Галина Маркус - Найленир. Эльфийская баллада

Стало решение: выйти назло ему замуж!
Слева вдали виден лес. До излучины Дымной,
Правда, ещё далеко. Вход в эльфийское царство —
Там, у реки. Огибает дорога болото

Быстро темнеет. Дошли до уютной поляны,
Чтобы устроить ночлег. Разбивают палатки
И у костра постилают ковры. «Говорили, —
Вдруг произносит Дарил, – будто близко отсюда

Озеро эльфов – их главное чудо. Болтают,
Озеро то за болотом, а в озере – старец,
Мол, чародей он невидимый. Многие в детстве
Старца искали, пытался и я, но без толку.

Ну и наврали, что к озеру может проникнуть
Тот лишь, кому этот старец откроет дорогу,
Будто не всех он пускает, а тех, кого хочет».
«Значит, и озера нет. Да и как сквозь болота

Можно пройти?» – вопрошает Эльке.
«Есть тропинка,
Днём её видно, по ней я ходил – да кругами».
И замирает Альне от надежды нежданной.
Путь королева закрыла, но озеро Найле

Ей не подвластно. Альне ведь к нему проходила
Вместе с Леиром – к Леиру оно благосклонно.
Может, пропустит теперь в его лес вековечный?
Ночью уснула Эльке, а Альне осторожно

Выбралась, тихо пошла на болото. Ей страшно.
В небе луны не видать, только звёзды-алмазы…
Что-то блеснуло вдруг ярко – звезда отразилась
В тёмном сапфире кольца, что подарен царицей,

И, разгораясь всё ярче, светильником чистым
Путь освещает, и вот – проявилась тропинка.
И побежала Альне, словно свет незнакомый
Вёл её дальше, и не оступилась ни разу,

Зову послушная. Сколько так шла – и не вспомнить.
Вдруг оказалась над пропастью звёздной – повсюду
Звёзды: и сверху, и справа, и слева, и снизу.
Вот и тропинка прервалась у края обрыва.

Прямо над озером мостик – как будто бы в небе
Дева стоит на доске. А оно отразилось
Ярким свеченьем: ей виден и берег напротив,
Хоть далеко, но заметны и сосны, и мостик,

Тот, на котором с Леиром однажды стояли.
И поняла вдруг Альне, что прохода здесь нету,
Воды покрыты сиянием, воды запретны,
Их переплыть невозможно. И скалы повсюду,

Страшный обрыв. Только мостик над Найле, и больше
Нету подхода к нему, нет и днём, нет и ночью.
В воду Альне заглянула: всё тоже сиянье,
И, как тогда – ничего не видать. Потерявши

Силы с надеждою вместе, в отчаяньи полном
Дева на мостик упала, воззвав со слезами:
«Нет мне прощенья, во всём я сама виновата!
Старец, пусти! О Леир мой! Откликнись, откликнись!»

Имя его повторяла она в исступленьи,
Вдруг замерла – по поверхности рябь пробежала,
И отразила Леира вода. Вмиг вскочила
На ноги дева. Зовёт его. Только не видит

Он её вовсе. Такой измождённый и бледный!
Плачет она, но дозваться не в силах; всё громче
Имя его повторяет. И вдруг он услышал!
Словно, и правда, он видит её – тянет руки

И повторяет – а голос как будто бы рядом:
«Радость моя, это ты! Наконец, наконец-то!
Я весь измучен отказом твоим. Отвечай мне,
Примешь ты клятву мою? Я клянусь: буду верным

Только тебе – вечно, в жизни, и в смерти, и после!»
Дева дрожит. И вдруг слышит она королевы
Голос далёкий – из памятной встречи короткой:
«Ждёшь, что очнётся и клятву повторит, и сразу

Клятву ты примешь?!»
И гордый ответ свой: «Уеду,
Только очнётся…» Застыла Альне, выбирая.
Гордость сильнее почти, чем надежда, и страхи
Прежние живы. Что делать? Она вопрошает:

«Где ты, любимый? Меня к тебе в лес не пускают…
Ты ведь очнулся, скажи? Это сон или правда?»
Но продолжает Леир, словно силы теряя:
«Времени нет, отвечай – мне иначе не выжить,

Если согласья не дашь – не проснуться вовеки,
Страшного сна не прервать. Я так ждал тебя…» Деве
Дрожь не унять, она хочет Леиру ответить,
Но будто воля чужая мешает… Вдруг палец

Сильно сдавило кольцо. Она вспомнила сразу
Клятву свою – ту, что Зеиль взяла. Просветлело
Сердце Альне… «Принимай, моя радость, скорее!»
«Я принимаю, Леир! Я беру твоё слово!»

Тотчас виденье исчезло. Сознанье угасло.
Сколько лежала Альне – неизвестно. Очнулась
Только под утро, рассвет занимался над лесом.
Озеро сталью блестит, непрозрачно, закрыто.

Лентою серою вьётся тропинка обратно.
И побежала Альне, словно кто-то неволил,
И, задохнувшись, к палатке вернулась. Хоть солнце
Плыло уже высоко – почему-то все спали,

И не заметили девы отсутствия. Только
Что это было? Она не поймёт, не познает:
Может виденье быть правдой? Однажды им Найле
То показало, что в жизни ещё не случалось

И не случится, наверно. Так что изменилось?
Эльфа там не было с ней – значит, только приснился?
Или Леир предсказал, что умрёт, если слово
Дева не сможет принять? Но тогда – что ей делать?

Или успела она, а видение – правда:
Стал её мужем Леир? И теперь остаётся
Ждать новостей от него… или вести из леса…
Сердце Альне неспокойно, рассудок не ясен.

По возвращению в Ригэн справляется свадьба
Тихо и скромно, Эльке и Дарил дали клятвы,
Но не позвали гостей, не устроили праздник.
Холоден брак их: Эльке выполняет повинность,

Гордый и страстный Дарил, капли чувства не встретив,
Сам не желает дарить. Равнодушные ночи
В поисках сходства с сестрой – угасают быстрее,
Чем под грозою костёр, еле тлевший. Делами

Занят Дарил – царь отдал ему всё управленье,
И объезжает владенья свои воевода,
Чтобы не видеть жены нелюбимой, холодной,
Чтоб не встречаться с Альне, что желанна, как прежде…

…Мелиэль тихо сидит у постели Леира.
Входит в шатёр королева и смотрит печально.
Больше уже ничего она сделать не может,
Не понимает, в чём дело, что с сыном случилось.

Светит одна лишь свеча. Погасила сиянье
Звёздных цветов, что горят, отражённые, ночью,
Мелиэль. Кажется ей: пусть бы только очнулся —
Темень уйдёт навсегда. Но как мрачно и тускло

Стало в эльфийском лесу… Вдруг запрыгало пламя
Тонкой свечи – словно ветер подул, и запахло
Свежей озёрной водой – но откуда вода здесь?
И шевельнулся Леир, его дёрнулись руки,

Что-то бормочет с трудом, его речи не я сны.
Кинулись женщины к ложу, но эльф не проснулся,
Словно во сне повторяет: «…Скорей отвечай мне,
Примешь ты клятву мою? Я клянусь – буду верным

Только тебе…»
«Но кому? – вопрошает эльфийка. —
Что говорит он? Леир! Ты кого вопрошаешь?»
Страшно бледна – и в тревоге она, и в смятеньи.
Мать-королева внимательно, пристально смотрит,