Галина Маркус - Найленир. Эльфийская баллада

…Но от всех не укроешься – к эльфам
Званные прежде, нечастые гости явились —

Горный правитель и брат его, бывший на свадьбе.
Их привечают, как могут, но видит унынье
Всюду король: «Что-то в мире, похоже, неладно.
Чтобы у эльфов лесных – да душа тосковала?

Уж не случилось ли горя какого? Недавно,
К вам по дороге мы в Ригэне были – застали
Царство равнинное в трауре, и до сих пор я
Всё не могу отойти… Все обиды остыли,

Только узнал я про смерть несравненной царевны.
Сразу уехали мы – заезжать не посмели,
Лишь передали царю, что скорбим, и сбежали…»
«Как – умерла? И когда? И которая?» – в страхе

Шепчет Леир. Замирает от ужаса сердце.
«Я имена ваши звуком одним только слышу…
Та, что была так любима Дарилом. По слухам,
Дева любила другого и тихо угасла.

В горе страну воевода покинул навеки,
Где он теперь ищет смерти, никто и не знает».
Больше не может Леир это слушать. Уходит
В лес, и недели никто его дома не видит.

Гости уехали быстро. И мать-королева
Сына сама отыскала на дальней поляне,
Той, где когда-то Альне он впервые увидел.
«Сын мой любимый, скажи, в чём великое горе?

Дева могла умереть через год или двадцать —
Что для тебя изменилось бы? Ты бы не встретил
В мире её никогда, и не встретил бы в небе.
К лучшему всё. Как вело бы тебя искушенье

Клятве своей изменить и отправиться в Ригэн,
Видеть Альне и страдать! Но теперь ты свободен
От нечестивых надежд. У тебя есть невеста.
Слово возьми у неё и живите спокойно,

Трон принимай, наконец! Правь прекрасным народом.
Что остаётся тебе? Умереть ты не можешь,
Значит, достойно живи. И над Мелиэль сжалься.
К озеру Найле езжайте, оно тебя любит,

Там и возьми её клятву, так будет исполнен
Древний закон, а пока – беззаконье сплошное!»
Всё ещё эльф отвечать ничего не желает,
Но возвращается с матерью. Дева встречает.

Больше ни ждать, ни молчать не желает эльфийка:
«Чем так, Леир, тебе стала противна? Не можешь
Быть со мной рядом? И стала я вдруг виновата
В том, что меня ты не любишь! Но вспомни-ка – прежде

Песни ты пел обо мне и желал меня видеть.
Я не просила о том… Так куда всё исчезло?
С детства мы вместе росли – я была не противна?
После невестой назвал – или это приснилось?

Ты меня выбрал и знать бы не знал про другую!
Всё погубила проклятая эта девчонка,
Чем-то тебя заманила, и сразу чужим ты
Мне стал и эльфам… Очнись, я прошу, просыпайся!

К озеру Найле поедем, и там всё решится,
Там мы увидим друг друга в венце – и я знаю,
Будет венец тот из лилий. Поедем скорее!»
Что-то тревожит Леира, как слышит про Найле,

Слишком с ним многое связано, слишком всё странно.
Мелиэль просит опять, и ему её жалко.
Может, и правда, он сможет однажды привыкнуть,
Править начнёт королевством, сумеет забыться?

Вот они едут вдвоём, и чем ближе до Найле,
Тем тяжелее ему. Как сегодня он помнит,
Как отразила вода ему милую сердцу
И два венца… Будь один только алый шиповник

Им предназначен, Леир, не колеблясь бы, принял
С радостью этот венец, хоть и самый колючий!
Только теперь никогда… Вот они подъезжают,
К озеру тихо спускаются. Эльф ощущает,

Что на лице его слёзы… Не может понять он,
Что ему делать. Идут они медленно ближе
И наклоняются к водам. И воды раскрылись,
Но отражают они не Леира с невестой —

Древнего старца, и смотрит тот очень сурово.
«Найленир? – дева отпрянула. – Старец волшебный?
Но почему?» А Леир вдруг почувствовал что-то
Странное, сердце его стало биться ровнее,

Ждёт он и смотрит, как будто сейчас разрешится
Всё, что так мучает. Старец, однако, всё строже
Смотрит на эльфа и молвит: «Кого ты привёл мне?»
«Это невеста моя…» «Ты явился с невестой?

Разве невесту твою я не видел однажды?»
«Стать мне женой не смогла она. Клятву не взявши,
Дева Альне умерла. Я другой теперь должен.
Слово ей дал».
«Моё озеро – память эльфийцев,

Дай загляну в твою память… Я вижу, как слово
Трижды даёшь, но нигде я не вижу девицы —
Той, что сейчас предо мной. Что ты скажешь на это?»
Эльф так взволнован, торопится старцу ответить:

«Клятву давал я во сне, но она услыхала
И приняла, чтоб спасти меня…»
«Вот как? Прекрасно.
Клятву давал ты во сне – но кому, не припомнишь?»
«Верят глаза лишь тому, что пред ними. Очнулся

Я ото сна и другую увидел. Ошибка
Мне исцеленье несла…»
«Всё ли можно глазами
В мире увидеть? Похоже, не веришь ты правде,
Той, что незрима? Глаза, говоришь, не обманут?

Ладно, коль веришь глазам – так смотри же глазами!»
Старец исчез, а вода засияла, как ночью,
Звёзды горели так ярко, и вдруг расступились, —
Мостик он видит другой – словно в небе подвешен,

И на коленях Альне, и как будто бы снизу,
Смотрит Леир на неё, словно дно стало небом,
Мир опрокинулся. Дева Альне повторяет
Имя Леира стократ – точно так, как приснилось.

Так же одета, распущены волосы так же,
И говорит, задыхаясь: «Беру твоё слово!»
А на руке у неё разгорается светом
Странный сапфировый перстень – подарок от Зеиль?

И вспоминает Леир, что во сне он заметил
Перстень её – но не мог же он знать о подарке?!
Позже Маир рассказал, что случилось на свадьбе…
…Мелиэль рядом дрожит, она тоже всё видит.

Вот исчезает Альне, закрываются воды,
Старец опять перед ним. «О, скажи мне скорее! —
Эльф закричал. – Умоляю, не мучай – кто принял
Слово моё? Неужели Альне опоздала?»

«Смертная дева успела. А ты мне невесту
Снова приводишь. Достойно ль женатого мужа?» —
– Жёстко старик произносит.
«Ты спас мою душу!
Горько… жена умерла и меня не дождалась…

Должен был слушать я сердце и сразу же ехать
В Ригэн, к любимой, но клятву боялся нарушить!

Как умерла она – может, меня проклиная?
Или угасла, страдая, одна во вселенной?

Буду виновен всегда, но воскресла надежда:
Смертной я муж – значит, сам не бессмертен, и скоро
Муки закончатся. Пью я теперь утешенье,
Хоть и придётся испить мне всю чашу печали,

Помня о том, что упущена радость навеки…
Но – не обязан другой! Я поеду тотчас же
В Ригэн, к царю Таруилу, и там и останусь,
Если отец не прогонит, поближе к могиле