Тихон Стрелков - Дело рук человека

Внизу, по винтовой лестнице, стучали сапоги.

Бегут.

Он скользнул из балкона в помещение с закругленными стенами, в центре стояла ржавая лестница, выходившая на крышу. Желз быстро полез по ней, собирая ладонями пыль. Узкий оцинкованный лючок был открыт. Оказавшись на плоской крыше с тонкими, в один кирпич, ограждениями, Желз спешно закрыл люк на засов и встал, вцепившись в длиннющий из черной стали символ Герцинге ― треугольник с округленными внутрь сторонами. К верхнему углу крепится крест, к правому ― кандалы, у левого, чуть поодаль, нарушая симметрию, вращается, как флюгер, череп.

Преступления не постоянны, постоянны вера и наказание.

В люк забарабанили.

– Не глупи, Дикорь, открывай! ― прогремел голос. ― Лучше жить, даже в таком месте, но жить, чем подохнуть!

– На сегодня назначен день моей казни, ― сипло ответил Желз. Он вновь почувствовал, как предательски не хватает воздуха, но решил потерпеть, заинтригованный ― придумает ли человек, что сказать теперь.

Молчание. А потом тихое, но грубое: «Несите таран».

Я бы тоже не нашел, что сказать.

Желз поджал губы. Впереди стояли трехэтажные рабочие казармы, за ними тянулись прогулочные поляны и уличные изоляторы, а дальше стена, поблескивающая на солнце из-за вечной слизи. Сердце бухало в груди. Желз на секунду замер, напряг все тело, стиснул зубы, затем разбежался, насколько позволила ширина крыши и некоторая неуклюжесть движений, и ласточкой махнул с башни, расправив перепончатые крылья.

Ветер ослепил его, от скорости заложило уши. Он брошенным копьем летел по нисходящей вниз, потом немного отвел руки назад, и его резко понесло почти параллельно земле. Желз пронесся в нескольких метрах над крышей казармы, за миг преодолел пустые поляны для выгула заключенных, щурясь, разглядел столпившихся у ворот людей в черном, но те тут же исчезли за стеной. Теперь под Желзом тянулись болота.

Он летел все дальше и дальше, все сильнее и сильнее приближаясь к трясинам. Он не знал, как приземлиться. Не знал, как увернуться, если вдруг что появится на пути. Не знал, что делать дальше. Он просто летел. И отчего-то вспоминал те строки, которые прочел на двери в приемную Эриха Видена-Водена.

Храм Четырех Углов помогает сбившемся с пути душам достойно отправиться на ту сторону.

Желз уже лицом пересчитывал тростники и камыши.

А ведь и правда, я на той стороне.

Желз влетел в болото.

― Зеленый или синий? ― Фиона стояла перед овальным зеркалом, в инкрустированной золотом раме, и примеряла фатиновые платья. Витражи преломляли солнечный свет, озаряли цветными лучами комнату.

– Зеленый, ― скучно отозвалась светловолосая девушка. Она лежала на животе, неприлично раздвинув ноги, и читала.

– Ты уверена?

– Синий, ― последовал ответ.

– Парти, ты меня даже не слушаешь! Оторвись от своей книги и помоги мне выбрать! Это не просьба. Это приказ.

Парти вздохнула, закрыла фолиант, встала.

– А говорила, что не любишь принцессничать…

– Я не… Просто… Отец достал меня своими наставлениями, вечно лезет не в свои дела. Это ему, видите ли, не нравится, это он, видите ли, не хочет видеть. Сегодня вечером в обеденном зале состоится процессия в честь приезда сына нординского чародея. У отца планы на этот счет, он хочет, чтобы я…

Парти подняла руку.

– Раздвинула ноги перед гостем?

– Он назвал это другими словами. Сказал, я должна вскружить ему голову.

– Все мы знаем, что у мужчин две головы. И ту, что меньше, вскружить проще.

– Не буду я ничего такого делать! ― возмутилась Фиона.

– Ну, как скажешь. ― Парти подошла к девушке, осмотрела платья, которые та подобрала. И фыркнула.

– Что не так? ― спросила Фиона. ― Фатин нынче популярен, нежная и приятная ткань. Если выберу сатин или атлас, вспотею, в обеденном зале такая жара. Почему ты молчишь?

– Думаю, ― ответила Парти. ― И тебе советую.

– Я постоянно думаю. Вчера вот перед сном несколько часов провалялась, все думала и думала, думала и…

Парти подняла руку, прервав болтовню. За те полгода, что она работала служанкой Фионы, дочери архимага Грелона, Фиона привыкла к этому ее чудачеству. Каждый раз, когда Парти собиралась что-то сказать, перебивая собеседника, она поднимала руку, словно извиняясь.

– Хочешь совет? Чаще слушай тишину. Она нашептывает тебе правильные ответы.

Еще одним чудачеством Парти были советы, после которых Фионе становилось не по себе, и она не могла понять ― то ли Парти сказанула какую-то чушь, то ли она, Фиона, как обычно, не догоняла.

– Фатин ― хорошая ткань, если ты собираешься кого-то соблазнить. Но вот цвета…

– А что с ними не так?

– Хотя… возможно, я поспешила. Какой ты хочешь предстать перед гостем?

– А какой я могу предстать?

– Экзотичной и невинной. Хочешь такой? Бери зеленый. Дразнящей, гламурной и доступной ― розовый, синеватый и бирюзовый. Недоступной, загадочной и властной ― цвета золотой, черный и коричневый.

– А откуда ты взяла эту классификацию? В книжке своей?

– Я о такой ерунде не читаю. ― Парти кивнула на фолиант. ― То был сборник с алхимическими составами. А классификацию эту, как ты ее назвала, я придумала только что. Просто опиралась на свой опыт.

– А кем ты работала раньше? ― осторожно поинтересовалась Фиона.

– Я же говорила, что не хочу об этом.

Парти не собиралась лишний раз обманывать, а потому нарочно отвела взгляд. Она знала, этого будет достаточно, чтобы Фиона решила, что ей грустно, и перестала расспрашивать.

– Прости, ― сказала Фиона. ― Просто ты столько всего знаешь, еще и алхимические книжки читаешь… Прямо, как мой отец. Мне кажется, из тебя бы получилась превосходная чародейка.

Губы Парти незаметно для Фионы дрогнули.

– Ты выбрала, какой будешь сегодня вечером?

– Властной и недоступной, ― неуверенно протянула Фиона. ― Возьму, пожалуй, золотой.

– Под стать твоим карим глазам, ― кивнула Парти. ― Отличный выбор.

***

– А если я воткну в тебя кинжал, ты умрешь?

– Смотря куда.

– Точно в пупок, ― прошептала Парти, ― и разорву плоть до ребер.

Грелон хмыкнул, тихо-тихо, и провел пальцем между ее грудей. Она игриво улыбнулась, остановила его руку, схватив за запястье, и хихикнула.

– Ответь. Ты умрешь?

– Иногда мне кажется, что ты одержима моей смертью, ― Грелон сел в кровати. На его широкой спине и груди не было ни волоска, и Парти это раздражало. У мужчин, считала она, как и у зверей должна быть шерсть. ― Ответ все тот же. Не умру. Если бы ты знала, как много людей пытались и пытаются навредить мне… Я хорошо себя защитил, так хорошо, как только мог. Меня не убить ни ядами, ни стрелами, ни ножами. Я стержень и опора Хоруин, случись что со мной, даже представить боюсь, как много падали покусится на государство.