Денис Ольшин - Волкодлак

Вроде бы Михаил что-то говорит, если это голос Михаила; почти ничего не слышу, уже не вижу, перестаю ощущать тело. Наверное, упал, не знаю точно. Хочу спать смертельно хочу спать.

Ночной лес, мирно спящий освящаемый серебряными лучами луны.

Казалось бы чего тут необычного на первый взгляд. Если бы. Лес никогда не спит будь то ночь день вечер или утро. Подобная давящая, сводящая сума тишина говорит лишь ободном: в лесу завелось чудовище. Такое грозное, что заставило даже стража леса запрятаться в самую потаённую нору. И это что-то стремительно приближается. Оно уже близко совсем близко.

По макушкам деревьев толи летят, толи парят мертвецы, во главе которых тот самый упырь, которого мне удалось пронзить кинжалом сразу за ним стрелой следуют несколько десятков его соплеменников, однако меня привлекает не это зрелище, по-своему красивое. К его спине привязана обмотанная в шкуры Надежда.

Не медля, я устремляюсь за ними. Они быстры, очень быстры, но мне все, же удаётся их нагнать и встретиться взглядом с этой древней нежитью.

Он стар как телесно, так и духовно. И всё же в нём невидно ни малейшего признака дряхлости, напротив, необычайная скорость и плавность в движениях.

В следующий миг он отмахивается от меня и из его руки выходит не то тень, не то дым и бьёт словно хлыст, но не причиняя боль. Нет. Тень в мгновение вытягивает из меня силы, лишая скорлупы духовной оболочки, вытаскивая наружу всё моё естество и оставляя меня на поживу дасуням совершенно беспомощного, не в силах даже двинутся с места.

В считанные мгновения мимо проносятся остальная нечисть, не обращая на меня внимания, но каждый успевает урвать у меня боль ненависть и ярость, не давая в полной мере гневаться на них. Не давая мне гневаться вообще.

Ещё миг и лесные духи не заставляют себя ждать.

Рогатые козлоногие они летят ко мне, вытягивают свои когтистые руки, изъявляя желание, вцепится в тот комок силы, что я из себя сейчас представляю.

Что они со мной сделают? Выгрызут те крохи, что от меня остались, отнесут в навь и сделают из меня блуждающего духа подобно им жаждущего извечного веселья неважно, что творя при этом зло или добро. А что если это слуги Марены. Нет, вряд ли слишком непокорны, слишком забористы. Может слуги лешего, может он вновь посла ко мне на помощь этих несносных созданий. Нет, я не чувствую его и даже если это и те же самые духи, то здесь нет их надзирателя им нечего боятся наказания.

Совсем близко, почти вплотную уже ощущаю остроту когтей.

Останавливаются, замирают уже вцепившись в меня пусть и неглубоко. Их взгляд направлен на луну в них читается страх, нет ни испуг, ни ужас, а именно страх перед хищником куда более опасным, чем они сами.

До меня доносится злобный волчий рык пропитанной горячей силой, когти, что так крепко вцепились в меня, теперь отдергиваются, а создания издают крик чем-то напоминающий и человека, и свинью. Перепуганные чертята бросаются прочь, улепётывая с такой прытью, что даже упыри могли бы позавидовать такой скорости.

Повернувшись к своему спасителю, мне предстаёт волк одетый в серебро с рыжим пламенем в глазах. Серый зверь или точнее будет сказать дух стоит почти вплотную и дыханием своим возвращает мою оболочку, а вместе с ней силу и нить что истончилась непростительно сильно.

– Твой бой не закончен, сын земли. – голос его сродни ветру что вырывается из пламени. Такой же горячий и бодрящий. – Бейся или погибни, отступать тебе некуда. А сейчас вставай они не справятся, если ты не вернешься.

В следующий миг я ощущаю, как чьи-то руки выдавливают из груди воздух и ломают рёбра. А затем тепло мягких медовых женских уст, через которые в мои лёгкие вгоняется свежий воздух.

Столь рано забытое чувство, столь рано забытое желание. Ещё немного. Пусть это продлиться хоть на чуточку подольше.

Сам не до конца понимая, что творю, я обхватываю рукой неведомо кого прижимаю к себе и целую, целую, ещё и ещё. Кто бы она ни была, хотя, конечно же, я вполне догадываюсь, чьё сердце сейчас бьётся над моим, она не долго сопротивляется. Если это вообще можно назвать сопротивление.

Жар, охвативший девушку, переходит ко мне, и я поглощаю его, впитываю без остатка и, похоже, раскаляюсь до предела. Слишком долго один. Наконец мне удаётся открыть глаза и увидеть над собой тёмно зелёные очи Ольги. Очи, сверкающие удивлением, наигранной злостью и даже попыткой вызвать ярость, безуспешную впрочем. И за всем этим кроется желание.

Бедняга Михаил, похоже, находится в некоем замешательстве, не совсем понимая, что делать. Тишина начинает длиться непростительно долго, но всё решает Ольга, мгновенно отпрянув от меня и хлестанув рукой по лицу, словно какой-то скотовод бичом по бедной скотине.

– Ещё раз попытаешься выкинуть нечто подобное, и я тебе шею сверну. – После тих слов Ольга вцепляется мне в ладонь, которая соскользнула ей на бедро, совершенно случайно надо сказать, с такой силой, что каждая косточка не то что захрустела, затрещала. – Даже не думай.

– Я запомню.

Обменявшись взглядами, она отталкивает от себя руку и отходит.

– Раз вы закончили … – Ольга сверкает в Михаила глазами, но тот не поведя бровью, собрался всё-таки, продолжает, – я продолжу нач…

Не договорив до конца он вместе с Ольгой направляют свой взор на выход из палатки, миг и я тоже ощущаю странное мановение. Тьма холод вперемешку с яростью и смерть.

Нежить здесь.

Прежде чем мне удаётся что-либо сделать, Михаил прижимает к земле:

– Лежи, пока я не закончу, – говорит он строго и без жара – Ольга…

– Сейчас. – Только и устремившись к выходу, откуда уже доносятся звуки боя.

Не успевает Ольга выйти из палатки, а Михаил посылает по своей руке живительные потоки силы, в моё тело, заставляя бесчисленные раны закрыться и покрыться багровыми рубцами.

– Повезло, что яда нет, иначе было бы тяжелее. – Говорит Михаил, вытирая кровь из носа.

Я было собрался осведомится что с ним но ткань палатки разрывают и внутрь врываются трое упырей. Один мертвенно бледный и двое по краше, если такое можно сказать об упырях.

– Зде-е-есь! – Выкрикивают трое и накидываются на нас.

Двое на Михаила и один на меня. Один из тех, кто: «не такие бледные». Первым делом он хватает меня за горло, а вторым бьёт вбок выше печени, ломая рёбра и лишая возможности дышать на несколько мгновений. И всё же он замешкал и не заметил, когда наносил мне удар и ломал кости, я нацелился ему в колено и что есть сил ударил ногой. Однако из-за боли удар оказывается куда слабее и вместо разрыва связок или хотя бы вывиха он просто падает на меня. Не мешкая или точнее сказать, опережая то мгновение что отделяет его грудь от моей, не думая даже, вовсе не понимая, что делаю, вгрызаюсь ему в глотку.