Агния Аксаковская - Нам больше нравится ночь

– А мы шаль пощупать. Мне бабушка вяжет, так я обещала ей петельки посчитать.

Светка немедленно заглотила наживку.

– У тебя бабушка есть?

– Ну.

С опозданием бедняжка учуяла каверзу.

– Я что-то не помню, чтобы ты говорила про бабушку. – Подозрение придало ей вовсе неописуемый вид.

Здесь по всем правилам, но не по тем, которые упоминала Лидия Анатольевна, полагалось ответить:

– А тебе что за дело до моей бабушки? Жениться, что ли хочешь?

За сим следовал краткий обмен репликами и ссора, иногда на неопределенно долгий срок, ибо девочки этого города, в монастыре они учились или в обычной школе, были, как говорили, схватчивы на язык и отличались злопамятностью.

Но Лилька, доброжелательно поглядев на Светкины вздрагивающие от назойливости щёки, промычала:

– А разве нет? Она в деревне живёт. Хочешь, она и тебе чего свяжет? Носочки, к примеру?

Светка замерла, ощущая, что её дурят особым жестоким способом, когда придраться и затеять ссору с вытекающими последствиями, ну, никак нельзя. Она, задышав, обдумывала, как поступить. Кира хранила ледяное молчание. Нюта с интересом рассматривала Светкину беретку.

Лиля ласково смотрела, опустив рыжие ресницы, куда-то мимо Светки. Та сообразила, наконец, что не выгорело, и торопливо распрощалась.

Она покатилась колобком вперёд, и скоро аллея смыла её за поворот. Кира незаметно покачала головой в маленькой перешитой пилотке. Лиля встретилась с ней таким равнодушным взглядом, что Кира не сразу рассмотрела золотые искорки, плясавшие у неё в глазах. Девочки тихонько прыснули. Нюта еле выговорила:

– Вот ду-ура прицепливая.

Лиля возразила:

– Нет, это не она.

– А кто? – С величайшим любопытством осведомилась, вытягивая шею в расстегнутом воротнике, беленькая.

– Тот, кто говорит, забыв посмотреть за плечо.

Кира возразила:

– А ещё тот, кто…

Лиля подняла брови и закашлялась. Кира оглянулась, пугливо подняв плечо. Никого. Извивающаяся, как река, дорога лежала пустая за ними. Только они – три маленькие монастырки – шли сейчас между дрожащими в солнечных лучах деревьями.

Кира облегчённо вздохнула и ткнула кулачком Лильку в плечо.

– Иностранка. – Проворчала она.

Это было давнее забытое прозвище Лили, причем, прозвище семейное, и то, что оно всплыло сейчас у Киры в памяти, говорило о том, как далеко уходит дружба этих детей.

Нюта не помнила прозвища и принялась расспрашивать. Лиля, не отвечая, подняла палец. Девочки прислушались. Они прошли мимо развилки и на сей раз не взглянули на тающий в высоком небе знак защиты. Из города, где вдоль улицы прятались среди деревьев крыши домов, доносился слабый звук. Он напоминал тончайший свист и струился вместе с тёплым потоком воздуха от неостывшей реки.

На оживлённой части улицы, где прибавилось горожан, им следовало попрощаться, но они остановились. Проезжали военные серебристые, как волосы Нюты, эмки.

Слева помещалась за сквером небольшая площадь для ярмарок. На мешках с песком, которые готовили для зимы, сидел мальчуган, двумя годами моложе барышень, и дудел в извилистый стручок акации.

Девочки послушали. Мальчик типа шантрапа не обращал на монастырок ни малейшего внимания, хотя приметил их. Он выглядел совсем по-детски и, очевидно, пребывал в официальном статусе «не водись с ним». Подруги невольно увидели себя со стороны «теми большими девочками, совсем большими», как сами они смотрели на девятиклассниц.

Закончив играть, «шантрапа» бросил стручок – они всюду валялись во множестве – и, пройдя мимо девиц, тщательно озвучил страшное ругательство. Смысл его сводился к тайнам любви и выражал отношение некоторой части горожан к женской школе со строгими правилами.

Кира, выслушав, поглядела в его плоское, как блин, неоформившееся лицо и, понизив голос, внятно ответила ему. Мальчик хмыкнул и, добавив отдельно Кире:

– Уродина, – смылся, прихватив портфель, носивший следы многочисленных харизматических выплесков владельца.

Нюта хихикала без передышки.

Лиля крикнула вслед:

– Без пряника не заигрывают.

Потом отправила Кире затяжной взгляд и уважительно протянула:

– Воительница…

Девочки спускались к реке, хотя ещё не видели её. Кира так и не увидит. Возле подслеповатого переулка она сказала:

– Ну, милые, не выходите в темноте , а то банда Штурмютцеля поймает и заставит посуду мыть.

Она после этого сурового напутствия собиралась уйти вниз в петляющий мимо маленьких перекошенных домов скос улицы, но Лилька окликнула:

– Насчёт библиотеки.

Кира мигом обернулась. Всё говорило о том, что это очередной розыгрыш, и потому она, подчёркнуто незаинтересованно, уставилась сумрачными умными глазами на бледное лицо рыжей – солнце по-всякому играло с тенями, и Лилькино лицо казалось сильно подкрашенным.

– Тут кто-то утром хотел побольше узнать про ЭТО.

– Не помню. – Ответила Кира. – Чтобы кто-то изъявлял такое желание.

Нюта вмешалась.

– Нет, ну, как же. Вы всё утро с Лильком стрекотали.

– Устами блондинки… – Подхватила рыжая.

Она поближе подошла к неподвижной Кире.

– Я накнокала одно местечко.

– Не буду спрашивать, как это произошло.

– Библиотека при казармах.

Кира, забыв сохранить выражение безразличия, грубо переспросила:

– Врёшь?

Лиля серьёзно предложила:

– Хочешь, на голову встану?

Нюта алчно воскликнула

– Да! Да! Валяй!

Кира отмахнулась. О казармах как-то не принято было упоминать в бытовом разговоре. Сейчас они постепенно пустели. Подразделение, стянутое в войну сюда, в их огромный приречный город, которому прочили статус столицы «в случае чего», стало за последний год незаметно рассасываться. Похоже, громадные военные силы и масса влиятельных людей, собранные в локусе, напоминающем естественную крепость со своим речным флотом и ограждающими цитадель с трёх сторон света холмами, вызвали у кого-то сомнения. Война кончилась, необходимость в городе – как двойнике столицы – отпала.

Отменное здание казарм, вернее, ряд зданий, самих по себе подобных крепости, выстроенной в виде лабиринта на севере города у подножия коричневых и зелёных холмов, было оснащено всем необходимым. Всеведущая соседка на офицерской кухне утверждала даже, не особо понижая резкий голос, что там есть и бункер – пещера в земле, облицованная «мраморами» и со всякими кнопками – нажмёшь, и полстраны взлетит выше кучевых облаков.

Кира подумала, что и библиотека по идее там должна иметься. Она с неприязненным интересом взглянула на Лильку – у той на белом лице под глазами лежали чёрные полоски теней. Так она была похожа на мелькнувшую фотографию, которую девочки однажды передавали из рук в руки в дровяном сарае позади школы.