Саида Абанеева - Богов любимцы. Том 3

– Ты хочешь мыться в одежде? – услышал он ее грудной насмешливый голос и, повернувшись к ней спиной, торопясь и конфузясь, скинул шаровары на мягкий ковер, устилавший мраморный пол перед возвышением, где стояла огромная ванна из чистого золота, с надписью на неизвестном Миру языке, которую Вар как-то раз перевел ему одним словом: «Обновляйся!»

Чего-то стыдясь и прикрывая низ живота руками, Мир бочком проскользнул мимо женщины и с облегчением спрятался в теплую воду. Женщина сбросила с себя то немногое, что было на ней одето, и тоже погрузилась в ванну, и Мир почувствовал, как напряглось его тело, и непонятный жар, трепет и восторг охватили все его существо.

Женщина взяла в руки кусок ароматного мыла и стала медленно тереть спину юноши, и он увидел совсем близко перед глазами ее нежные, округлые груди и розовые, острые сосцы, и ему захотелось припасть к ним губами, но он не посмел и молча терпел приятную боль и тяжесть внизу живота. Нежные руки скользили по всему его телу, намыливая кожу, и вдруг нескромное прикосновение заставило Мира покраснеть. Он попытался вылезти из ванны, но женщина убрала руку, и Мир позволил ей домыть себя.

Потом она закутала его в мягкую махровую простыню и стала бережно вытирать капли воды с прекрасного тела юноши, и он уже надеялся, что подходят к концу его мучения, когда простыня соскользнула с его плеч, на них легли ласковые женские ладони и нежные женские губы стали скользить вниз по его телу, и Миру захотелось закричать и вырваться, но не было сил пошелохнуться, и он лишь жадно хватал воздух открытым ртом. А губы опускались все ниже, и Мир уже предвидел все, что произойдет потом, и хотел этого, и боялся. Когда напряжение достигло пика, Мир, чувствуя в душе легкое презрение, запустил пальцы в густые волосы женщины и прижал ее лицо к своему животу. Тому, что делали с ним ее губы, ее язык, не было названия. Миру казалось, что он тонет в океане блаженства, волнами поднимавшегося вверх от живота по всему телу. И когда наслаждение стало уже совершенно нестерпимым, он запрокинул лицо к лепному потолку и испусил крик, какой издают во время боя воины, желая прогнать свой страх и напугать противника. И вместе с криком к нему пришло такое полное и глубокое облегчение, какого он не испытывал еще ни разу в жизни; его ноги стали ватными, колени подогнулись, и Мир упал на ковер, думая, что умирает. Но женщина легла рядом и что-то сделала такое, что Мир вновь ощутил и жар, и трепет, и восторг во всем теле, и тогда она заставила его лечь сверху, и Мир впервые постиг настоящую разницу между мужчиной и женщиной, но это не шло ни в какое сравнение с первым разом, и, когда все было кончено, Мир, не испытывая уже ничего, кроме пустоты и скуки, и уже не стыдясь и не конфузясь своей наготы, подобрал с ковра свою одежду и вышел из ванной, небрежно волоча за собою в опущенной руке рубашку и шаровары.

Женщина последовала за ним в опочивальню и, когда Мир лег на постель, легла рядом и стала целовать его красивое тело юного бога, но Мир грубо оттолкнул ее и, повернувшись к ней спиной, сердито буркнул:

– Отстань. Я спать хочу…

Проснувшись утром, он не обнаружил женщины рядом, но, перебирая в памяти подробности минувшей ночи, пришел к выводу, что она ему все же не пригрезилась, и, встав обнаженный перед зеркалом, долго изучал свое отражение. Потом ему стало стыдно, что он так себя разглядывает, и, одеваясь, Мир смущенно пробормотал:

– Значит, вот как это бывает…

И когда он произнес эти слова, ему отчетливо представилась эта женщина, так отчетливо, что он вновь ощутил ее губы на своем теле, и, чувствуя, как краска стыда и удовольствия заливает его лицо, уши и шею, выбежал из спальни…

Мир вошел в обеденную залу и занял свое обычное место за столом, не решаясь встретиться с Варом взглядами. Когда темнокожий раб поставил перед ним блюдо, Мир обрадовался этому, как избавлению, и с преувеличенно заинтересованным видом стал изучать содержимое своей тарелки, надеясь, что Вар ни о чем его не спросит.

– Прими мои поздравления, малыш. Вот ты и стал мужчиной… – с едва заметной усмешкой в голосе произнес Вар.

Мир не знал, куда девать глаза и руки, но, словно не замечая его смущения, Вар спокойно продолжал:

– Если хочешь, она будет приходить к тебе каждую ночь…

– Нет! – поспешно воскликнул Мир и выронил вилку из рук. – Нет! Только не она!

Вар взглянул на юношу с легким удивлением и раздельно произнес:

– Хорошо, малыш. Ты никогда больше ее не увидишь…

Ночь упала на землю внезапно, как смерть или страсть, и вскоре Танаис поняла, что сбилась с дороги.

Еще какое-то время она блуждала в темноте, пытаясь отыскать тропу, но заплуталась окончательно и, остановившись, прислушалась.

Среди множества ночных звуков ее слух различил отдаленное грохотание барабанов, и, пойдя на этот звук, она скоро заметила мелькание огней за стволами деревьев.

Она ускорила шаги и короткое время спустя оказалась на просторной поляне с развалинами древнего храма, со ступеней которого молодой мужчина, чья одежда состояла из лоскутка материи, едва прикрывавшего библейские места, призывал собравшихся возлюбить друг друга.

– Сказано в Писании: «Бог есть Любовь! Пребывающий в любви, в Боге пребывает и Бог пребывает в нем!» Предаваясь любви, вы приближаетесь к Богу! И чем больше число тех, с кем вы предаетесь любви, тем ближе оказываетесь вы к Богу! Не слушайте тех, кто называет это развратом! Не может быть развратом то, что угодно Господу! Совокупляясь, вы служите Богу! Совокупляйтесь! Совокупляясь, вы участвуете в мистическом акте всемирного оплодотворения! Совокупляйтесь! Совокупляясь друг с другом, вы совокупляетесь с Мировым Духом! Совокупляйтесь! Ночь всеобщей любви настала!

Он сорвал с себя лоскут и с криком швырнул его в возбужденную толпу, которая немедленно последовала примеру проповедника.

Взбежав по ступеням храма, голая девица с визгом повисла на жилистой шее оратора и крепко обхватила ногами его поясницу. Пальцы проповедника впились в ее упругие ягодицы, и на глазах у истекающей вожделением толпы они предались необузданной похоти. Спустя минуту их примеру последовали все присутствующие.

Танаис попыталась незаметно покинуть поляну и скрыться в лесу, но ее заметила какая-то голая девица и погналась за ней с криком:

– Возьми меня, красавчик! Я хочу тебя!

Чувствуя, как общее безумие надвигается и на нее, Танаис грубо оттолкнула стонущую красотку в сторону, но девица мертвой хваткой вцепилась ей в ноги, истошным голосом вопя:

– Он оттолкнул меня! Убейте его! Он не наш!

К счастью, на вопли девицы никто не обращал внимания, так как все слишком были поглощены своими собственными занятиями, и, освободившись от цепких объятий красотки, Тананис со всех ног кинулась в лес, но не удержалась и оглянулась напоследок.