Мария Костылева - И пришёл великан. Часть 1

И тут вдруг – пятьдесят браннов. И почти никакого риска – ведь если всё пройдёт гладко, Ливка никто не заподозрит. Мало ли какой враг князя мог прикинуться почтальоном! У такого человека должно быть много врагов. Тэба Тальвина, наверное, похоронят со всеми почестями, которых тот не заслуживает. Он, Ливк, уедет на Зелёные Острова. И влюблённая пара, которая сейчас ожидает от него вестей в Коэспэне, сыграет свадьбу и будет счастлива…

Спасибо почтальонскому знаку. Знаку, счастливому для них для всех, как справедливо заметил тэб Саймол. Никогда бы раньше Ливк не подумал, что эта штука сослужит ему такую службу. Поэтому, показывая герб часовому, Ливк действительно испытывал гордость. И это было заметно.

Рассмотрев внимательно и герб, и важную физиономию Ливка, солдат ухмыльнулся.

– Не лейтенанта, а капитана Тальвина Эмерского, – поправил он. – Вон его палатка, у того тополя. Иди.

Ливк растеряно бросил «спасибо» и зашагал в указанном направлении, пару раз оступившись на скользкой земле.

Капитана, значит. Уходя на войну, на помощь союзникам, Тальвин в состоянии был купить себе лейтенантский чин, однако капитаном бы его за деньги никто не сделал. Стало быть, сам заслужил. Стало быть, опасный противник…

Впрочем, Ливку с ним не в рукопашной силой меряться. Ему просто нужно всадить в него кинжал. И, пользуясь своим статусом почтальона, тихонько сделать ноги, молясь, чтобы в палатку к лейт… к капитану никто не зашёл до того, как он, Ливк, окажется вне досягаемости.

На Ливка никто не обратил внимания. Гонцы были частыми гостями на поле боя, а о том, что Ливк именно гонец, можно было определить по той же куртке. Кроме того, воротник его по-прежнему был отвёрнут и сверкал почтальонским гербом. Солдаты в когда-то бежевых, а сейчас пятнисто-серых мундирах расположились на отдых. У них, судя по всему, было приподнятое настроение. Офицеров здесь можно было узнать по накрытым перед ними столикам и по шапкам на их головах: шапки были такие же, как у простых солдат – чёрные, гладкие, высокие, с жёсткими блестящими козырьками, – но при этом ещё с золотистыми нашивками. Чем больше нашивок, тем выше звание. Это Ливк знал, откуда-то. Он внимательно оглядел обладателей красивых шапок, но тэба Тальвина не нашёл. Значит, тэб в этот вечер предпочёл одиночество. Что ж, тем хуже для него – и проще для Ливка.

Ливк снова вытащил кинжал, уже перед самой палаткой. Предварительно он, конечно, огляделся по сторонам, однако новоиспечённый капитан расположился так удобно, что видеть Ливка могли только зайцы, если бы сидели в росших рядом кустах. Но зайцев, равно как и людей, в зарослях не было – это Ливк тоже проверил – зато возле одного из кустов он заметил свежую могилу и помрачнел, ибо счёл свою находку недобрым знаком. Тем не менее, от задуманного не отступился. Наоборот, в двух шагах от цели решимости в нём странным образом прибавилось.

Ливк нагнулся и скользнул в палатку. Выпрямился, шагнул вперёд, растеряно опустив руки, и принялся с недоумением озираться: неужели никого нет?.. Койка, складной столик с переносным фонарём, чернильницей и бумагами. Табуретка с лежащей на ней капитанской шапкой. А самого тэба Тальвина не видно.

Ощущение было гадкое. Как у мыши, которая, сунувшись в мышеловку, не обнаружила там сыра, а потом услышала…

Щелчок курка.

– Ни с места. Брось кинжал.

Ливк зажмурился.

«Пожалуйста, время, пойди вспять, – взмолился он про себя. – Я бы отказался… я бы никогда в жизни…».

Кинжал, тем временем, выпал из его машинально разжавшихся пальцев. Руки поднялись вверх.

– Повернись.

Ливк поворачивался очень медленно. А когда оказался лицом к лицу с Тальвином, то сразу понял, что пришла его смерть. Пришла – и стоит, великодушно позволяя ему то ли помолиться Богиням, то ли высказать последнюю просьбу. Хотя последняя просьба – это, пожалуй, всё-таки роскошь для наёмного убийцы.

Сам по себе князь выглядел не то, чтобы внушительно. Он был немного выше Ливка, но при этом довольно худощав – если такие и берут верх в драке, то скорее за счёт ловкости, чем за счёт силы. Светлые волосы были растрепаны, на видавшем виды мундире отсутствовала пуговица. На руке, державшей револьвер, не было перчатки. Но зато рука эта не дрожала. А взгляд, устремлённый на Ливка, сложно было истолковать двусмысленно – князь явно не жаловал незваных гостей с холодным оружием.

Тальвин, тем временем, нахмурился, силясь вспомнить, где он раньше мог видеть своего несостоявшегося убийцу. Вряд ли вспомнил. Таких, как Ливк, возле дома князя Эмерского шаталось обычно много. Кто-то надеялся на милостыню, кто-то, как тот же Ливк, пытался соблазнить жителей величественного особняка мелкими, пригодными в хозяйстве товарами. Этим он тоже зарабатывал какое-то время на жизнь – до того, как стал почтальоном.

Самого тэба Тальвина он знал в лицо достаточно хорошо. Лицо это – узкое, с ясными насмешливыми глазами серого цвета и тонкими губами – обычно казалось немного мальчишечьим. Однако сейчас это было именно лицо смерти, и Ливк осознавал это так же отчётливо, как и то, что если бы ему позволили сейчас выжить, он бы никогда больше не стал ни воровать, ни, тем более, соглашаться убить кого-то, пусть и за такие деньги…

Если бы да кабы…

– Письмо при тебе? – внезапно спросил Тальвин.

Надежда вспыхнула в груди Ливка. Если тебе задают вопросы – значит, возможно, не убьют. Он нерешительно кивнул, а к страху, меж тем, примешалось лёгкое удивление: откуда тэб Тальвин знает о письме?..

– Давай сюда.

Опустив револьвер, Тальвин требовательно протянул свободную ладонь.

Ливк торопливо извлёк письмо из своей сумки и снова поднял руки. На всякий случай.

– Ну конечно. – Тальвин глянул на конверт, где убористым почерком Талир было выведено имя адресата. – Придумала бы что-нибудь новенькое уже… Что ты на меня так смотришь? Думаешь, ты первый?.. Опусти руки, так ты будешь немножко меньше похож на идиота. А то меня, знаешь ли, невероятно раздражают идиоты. Могу не выдержать и пальнуть.

Ливк поспешно опустил руки.

– Ты знаешь, я мог бы превратить тебя в ящерицу, – проговорил Тальвин. Взгляд его при этом стал таким деловито-оценивающим, что Ливк невольно отступил назад. – Ладно, не бойся, на поле боя нельзя пользоваться магией. И вообще заклинания такого уровня над людьми произносить нельзя. Ты ведь в курсе, чем это грозит, да?.. Я, кстати, пару раз видел, как за теми магами, у которых сдали нервы, приходили эти ребята в капюшонах. Из Черевеска. Просто появлялись из воздуха, а потом пропадали в никуда. Вместе с тем магом, который нарушил правила. Так что Шакката с тобой, живи пока человеком – я, насколько ты понимаешь, не хотел бы кануть из-за тебя в неизвестность… А ведь именно на это, между прочим, и рассчитывает наша с тобой общая знакомая. Не столько на тебя, сколько на мою реакцию. Она же не знает, что есть заклинание-блок, которое используется в подобных случаях – и на которое, увы, не у всех хватает сил. Она ждёт, что я забуду про запрет и убью тебя боевым заклинанием, скажем, пятнадцатого уровня. А потом за мной придёт кто-нибудь из Совета Магов, и она заграбастает себе всё, до чего только сможет дотянуться.