Андрей Панюков - Перемилово

Шофер метнулся к крыльцу и почти успел взбежать на него, как был сбит и затоптан рвущейся наружу безумной толпой. Алёшка прилип к боковому стеклу, заворожённо глядя на вылезшие из орбит глаза и искажённые ужасом лица бандитов, которые, давя друг друга, падая и дико крича, разбегались в разные стороны от дома.

Раздался хруст и звон стекла – главарь с диким воем выбросился наружу, выбив окно. Некоторое время он лежал, вцепившись руками в землю и сотрясаясь всем телом. Потом вскочил и, издавая пронзительные вопли, бросился куда-то в сторону.

Ничего не понимающий шофер, кое-как оправившись и припадая на одну ногу, побежал к машине. Алёшка вышел из оцепенения, кубарем выпрыгнул из кабины и, ежесекундно оглядываясь, рванул к деревне. Его, впрочем, никто не преследовал. Водитель завёл двигатель и дал газу по направлению к городу, на подъезде к которому был остановлен милицией и застрелен при попытке к бегству. Уголовников ещё несколько суток отлавливали по окрестным лесам. А что уж там случилось в доме Фёдора Клыкова, так никто никогда и не узнал.

Веня молчал, потрясённый этим рассказом. Неужели… Перед его внутренним взором в который раз промелькнула картина преображения человека в волка, и холодный ужас снова вцепился в позвоночник острыми коготками.

Дедушка, сам увлёкшийся рассказом, не сразу заметил выражение лица внука, но потом спохватился, дружески обнял его и потрепал по плечу.

– Ничего, Венька, не журись! Порассказал я тебе тут всяких сказок. Бак вон почти полный, я по звуку слышу. Давай-ка выключи насос, да пойдём обедать. Бабушка, наверное, нам что-нибудь вкусное приготовила.

Вскоре всё семейство сидело за столом. В середине стола стояла большая сковородка с картошкой и котлетами. Бабушка и дедушка ели по-деревенски, прямо со сковороды, а Маша и Веня, как больше всё-таки городские жители, предпочли есть со своих тарелок. Кроме основного блюда было много чего ещё: свежие помидоры и огурцы, тушёная капуста, гренки с яйцом, молоко в глиняной кринке, немного непропечённый, но от этого ещё более вкусный хлеб, и на десерт несколько противней с самыми разнообразными пирожками. Чего здесь только не было: и плетёные корзиночки с клубникой, и пирожки с калиной, и ватрушки с творогом, и ещё много всего.

Дети многозначительно переглядывались, им явно было чем поделиться друг с другом.

Дедушка рассказывал о деревенской традиции, когда едят все из одной сковородки.

– В старину как было: семьи-то были большие, по десять-двадцать ртов. Разве на всех отдельной посуды напасёшься? Жили небогато. Ты посчитай, сколько тарелок и чашек нужно мыть, если бы у каждого отдельная была. А мыть где? Не то что горячей воды – водопровода не было. Водичку из колодца надо натаскать. Потому и кушали все с одного котла. Тут уж не зевай, только успевай ложкой махать, а то голодным останешься.

Сейчас остаться голодным было трудно. Ещё труднее было отказываться от всего того, что бабушка пыталась впихнуть в любимых внуков. Но им приходилось делать это, чтобы вообще быть способными встать из-за стола.

– Спасибо, ба! – сказала Маша, успешно увильнув от очередного бабушкиного пирога. Бабушка переключила своё внимание на Веню, но тот заявил, что возьмёт пирог с собой.

– Куда собрались, гвардия? – спросил дедушка, наливая чаю из электрического самовара.

– Погуляем где-нибудь, – ответила Маша и за себя, и за Веню, который пытался прожевать кусок ватрушки.

Вскоре близнецы шли по дороге к лесу и, перебивая друг друга, рассказывали о том, что им удалось узнать у бабушки и дедушки.

– По крайней мере, теперь понятно, что это за фотография у него на столе, – подытожил Веня. – А вот интересно, зачем мать Клыка приходила к Василисе?

– Я тоже об этом думала, – призналась Маша, – но, честно говоря, представить себе не могу зачем. И бабушка тоже не знает.

– А что, фотография Василисы в альбоме точь-в-точь как у Федьки дома?

– Да. Там Василиса в военной форме, она же медсестра была. Бабушка сказала, что это её единственная и последняя фотография.

Дети уже почти подошли к развилке, где их должен был ждать четвероногий посланник Елисея. Спустя минуту на дорогу выскочил Йорк, несколько раз радостно гавкнул и, виляя хвостом, подбежал к Вене и Маше.

– Смотри-ка, он нас узнал! – восхитилась Маша и взвизгнула, потому что Йорк встал на задние лапы, упёрся ей в плечи и стал лизать ей лицо. – Хватит, кыш ты!

Йорк послушно слез и бросился к Вене, но тот, будучи начеку, прыгнул вбок, а потом присел и обнял собаку за шею. Хвост пса молотил из стороны в сторону, что казалось – сейчас оторвётся.

– Давай, веди нас! – строго сказал Веня, и Йорк, приняв деловитый вид, потрусил в лес, всё время оглядываясь на брата и сестру, как бы призывая их следовать за собой.

Троица углубилась в лес. Иногда пёс пропадал из виду, но, сделав круг, возвращался и бежал вперёд, указывая направление. Лес становился всё глуше и глуше, и вскоре Веня, который пытался ориентироваться по солнцу, бросил это дело.

– Мне после того случая как-то не очень уютно ходить по лесу, – пробурчала Маша.

– Со мной ничего не бойся, – покровительственно заявил Веня, и сестра хихикнула.

Вдруг впереди как-то особенно радостно залаял Йорк, и к нему присоединился лай Алана. Дети побежали вперёд, ориентируясь на звук, и через полминуты увидели Елисея, который стоял на большой поляне в окружении своих питомцев и приветливо махал Маше и Вене.

– Рад, рад, очень рад вас видеть! – воскликнул Елисей, пожимая детям руки. – Ну, как вас встретили ваши бабушка и дедушка?

– Всё в порядке! – откликнулась Маша.

– Время действительно пошло назад! – добавил Веня. – А Вы сегодня без ружья?

– Сегодня без. Ружьё я ношу с собой исключительно в полнолуние или на территории заповедника.

– Они что же там, в клетках? – с надеждой и в то же время боязливо поинтересовалась Маша.

– Нет! – засмеялся Елисей. – Это мы, посетители, в клетках.

– Это как? – Маша беспомощно оглянулась на Веню, но тот пожал плечами и недоумённо уставился на охотника.

– Не пугайтесь! – поспешил Елисей успокоить своих юных друзей. – Сейчас я вам всё объясню. Предлагаю потихоньку начать продвигаться в сторону заповедника, а по дороге я всё расскажу подробно.

Они стали спускать по отлогой лощине, освещённой солнцем. Деревья там росли негусто, и было достаточно светло.

– Заповедник оборотней, – повёл Елисей свой рассказ, – представляет собой огромную лесную территорию, полностью изолированную от внешнего мира. Когда оборотень попадает туда, он не может выйти за пределы этой территории. Заповедник – это самый настоящий девственный лес, с глухими урочищами, чащобами, реками и озёрами, совершенно дикий лесной край. Там, кроме оборотней, которые находятся в заповеднике только на время превращения, живут много разных диких животных.