Мария Костылева - И пришёл великан. Часть 1

– Пойдём, поищем место для ночлега.

История Тальвина, князя Эмерского, начинала двигаться к своей финальной точке.

2.

Господин Займек – настаивавший, чтобы его называли именно господином, по-старинке, а не тэбом – по идее, должен был производить самое благоприятное впечатление. Он почти всё время улыбался, не делал резких жестов: когда господин Займек говорил, его ладони как будто лепили вазу на гончарном круге. И кафтан на нём был красивый: из тёмно-синей, явно дорогой ткани, с блестевшими, как маленькие солнца, пуговицами.

Но Ронха всё равно терпеть не могла этого типа. Причём раздражение он в ней начал вызывать ещё задолго до того, как их связали крайне непростые денежно-имущественные отношения, а уж теперь…

– Не больше двухсот брилей, – отрезала Ронха.

Займек тихонько рассмеялся, и его большой круглый живот прыгнул вверх-вниз, будто мяч.

– Милая моя, но разве ж это деньги? Вы хотя бы представляете, сколько сейчас на рынке стоит недвижимость? В Коэспэне нет даже захудалой лачужки, которая обошлась бы меньше, чем в три бранна!

Вообще Ронху, при желании, можно было убедить в чём угодно. Но сейчас даже она способна была понять, что её обманывают самым бесстыжим образом.

– Коэспэн – столица, у нас – дыра. И потом, посмотрите, в каком состоянии находится дом! – Ронха широким жестом указала на обсуждаемую недвижимость и даже зачем-то сделала шаг вбок, словно бы загораживала собой весь домик, а не только калитку перед ним. Крошечное сооружение, умещавшее в себе две комнаты, стояло посреди пустого двора. Всё оно, от фундамента до конька крыши, сплошь было увито девичьим виноградом – нежная, новорождённая зелень на ярко-малиновых стеблях почти полностью скрывала старые, местами прогнившие насквозь брёвна и ставни-инвалиды. Окружённый древним забором, дом этот стоял на самой окраине посёлка Дымный, возле поля, и в нём до Ронхи уже давно никто не жил – после смерти целого семейства о нём по посёлку ходила дурная слава. О Ронхе тоже, поэтому они с домом отлично поладили. Было это шесть кругов назад, а теперь вот внезапно выяснилось, что дом по документам принадлежал господину Займеку, причём спешно требовался ему для реализации каких-то великих идей. Ронха же подозревала, что господину Займеку просто понадобились деньги, и он провернул какую-то операцию с документами – остальные жители посёлка были куда менее грамотными в подобных вопросах. Займек, конечно, жил в Коэспэне, но бывал в родном посёлке не так уж редко, чтобы не прознать, что в бесхозном доме кто-то поселился – причём не просто кто-то, а местная колдунья, имеющая довольно приличный, по меркам Дымного, заработок.

Ронха неприятностей с законом не хотела, но и сдаваться без боя тоже не собиралась. Домик стал ей родным, и она надеялась, что когда-нибудь у неё хватит денег, чтобы разбить на поросшем травой участке небольшой огород, а если она совсем хорошо заживёт, то, может быть, даже посадит однажды куст сирени…

– Дело ведь не в состоянии недвижимости, – многозначительно изрёк Займек, – а в том, что у вас – жилплощадь определённого размера, причём размера немаленького. С этой жилплощади можно получать доход: сдавать её внаём, выращивать кабачки… да мало ли что! К тому же у вас из окон вид на Коэспэнский холм и на море…

Ронха смерила его скептическим взглядом. Из её окон были видны только листья девичьего винограда, а когда те опадали по осени, открывавшийся взору пейзаж вряд ли стоил четырёх браннов, которых требовал от неё господин Займек.

– Хватит пудрить мне мозги! – не выдержала она. – Скажите спасибо, что я вообще якшаюсь с вами! Я – волшебница, я у самого Каальгера обучалась, между прочим! Стоит мне щёлкнуть пальцами, как вас развеет по ветру!

Слово «волшебница» звучало по-столичному, и более уважительно, чем «колдунья» или «ведьма», как Ронху называли в Дымном. Этим определением Ронха хотела намекнуть на свою квалификацию – дескать, не абы с кем общаетесь.

Займек успокаивающе поднял ладони, и на его гладком лице снова прорезалась щель улыбки.

– Ну зачем же так нервничать, госпожа Ронха? Успокойтесь. Лучше подумайте о том, где найти деньги. И ещё, – господин Займек сделал заговорщицкое лицо, – я бы помолчал о вашем обучении у Каальгера. Народ в посёлке доверчивый, но я-то прекрасно знаю, чем закончилось ваше пребывание в Коэспэне. Птичка, так сказать, на хвосте принесла.

– Мы с учителем просто расходились во взглядах на подход к магии! – Ронха упёрла руки в пояс и слегка наклонила голову, точно собралась протаранить лбом грудную клетку невыносимого господина Займека. – Он, между прочим, всегда говорил, что я очень способная!

Прозвучало это довольно жалко, и Ронха прекрасно отдавала себе в этом отчёт, однако слова были произнесены прежде, чем она смогла совладать с собой и промолчать. Займек умудрился кольнуть её в больное место – те два круга, которые она провела в Каальгеровом замке, Ронха старалась никогда не вспоминать, ибо то было время унижений, разочарований и одиночества.

– Я вам верю, – с напускной серьёзностью закивал Займек. – Причём я прекрасно наслышан о том, как вы обошлись с кузнецом Астобом – бедняга так ударился спиной о чью-то калитку, что потом ещё неделю, говорят, не мог нормально работать…

– Он слишком распускал руки, сам виноват, – холодно отозвалась Ронха, у которой история с Астобом стояла костью в горле все шесть кругов. Собственно, из-за этой истории ей и пришлось оставить родительский дом и поискать себе другое жильё. Если уж зубоскалят и кидают косые взгляды, то пусть только на неё, а не на всю её семью.

Впрочем, в случившемся она тоже винила Каальгера и его учеников – в особенности, его любимчиков-отличников во главе с белобрысой стервой по имени Лееж. Весёлая доброжелательная девочка, какой Ронха была до отъезда в Коэспэн, не стала бы швыряться в нежелательных поклонников зарядами второго уровня.

– Не сомневаюсь, что это не ваша вина. – Соглашаясь, со всем, что Ронха говорила, господин Займек раздражал её ещё больше. – Но я всё-таки не такой юридически неграмотный, как Астоб, и знаю, что существует ещё и Кодекс Лакенны, который писан для всех, и для магов в том числе. Кроме того, есть ещё Кодекс Волшебника, который, насколько мне известно, тоже до сих пор действует…

– Кодексу Лакенны нужны доказательства. – Ронха ласково улыбнулась. – И свидетели. А я уж позабочусь, чтобы не было ни тех, ни других.

– Вы мне угрожаете? – Займек поднял пшеничные брови, а рот его сжался в короткую прямую линию, моментально выдав жёсткий характер.

– А вы боитесь? – лукаво сощурилась Ронха.

Займек вскинул голову.

– Не обольщайтесь, – сказал он. – На вас найдётся управа. Даю вам две недели.