Артём Останский - Слово закона. О магах и людях

Приближенная по внешнему соглядатайству незамедлительно поднялась. В отличие от предыдущего оратора держалась она ровно, важно, даже несколько надменно.

– Благодарю, достопочтенный лэр Дарвос. Славные лэры и лэрэсы, братья и сестры, попрошу вашего внимания! Упрежу возгласы – тревожиться пока рано, однако не могу умалчивать о донесениях, поступающих ко мне с западных границ. Наши… соседи и верные союзники – Верхняя Квигелия и Им-Зелот – созывают войска. Неоткрыто. Тайно.

– Немудрено. Они ведь с Гретанским Объединением воюют, – перебил Натор.

– Лэр Натор, – не растерялась Гильда, – если вы не имеете уважения к оратору, не уважаете меня как коллегу и не берете в расчет нашу разницу в возрасте, то хотя бы соблюдайте элементарный этикет и нормы поведения. Не перебивайте. – Приближенный сконфужено отвел взгляд. – С вашего позволения я продолжу. Спасибо. Итак. О всеобщих призывах сведения пока не поступали. Но все же меня удручает тот факт, что воинские отряды, которых, по заверениям дипломатов данных стран, исключительно не хватает, потому они и пользуются нашими ратными услугами, стекаются со всех уголков и занимают крепости близ Ил Ганта. Усиленно проводится фортификация. Надо полагать, нас они об этом не уведомили?

Ропот и перешептывания эхом разлетелись по зале. Аэрон взглянул на Божественного, – Дарвос безотрадно смотрел на карту Империи и поглаживал бороду, борясь то ли над решением вопроса, то ли с кашлем. Затем взглянул на Гильду и решительно произнес:

– Благодарю за отчет, лэрэса Гильда. Я разберусь. Лэр Клетус, нужно послать дипломатов…

Кто-то с силой вдарил по столу – Аэрон, вместе с остальными магами, оглянулся на нарушителя спокойствия. Им оказался вскочивший на ноги Крон.

– В бездну дипломатов! – зарычал он. – Мы, по вашей же указки, лэр Дарвос, регулярно снабжаем их зерном, пушниной, смолой и черт знает чем еще, отдаем в наемничество целые легионы! Не серчайте за выражение, но кроме как наемничеством я подобное назвать не могу. Наши легионеры дохнут на чужом поле брани, корпуса боевых магов разбазаривают силу в борьбе за очередной бесполезный замок! И чем они нам отвечают?! Войсками у порога, ха! Да на кой нашему великому Ил Ганту терпеть такую дерзость?! Неправ я, скажите? Лэр Дарвос, отдайте приказ, и я лично поведу легионы! Мерзавцы захлебнутся в собственной неблагодарности!

– Лэр Крон, прошу вас взять себя в руки! – хрипло выкрикнул Божественный и зашелся кашлем. – Я понимаю ваше негодование, однако мы не дикари. Уверен, наши друзья Неологан и Гелиотус непременно сумеют объяснить это недоразумение.

– Да какое в бездну недоразумение?! – оборвал Крон; Аэрон отчетливо видел, как того трясло в приступе патриотической ярости, уловил исходящие от него флюиды. – Урион Суровый – праотец современно Ил Ганта – стал бы терпеть подобное?! Да вечность демонам Бездны мою душу терзать коли да! Вот что я вам скажу! Он созвал бы легионы и сравнял с землей пару-тройку городов таких союзничков, предал огню их деревни, засыпал солью поля и отравил бы колодцы, а этакие друзья ощутили бы всю прелесть последствий своего проступка, прибитые к стенам собственных замков!

Аэрон как истинный ценитель истории мысленно рассмеялся такому примеру.

– Его времена давно закончились! – вскочив, возмутилась Мира. – Вы не учитываете тот факт, что тогда было совершенно иное время, и требовало оно иных действий! К тому же, лэр Крон, не будет забывать: не этот без сомнения могучий, но чересчур жестокий лэр создал Ил Гант таким, каким мы его знаем сегодня, а Толариус Мудрый. И хочу вам напомнить, что правление его отнюдь не сопровождалось кровопролитием.

Это развеселило Аэрона еще больше. Невежественный маг или человек, безусловно, проникся бы словами Приближенных, но только не он. Урион – параноик и маньяк, плодивший дурацкие законы вплоть до того, в какое время обязаны засыпать и просыпаться крестьяне, и периодически собственноручно казнивший своих родственников. Толариус же – его единственный выживший внук – действительно подвел Ил Гант к нынешнему виду: уравнял в правах мужчин и женщин, отменил передачу государственных должностей по наследству, запретил Приближенным иметь семьи, упорядочил систему выборов Божественного среди Приближенных, основал Белый орден как самостоятельный орган, подчиненный лишь самому Божественному, но при этом захватил территорий больше, чем все остальные Божественные вместе взятые.

– В конце концов, – вмешалась Гильда, – даже объединенные силы Им-Зелота и Верхней Квигелии не в силах нанести нам значительного вреда. Гелиотус и Неологан должны прекрасно понимать, что мы легко можем сменить милость на гнев и запросто раздавить их как блох. Я лишь сообщила факт, как того требует долг, но сама, признаться, склоняюсь к недоразумению.

– Да все это Вече – одно большое недоразумение! – выкрикнул Крон. – Вместо военного вторжения и присоединения новых территорий, вместо восстановления границ Священного Ил Ганта, вместо создания империи, которая сокрушит треклятый Сиордан вместе с иными еретиками, империи, с которой, как в былые времена, будет считаться весь Юг, мы вникуда спускаем ресурсы! Мы, потомки наследия всемогущего Этариуса, позволяем запрягать нас словно вшивых мулов посредственным магам-иноземцам и убогим людишкам, напялившим короны и возомнившим себя правителями. Тьфу!

Под протестные и одобрительные возгласы Приближенных Крон раздраженно направился к выходу. Двери загородили два магистра. Аэрон подметил, как синхронно, грациозно и быстро правая рука каждого охраняющего Белого ордена в зале легла на навершия мечей, умещенных в ножнах на поясах.

Дарвос, опираясь кулаками на стол, тяжело встал – все последовательно затихли, ожидая от него ответа.

– Лэр Крон, – не скрывая раздражения, проговорил старый маг. – Я разрешу вам покинуть Вече, если вы того так жаждите. Но предупреждаю вас: в качестве Приближенного вы сюда боле не ступите.

Магистры, загородившие проход, одновременно расступились. Впрочем, Крон не спешил уходить; насупился пуще обычного и многозначительно окинул взором Божественного. Еще бы, все прекрасно знают: в Ил Ганте невозможно лишиться столь высокого сана не лишившись при этом жизни. В конце концов Приближенный сдался – в угрюмом молчании вернулся на место, а Дарвос устало опустился в кресло-стул. Только теперь Аэрон придал значение тому, что Клетус, будто оторванный от реальности, продолжал яростно упираться взглядом в Талуса, не обращая внимания на происходящее. Тот же отвечал ему безучастным, холодным зырканьем.

– Я устал вас предупреждать, лэр Крон… – потянул Дарвос. – Ведите себя благопристойно, придерживайтесь поведения, достойного лэра. Очень надеюсь, нам больше не придется лицезреть ваши разгоряченные выходки. Лэр Клетус, помнится, вы просили меня дать вам слово…