Озем - Тьма и Укалаев. Книга 1. Части 3, 4, 5

Иван – Заботились… Ну, да, верно… О собаке тоже заботятся – нужно, чтобы она дом охраняла, гавкала и на врагов кидалась…

Мерет – А вы зачем мне были нужны – ты с братом и еще твоя сестра?

Иван – Сестра не при чем. Мы с Митькаем нужны. Мастера Лешути тебе были нужны, Мерет – те, кто с оялом работает.

Мерет – Что в этом плохого? Как раз Лешути всегда с оялом дело имели – предки твои, и твой дед, отец, ты сам. Тебе ведь нравится. Митькаю нравится в лес ходить, у него там все тропы исхожены, я вам везде беспрепятственный проход открыл. Ты с оялом работаешь и душу вкладываешь. Вон птица твоя – вся как живая, глаза бусинки смотрят, клювик раскрыт – так и вспорхнет с ладони… Тебе не на что обижаться…

Иван – Мне, наверное, не на что. А вот Деде…

Мерет – Не возмущайся, Лешик. Насколько я понимаю, Деде сейчас не плохо. Муж при должности в поселке, и зарплату получает, да и руки его липкие ко всему денежному сами тянутся – он много к себе в нору натаскает. Будет Деда в богатстве жить!

Иван – И спать с этим вонючим боровом!

Мерет – Должно быть, ужасно! С мужиками спать – единственное занятие твоей сестры. И всех ваших девчонок Лешути тоже. Но Деда среди них – первая. Не злись, Ванька, тебе же лучше, что зять у тебя в милиции служит – может, на дела твои черные глаза закроют.

Иван – Да понятно, что для меня только хорошо, что сеструха с Мухой связалась. Однако зачем ты меня в этом стараешься убедить? Твой интерес-то в чем?

Мерет – Вышло совершенно бескорыстно. Смешно. Обмишулился я. Дядька родной вокруг пальца обвел. Напел мне в уши, как хорошо укалая участковым в Котуте посадить – то есть, своего человека. Не понял я, что только дядькиного человека получается! Вон как… Муха – дурак. Всем известно. Мой дядька Селезень его выдвинул – теперь через Муху хочет опять наверх в Котуте забраться. Уж сколько раз вниз скатывался, но упорствует, свою судьбу принять не хочет. И мельчает старик – ни в какое сравнение не идут его нынешние делишки со старыми. Да, тогда он порезвился. Чем все закончилось?

Иван – Так тебя дядя не тревожит?

Мерет – Нет. Павла Седона нет – никого нет. И у дядьки моего тоже ничего нет. Тогда Павлушка перед своим уходом дядьку вразумил – еще как! понятно стало, кто кукловодом был, и к чему игры с Ювиэй Виэру приводят! надолго всем хватило. Забился старый хрыч в угол, тряпку с харзой жевал, зубы и волосы от дряхлости выпали, ум закончился, сам высох точно вавукр – а теперь надо же, вылез! Ну, Муха пособит в нынешнем его начинании! Не ко времени вот только…

Иван – Верно. Мерет, слушай… Старый Рожков привел троих – тех самых…

Мерет – И что? Теперь Лешути побегут встречать Ияя? Даже ты пока оставишь ночные похождения? Как в добрые старые времена в тоне…

Иван – Он давно уже здесь. Ияй. Только притворяется, что впервые сегодня…

Мерет – Ага. И Волк тоже – вон уже жалуются, что собаки пропадают. Ночью вой слышали – на Межуе шавки лаем изошли. Оголодал он, что ли? Скоро от собак на людей перекинется. Я предупредил, чтобы его никто в Котуте на порог не пускал. Зверь пусть со зверями – в Ялковском лесу.

Иван – А с Адасы также поступишь? Смелый какой!

Мерет – Ему мы без разницы. Ему все без разницы. Но если Худопеи понадеялись на покровительство столь могущественной силы за пределами нашего маленького тона – да пусть себе! Умники – разумники… Никогда могущество Адасы ихним не станет.

Иван – Поздно!

Мерет – Ну, и черт с ними! с Худопеями, конечно – не с Адасы.

Иван – Всех Худопеев к чертям посылаешь? Внучку Рожкова не пожалеешь?

Мерет – Это которая тебе чуть глаз не вырвала? Шустрая больно.

Иван – Но не вырвала же.

Мерет – Вообще, кто такой Рожков? Один из Худопеев всего лишь?

Иван – Мерет, девчонка Рожковых какая – никакая, но Павла Седона внучка. Ведь вы, Сульиты, договаривались с Седонами. Теперь ты откажешься? Или другую унай нашел?

Мерет – А чего Седоны за нее не просят? Где они? Я их тут не вижу.

Иван – Седоны вернулись, сейчас каждый день в Котуте. В поселке – не протолкнуться. Пьянки, гулянки…

Мерет – Этот молодой Серго? Вроде девчонка Рожковых его крепко захомутала? Значит, заступники у нее имеются.

Иван – Не о том ты говоришь. Не согласятся Седоны женить наследника на укалаевке.

Мерет – Я не всесилен. А она ничего – боевая. Умеет глаза выцарапывать? Пусть сумеет и удержать любовника. Рожковы – зловредное семейство. Не должен я им ничего. Дед у них с моим дядькой Селезнем знался. Этот дед еще не околел? Почему? Ничего, скоро – такие души только на кормление Вошедшему. И внучка пригодится – как ее назвали? Секев? Подходяще!

Иван – Не любите вы, Сульиты, Худопеев – уже сколько воды унесла Иса в нижние земли, и времени прошло. Хотя, конечно, сколько бы не прошло – Козой ждет…

Мерет – Вот не могу понять, чего я с тобой, Ванька, разговариваю? Своего места Лешути ты не помнишь. Можешь ляпнуть, что угодно. Постоянно баб к себе таскаешь – и не одних поселковских. Всякий страх потерял. Думаешь, незаменимый?

Иван – А я прибедняться не буду. Честно. Лучше меня никто сейчас с оялом не работает. Старики, наверное, смогут – хотя нет, не смогут, руки трясутся, глаза не те… Без меня тебе не обойтись, ты сам говорил.

Мерет – Ты меня на слове поймал, молодец. Только прими во внимание – как вы с братом мальцами бегали, и я вас под опеку взял, так и сейчас отпрысков Лешути немало в поселке – и у них родословная не хуже вашей. Умельцев новых вырастить можно. Мастерство – дело наживное, были бы руки и голова…

Иван – Если бы все было так – просто, на раз-два…

Мерет – Ванька, ты ведь обнаглел. Веришь для своего спокойствия…. Считаешь, что твои бабы – пустяк. Может быть… Тогда поведай мне не о пустяках. Сюда Жердычиха приходила? Что ей понадобилось?

Иван – Ничего особенного. Подновить менгельти – заменить кое-что, подкрасить, подмазать. Семейный вавукр у них – ей от ее деда достался, совсем ветхий, в сундуке десятилетиями пролежал, высох…

Мерет – В огонь все ее сундуки. Скоро запылает. Старуха что – без устали обрядует? Двух Жердычих тон не выдержит. Нельзя обращаться к Вошедшему, особенно если у тебя в голове – труха древесная… Бормочет слова, которые не понимает, но затвердила со слуха, и тревожит силы непомерные, никому не подвластные… Ты полагаешь, и это я тебе спущу? Ты ведь не Жердычиха! А я могу и продолжить… Да, да, умелец ты мой разносторонний. Помимо баб к тебе зачастили гости из города. Народ совсем разношерстный и не любители до твоих деревянных фигурок… Объясни, что за проходной двор? Ты должен понимать – одно дело чужих баб тр… ть, другое же – касаться обстоятельств, для посторонних не предназначенных – многие из тех обстоятельств ты только что перечислил, а чужим про это лучше не ведать.