Татьяна Казанцева - Принц Преисподней. Книга первая

– А это… – хотел продолжить колдун, но парень его прервал.

– Оливьер, – протянул он руку Фел, – Оливьер Йонге. Племянник местного пьяницы и торговца зельями.

Фелисити с отвращением посмотрела на парня и руку протягивать в ответ не стала. Оливьер опустил свою и сделал несколько шагов назад. Что-то в нем забурлило, что-то заставило в его груди дать волю ярости и злости. Он чувствовал, что вот-вот взорвется, но ничего не мог поделать, он себя совсем не контролировал. Снежинка это почувствовала и дыхнула на него ледяным паром. Парень сразу успокоился и всю ярость как рукой сняло.

«Нужно будет сказать „спасибо“ этой крылатой ведьме», – подумал парень.

«Не стоит благодарности», – подумала в ответ дракониха.

Слышать это мог лишь Оливьер. Он посмотрел на Снежинку, та ехидно оскалилась. Он отвел взгляд и тоже улыбнулся.

– Что дальше? – нетерпеливо спросила девушка.

– Нам нужно в Зальцгорт, – словно желая позлить залучницу, монотонно ответил колдун. – Снежинка сможет нас всех туда доставить?

Все трое посмотрели на дракониху, она лишь выдохнула и сказала:

– Так и быть; если для дела, то и десятерых доставлю!

– Отлично! – воскликнул колдун.

Люди вскарабкались на ледяного дракона, и Снежинка распахнула свои огромные крылья, которые при свете восходящего солнца отливали ярким блеском.

– Как ты на ней вообще летаешь? – возмущался парень, – У тебя зад еще не отмерз?!

– Заткнись, – отрезала девушка, и они взлетели над березовым лесом и полетели навстречу возвышающимся куполам и башням.

Огромная двустворчатая дверь с грохотом распахнулась, и в ней показался молодой, на вид лет семнадцати, белокурый юноша. Его голубые глаза сверкали от счастья, а улыбка и смех не сходили с бледного от недостатка солнца лица. Этот молодой парень мало напоминал ксанфарианца. Жизнь била в нем ключом, он был любопытным, полным сил, не разрушенных надежд и мечтаний. Таким, каким и должен быть человек в его годы. Его разноцветная одежда так же выдавала в нем хорошую сторону души. Длинные рукава розовой куртки в зеленый ромб, спешно накинутой на плечи, болтались из стороны в сторону при каждом шаге; обтягивающие светло-зеленые брюки странно смотрелись с верхней одеждой, но юношу это волновало не сильно, в отличие от его старшего брата, выглядевшего, как подобает императору.

– Эль, – кричал он заводным юным голосом, – мне сказали, ты звал меня. Что я на этот раз сделал не так? Кому помог, не спросив у тебя разрешения?

Юноша встал посреди кабинета и скрестил руки на груди: выглядел он недовольным, – оно и понятно, ведь брат опять вызвал его из-за какого-то пустяка и собирался отчитать. На другое он не был способен.

Молодой человек, несмотря на свое недовольство, излучал свет. Он чувствовал себя не очень уверенно в присутствии брата, но старался выглядеть как можно внушительнее, чтобы не выдать своей неловкости. Напускную уверенность Мордо подкреплял своим гордым станом, который достался ему от отца, и высоко поднятым женственным подбородком. Вообще, принц был хорош собой. Внешне, он сильно напоминал мать, мудрую императрицу.

Император измученно и надменно посмотрел на младшего брата.

Нельзя сказать, что Эльдельгарт не любил Мордо, скорее, относился к нему сносно. За столько лет, живя с ним под одной крышей, воспитывая его, обучая, у императора так и не получилось привязаться к младшему брату. Но и нельзя сказать, что Эльдельгарт не пытался этого сделать, скорее, просто не понимал, как это делается, ведь он воспитывал Мордо через посредников, которые контактировали с принцем напрямую, а сам всегда оставался в стороне. У императора были связаны не самые лучшие воспоминания с Мордо: с его зачатием, рождением, жизнью, он сам, не отдавая себе отчета, старался оградить себя от общества младшего брата.

Жизнь юного принца нельзя было назвать беспечной. Он рос, не чувствуя крепкой связи со старшим братом и не зная, что такое любовь родителей. В памяти Мордо они так и не успели закрепиться: мать и отца убили во время Гражданской ксанфарианской революции, когда ему было пять лет, и он остался на попечение Эльдельгарта. У него никогда не было друзей. Он не один раз пытался их завести, но постоянно все выходило иначе, чем представлял себе принц. Когда он был еще маленьким, кто-то (Мордо не мог вспомнить, кто именно) сказал, внушил ему, что очень важно иметь около себя верного друга. Опираясь на это, маленький принц изо всех сил пытался найти себе этого друга, но всегда получал отказ от тех, с кем хотел подружиться, отчего ему становилось очень больно и обидно. Эльдельгарт же никогда не вмешивался в жизнь младшего брата, и тем более не пытался помочь ему в поисках, или хотя бы успокоить крепким братским словом.

Вполне возможно, Мордо и вырос бы таким же озлобленным, нервным, агрессивным, как многие жители империи, или тихим убийцей, как его брат, если бы не теплые крупицы воспоминаний о матери – мудрой императрице Хове.

От природы Хова была прекрасной женщиной. Чистокровная ксанфарианка. Она обладала врожденной кротостью и острым умом. Ее красоте могли позавидовать самые видные принцессы и королевы, а такую вежливость и утонченность не могли воспитать в лучших институтах для благородных девиц. Немудрено, что Хова могла составить хорошую партию кому угодно, но вот кто мог стать достойным ее? Родителями Ховы были благородные люди – знать, элита своей империи. Хоть они и не чувствовали особой любви к дочери, но зато прекрасно осознавали ее ценность как невесты. Пользуясь тем, что их семья принималась в императорском дворце, они быстро нашли достойного мужа своей дочери – и не кого-нибудь, а самого императора.

Отец Эльдельгарта и Мордо слыл среди народа человеком бесхарактерным, мягкотелым и нерешительным. Люди его не любили. Им было важно, чтобы их император – император самой сильной в мире расы, – был жесток и непреклонен в своих решениях. Но к их сожалению, он оказался добрым, чутким и спокойным человеком. Его романтичная натура души не чаяла в жене, что еще больше выводило людей из себя.

Шли годы, и наконец на свет появился принц, наследник. Эльдельгарт родился в ночь на кровавую луну, что для ксанфарианцев означало вступление в новую эпоху. Они надеялись на то, что юный принц, став императором, их не разочарует. И он, действительно, оправдал их надежды. Эльдельгарт вырос в любви, что было очень редким явлением среди этого народа, но ничего, кроме терпеливого, не вспыльчивого нрава, она ему не дала. В возрасте ста двадцати трех лет он сверг своего отца с престола и занял место императора. Народ ликовал: наконец к власти пришел по-настоящему стоящий человек.