?

– Правда, – кивнул гордо владетель Орсевилона.

– А правда, что она краше всех в столице? – восхищенно продолжила Альда.

– Во всей Кирлии! Никто и нигде с моей миледи не сравнится! – глупая влюблённая улыбка осенила мужественное лицо Даларда.

Эл бы, ясно-понятно, с ним мог поспорить. Но кто ж виноват, что рыцаря угораздило в эту лицемерную гадюку влюбиться. Сердцу не прикажешь.

– Гляжу на неё иной раз, и сердце замирает! Разве бывает такая красота? – вдохновенно продолжал Далард. – Когда она рядом, мне и солнца в небе не надо… Всю жизнь бы любовался на неё и взор не отводил!

– А, правда, что Вы с милордом Кайлом за её сердце поединок устраивали? – Альда поняла, что брякнула что-то лишние, и, покраснев, опустила глаза.

Но Первый рыцарь не разгневался, а развеселился, подмигнул своему невозмутимому приятелю:

– Вот это да! Друг, ты слышишь, о чём эти менестрели поют?

Кайл лишь улыбнулся слегка, не ответив ничего на это.

– Нет, дорогая эрра Альда, вот это уже не правда! Это враки. Никаких поединков с Кайлом мы не учиняли. Ни за сердце моей госпожи, ни по другим поводам. Ну, разве для тренировки, руки размять, оружие проверить… Никогда я на друга своего руки не подниму! Кайл мне, что брат родной!

– А…

Пожалуй, любопытство Альды не знало границ. Неудивительно, что она столько всего знает обо всех. Но тут вредная старушка её приструнила, велела делом заняться и не приставать к благородным милордам с глупостями.

Альда понуро ушла на женскую половину, отгороженную от остальной части дома домотканой ширмой. Оттуда донеслись тихие шепотки.

И Кайл, обернувшись на звук, спросил удивлённо:

– А там ещё кто у вас?

– Внуки, – вздохнула женщина. – У сына от первой жены остались: мальчик и девочка. А жена его прошлым годом утонула. Сказывали, топлюн уволок её горемычную. Да потом нашли под мостом. Теперь вот Альда за ними приглядывает. Хоть совести у неё и нет, а за дитями хорошо смотрит, любит, что родная мать.

– А сын тоже на охоте? – уточнил Эл.

– А где ж ему быть? Все там.

Женщина ещё бормотала разное: посетовала, глядя на разыгравшуюся стихию, что теперь охотников вымочит до нитки, помолилась Великой Матери о защите и покровительстве. А после, позаботившись о гостях, отправилась к своим за ширму под предлогом, что время позднее. Но, видно, не столько её в сон клонило, сколько буря за окнами пугала.

Непогода действительно разыгралась не на шутку. От молний светлело, будто каждый раз день возвращался на краткое мгновение, от неистовых порывов урагана и громовых ударов сотрясался весь дом. Дождь лил так, что за окнами не видно было ни зги. Сумасшествие. Но такое мощное и красивое!

Безумная гроза и Дэини впечатлила, но в отличие от пугливой хозяйки, Настя за ширму не пряталась, а поближе к окну подошла. Стояла там долго, любовалась неземными узорами молний в тёмном небе, а Ворон любовался её зачарованным лицом. Не выдержал, подошёл ближе, замер рядом, пока его приятели болтали да попивали рину.

Изумрудные глаза сияли восторженно, хоть от каждого раската грома и ледяной белой вспышки Настия вздрагивала едва заметно. Элу нестерпимо хотелось прижаться к её напряжённой спине, обнять за плечи. Но он остался стоять рядом.

Потом заговорил негромко, чтобы унять это непреодолимое желание:

– Красиво!

Она бросила лишь короткий взгляд, не в силах надолго оторваться от стихии.

– Дорога завтра будет – хоть плачь. Вернее, её совсем не будет. Но ведь оно того стоит? Такая красота! Завораживает, правда? Ты любишь грозы.

– Это не вопрос, да? – Настя улыбнулась, в глазах горели озорные искорки.

– Не вопрос, – кивнул он, щурясь от очередного всполоха в небе. – Ты на дождь и молнии так смотришь… Я давно приметил. Совсем другая! Глаза горят…

Он хотел добавить, что в такие мгновения она становится невероятно красива, но Настя перебила неожиданным вопросом:

– А ты?

– Что я? – не сразу понял Ворон.

– Что любишь ты? – улыбнулась она.

Эливерт пожал плечами. Вопрос застал врасплох. С языка чуть само собой не сорвалось: «Тебя!». Но ведь он дал себе зарок оставить её в покое, так зачем начинать снова всё это…

А, в самом деле, что он любит?

– Небо люблю, – вдруг признался Эливерт. – Небо каждый день разное. Но всегда такое – душа замирает! Глянешь вверх, и… Почему у нас крыльев нет? Туда бы, ввысь, в эту чистую вечную синеву!

Рыжая отвернулась от окна, во все глаза изумлённо смотрела на него.

Что её так удивило – думала, он сейчас скажет: винишко и баб…

– А ещё, хорошо ночью сидеть у костра, – мечтательно добавил Эл, – слушать, как пламя шепчет что-то звёздам, искорки так и взмывают навстречу своим неземным сёстрам…

Смутившись несвойственной ему романтики, атаман добавил ещё тише:

– Меня тревожит эта гроза, и этот дом, и эта ночь. Странные они тут какие-то…

Настя вцепилась ему в руку и зашептала скороговоркой:

– Ты тоже заметил? А я решила, что слишком мнительна стала.

– Не договаривают они, врут обе, – подтвердил вифриец худшие опасения Рыжей. – Не пойму только – зачем. Не верят они нам, и я им не верю. Эх, лучше бы в лесу остались!

Рядом неожиданно возник Кайл и, очевидно, услышал последние слова Эла:

– В лесу? В такой-то ливень?

– Заварушка будет тут, рыцарь! Нутром чую! – Ворон решил озвучить свои опасения вслух. – А мои предчувствия не обманули меня ни разу. Спать надо по очереди, приглядывать за этими…

Полукровка кивнул головой, соглашаясь.

– Даже спорить не буду. У меня на душе давно неспокойно. Едва мы только к Заринке подъехали. Старшая врёт или скрывает что-то, а Альда её просто боится.

– Да они обе боятся! Аж поджилки трясутся! – нахмурился атаман. – Чего только, вот вопрос? Уж точно не нас.