Мария Костылева - И пришёл великан. Часть 2

У неё к тому моменту и зелья были сварены: одно – лечебное, второе – чтобы князь заснул покрепче и не чувствовал всего того, что будет твориться у него в ноге.

Тальвин до самого последнего момента ничего не подозревал. Не подозревал тогда, когда она медленно, осторожно вошла в комнату с двумя дымящимися кружками. И когда, присев возле кровати на корточки, совсем не по-целительски изогнула пальцы… Только когда у неё из носа кровь потекла, он всё понял и начал ругаться. Да только поздно уже было – оба зелья были выпиты, бодрствовать Тальвину оставалось минуты две, не больше.

После колдовства Ронха кое-как доковыляла до своей койки в соседней комнате, повалилась на подушку и больше уже почти не открывала глаз до следующего утра.

Когда проснулась, обнаружила, что кто-то накрыл её сверху тоненьким пледом, и что за окнами только-только рассвело. Ужаснулась – это ж сколько она дрыхла! – и, не обнаружив ни души ни в этой комнате, ни в соседней, поспешила на улицу.

Посёлок Малые Дровы был на редкость оживлён. Средь низеньких домишек, укрытых соломенными шапками, сновали люди, деловито переговариваясь и посмеиваясь. Все они стекались к какой-то полянке, на которой сколачивали… неужели эшафот?! Ронха беззвучно ахнула, приложив руку к груди. Потом, приглядевшись, облегчённо рассмеялась. Не эшафот. Сцену.

Ронха обратила внимание на тэбу Тариппу, тоже глядевшую на всю эту суету. Подошла ближе. Оказалось, на старушку царившая в Малых Дровах атмосфера влияла благотворно; она стояла, уперев руки в пояс, и весело улыбалась, обнажив одинокий зуб.

Ронха поздоровалась с хозяйкой, спросила:

– Скажите, а что там намечается такое? Праздник?

– Вроде как и праздник, – отозвалась старушка. – На исходе первого летнего месяца у нас всегда устраивают этот… конкурс. Поют.

– Конкурс? – изумилась Ронха. – И что, хорошо поют?

– Не хуже городских, – вдруг набычилась старушка.

Ронха больше ни о чём спрашивать не стала. Ну их. Отошла от тэбы Тариппы, чтобы та ничего не увидела, подняла руки. Давно у неё не было такого желания поздороваться с солнцем! Она поэтому с ним и не здоровалась. А сегодня, видать, ей передалось общее настроение; всё радовало, всему хотелось улыбаться.

Пожелав светилу доброго утра, Ронха устремилась с общим потоком – своих искать. На неё поглядывали с некоторой опаской – не забыли призванных ящериц! – но открыто недовольства никто не выказывал.

У самой полянки она встретила Мильса. Тот выглядел удивительно: во-первых, улыбался – правда, чуть-чуть, краешком рта; во-вторых, был босиком – а он никогда не ходил босиком по земле; а в-третьих, трескал семечки. Ронха тихонько рассмеялась – вот так картина!

Мильс обернулся:

– Выспалась?

Ронха подошла и встала рядом.

– Выспалась. За весь месяц, по-моему, выспалась… Так хорошо!

– Будешь? – Он протянул ей горстку семечек.

В этот момент Ронха поняла, что зверски хочет есть. Кивнула с воодушевлением:

– Давай!

Пока грызла семечки, рассматривала дома и людей, и небо над ними – высокое, голубое, с застывшими пушистыми пятнышками облаков. Смотрела, как сооружают помост – на быстрые движения сильных загорелых рук, на здоровые молотки, моргавшие солнечными бликами. Смотрела, как какая-то красотка в белоснежном платье с красной вышивкой прохаживается мимо работающих парней – один раз пройдёт, бёдрами покрутит, второй… Вот доиграется, тяпнет себе кто-нибудь по пальцу!

– Когда начнётся-то? – спросила Ронха.

– К обеду вроде собирались.

– А где… – начала она, но недоговорила.

По дальней тропинке бежала небольшая компания, над которой низко вилось что-то вроде бело-розового облака. Приглядевшись, Ронха поняла, что это – гирлянды цветов, вырезанных из дерева. Гирлянды летели по воздуху точно диковинные сказочные змеи, чем вызывали у компании, состоявшей преимущественно из детей, бурный восторг. Среди них Ронха заметила Нарай – девушка резво шагала в том пёстром платье, которое они вместе купили в Виепе, и, как и следовало ожидать, руководила передвижением цветов. Она весело смеялась, щебетала о чём-то; руки её иногда взмывали вверх, отчего цветы начинали кружиться в причудливом танце, и по их гладким лепесткам скользили солнечные лучи.

– Красота-то какая… – восторженно прошептала Ронха.

– Обыкновенный телекинез с некоторыми дополнениями. – Мильс пожал плечами. – Этим заклинанием она владеет в совершенстве, нет бы новое что-то учила…

– Вечно ты ворчишь.

Цветы остались парить над недостроенной сценой, а Нарай поспешила к Мильсу и Ронхе.

– Ронха, ты всё-таки предупреждай в следующий раз! – тут же начала она упрекать подругу. – А то Тальвин мне сегодня всё утро высказывал, какая я безответственная…

– И был прав, – вставил Мильс.

– Ну, хоть помогло? – спросила Ронха. – Как его нога?

– Да вроде хромает меньше…

– А ты?

– Ой, я совсем хорошо! – Нарай рассмеялась. – Спасибо. Не кашляю вообще… Слушай, мы тут влезли в очередь к одной прорицательнице – живёт неподалёку; сказали, что нам срочно-срочно надо, потому что скоро уходим, и удалось поменяться. Она, правда, только с одним разговаривать будет, но можно заявиться всей компанией, мы спрашивали…

– Настоящая прорицательница? – воодушевилась Ронха.

– Да, представляешь! У самого леса живёт… Сходим на закате, она почему-то при дневном свете не любит посетителей принимать… Ты пойдёшь концерт-то слушать, или со своими зельями опять застрянешь?

– Ну…

– Пойдём! – взмолилась Нарай и сделала серьёзное лицо: – Ты ведь понимаешь, что в таких обособленных населённых пунктах культура развивается по-своему, без влияния столицы, а значит, должно быть ужасно интересно!

– Насколько я понял, здесь просто любят глотку подрать, – заметил Мильс. – Уверен, что добрая половина этих людей не обладает ни слухом, ни голосом.

– Так вы не будете смотреть? – Девушка расстроилась.

– Нет, Нарай, не буду. И тебе не советую.

Нарай повернулась к Ронхе, насупилась:

– А ты только попробуй отказаться!

– Да я и не буду отказываться… – Ронха задумалась. – Хочу платье своё выгулять, а то я его совсем почти не носила.

– М-да, аргумент. – Мильс выплюнул в траву шелуху от очередного семечка.

– Конечно, аргумент! – просияла Нарай. – Пойдём, я тебя с судьями познакомлю. Я уже тут всех-всех знаю!

Ронха помотала головой.

– Давай потом. Я бы, честно говоря, что-нибудь съела сначала…

– Я бы тоже, – сказал Мильс.

– Ну, хорошо… – Нарай немного растерялась. – Тогда пойдёмте обедать. Авось успеем. И потом, за четверть часа до начала конкурса трубач подаст сигнал. Я эту трубу слышала – такое не пропустишь.