Владимир Горячих - Рождённые небесами: Легенды утраченного города. Книга I

С одним из тех, я в академии училась,
Другой, закончил ранее на год.
У одного, когда дочурка в ночь родилась,
Он у меня бутылку прятал за комод.
Добрейший кок, он к чаю приносил конфеты,
Помощник капитана, лейтенант,
Он в кабинет мне подносил букеты
Без помыслов игривых, просто так.
Знакомый штурман, он весело шутил,
Он мог отвлечь от тяжести сердца,
И все дела от нудных до рутинных
Вдруг превращались в незаметные дела…
Всё пред глазами начинало сцены ставить
Не упуская важность мелочей,
Но чем сильнее я тревожу свою память,
Тем сильнее мне становиться больней.

Последний файл лежал передо мною
С чертами благородства и ума,
Уверенностью близкой к хладнокровью,
Спокойные, глубокие глаза.
Прекрасный лик, и мужество и честь
Переплеталось вместе в этом лике,
Но невозможно было мне его прочесть,
Понять, что движущее было в человеке.
Я много слышала хорошего о нём,
Его увидеть не смогла я к сожаленью,
Но как руководил он кораблём
Всегда читалось от пилотов уваженьем.
Листая ранее его длинное досье
Я день полёта часто представляла,
И то, как вдруг взлетев на корабле,
Я приказания его передавала…
Но подполковник, как же вы могли!
Я на лице не смею ставить метки,
Во всей империи такие люди редки
И обрываются заведомо они…

Но тут открылась дверь в мой кабинет,
И он стоит помятый, недвижимый.
Во тьме желанный ласковый рассвет,
Потерянный когда-то, но хранимый.
Я так хотела броситься к нему,
Сковать объятьями, сказать ему: «Спасибо!
Ты знаешь, я с тобою вновь живу,
И этот миг пусть пролетит неторопливо».
Мои глаза сказали за меня,
И бросились к нему, его обняли,
Его глаза те чувства переняли,
Вот так в молчании, зачем нужны слова?
Но что, же я, очнись, же сердце живо.
Ведь эта встреча первая меж вами!
Но так близка она, жива и столь интимна,
Простите же за чувства, что взыграли.
Я предложила чаю, долго разливая,
Спиной стоя, чтоб скрытность сохранить,
Рукою слёзы счастья вытирая
Я обретаю снова силы, чтобы жить.

Мы долго друг о друге говорили,
О нём узнала я немного, вероятно,
Но мне понятны дух и брошенные силы
На то, что выжимают без остатка.
Он одинок, и в жизни, и в сужденьях,
Но ум его и чистота души,
Являлись мне открытым представленьем
Спокойного течения судьбы.
Он никогда не слышал обо мне
Полковничьих пустых бесчестных сплетен,
Он никогда не видит в болтовне
Той истины, что следует за этим.
Мне кажется, что мне он не поверил,
Про все мечтания, живущие мои,
Способные раскрыться только в небе
Ведь до сих пор они от действий далеки.
Ведь до сих пор, живу я лишь мечтами,
И год за годом превращаюсь я в червя,
Кто, зарывает зов способностей и знаний
Когда завалит окружением земля.
Он мне казался чуждым миру чувств,
Года его отбросили желанья,
Но очи раскрывали свою глубь
Наполненную долей состраданья.
И до сих пор надеждою живя,
Что вдруг своим незримым появленьем
Найдётся оправдание стремлениям
И призовёт своим вниманием земля.
Не знаю, что влекло меня к нему,
Он чист, но в тоже время он загадка,
И я боюсь его, не зная почему.
Влечение и страх явленья шатко
Расставит в моих мыслях те стези,
Густым окутавшим туманом,
Способным обогреть меня в ночи
Иль провести в пещеры, гретые обманом.

Уж запозднились наши разговоры,
Он предложил меня до дому довезти,
Но я отказом отвечала на заботу
И проводила в кабинете свет ночи.
Домой я не хотела возвращаться,
Делиться впечатлением своим,
Что б с ревностью столь частой не встречаться
И не выдумывать обратный свод причин.
Мне нужно было с мыслями расстаться,
И отдохнуть от тех всплывающих картин.

Как только солнце коснулось моих глаз,
И тронул утренним меня касанием воздух,
Я с раскладушки быстро поднялась
И тихим шагом я брела на остановку.
Два выходных меня давно уж поджидали
И наконец, настало время этих дней,
Улицы спокойно досыпали
И добралась до дому я быстрей.

Затянет тучами раздолье синевы,
Всё омрачит природы яркое цветенье,
Как омрачатся наши бедные умы
В тот час, когда холодным сновиденьем
Одарит ближнего безжизненная тьма.
Наш адмирал лежит в её объятьях,
Средь крейсеров, среди всего порта
В последний путь его проводят братья.
По ветру хладному волною всколыхнётся
Приспущенный имперский яркий флаг,
Небесным громом крейсер отзовётся
Своим орудием, напомнив вой атак.
И в этот миг все офицеры и пилоты,
Как принято по степени заслуг,
Опустят свои головы немного
И громко кулак к сердцу поднесут.
Стоят недвижно и с закрытыми глазами,
Предавая адмирала облакам
Помянут в мыслях добрыми словами,
А приоткрыв, поднимут взоры к небесам.

Пред его телом, спящим и холодным
Стоял советник императора. Старик,
Смотря на нас, он поделился скорбью,
Что б зов его вглубь каждого проник.
Затем я слышала, чего не ожидала,
О чём я даже думать не могла,
Полковник получает адмирала
Его и к флоту дотянулась рука.
Он говорил возвышенные речи,
Помпезно предвкушая новый путь,
Когда погоны ему вешали на плечи
Я отвернулась, что б вокруг всё оглянуть.
Мой взор упал на хладнокровность,
Что подполковник своим видом излучал,
Он принимал событие как должность.
Казалось, взгляд его сквозь толпы проникал.

Когда закончилось прощание с ушедшим
И должное приветствие «героя»,
В архиве я тревожилась последствий
И сколько сможет принести он горя.
Я только думала, а он уже возник,
В дверях стоял, ехидно улыбаясь.
А подойдя, меня он силою схватил
Прижал к стене, когда сопротивлялась:

«Ну, вот перед тобою адмирал,
И если флот мой потерять не хочешь,
Тебе придётся выполнять, что приказал,
Узнаешь ты, чем славится покорность».

Лицо моё рукою он сдавил,
К моим устам тянулся он губами,
Но голос третьего его остановил:
«Что происходит?», вдруг послышалось пред нами.
Отпрыгнул он, замялся пред вошедшим:
«А подполковник… зайдите вы ко мне!»,
Затем ушёл, оставив сцену действий,
Я в ней стояла будто в неглиже.

Я не могла смотреть в его глаза.
Дыша столь часто, стыдливо поправляясь,
И кем теперь пред ним я представлялась
Уж лучше бы удары от ножа.
Я расставляла всё дрожащими руками
Будто ранее и не было сего,
Все мысли друг за другом покидали,
А сердце билось сумасшедшее моё.
Он кротко улыбнулся и смотрел,
Сказал вдруг тихо: «друг мой, не тревожьтесь»,
Развернулся в миг и дверью заскрипел,
А я скатилась на пол безнадёжно.