Евгений Рудаков-Рудак - Волчий выкормыш

– Как ни странно, но они беспомощны, и это при том, что тысячи лет живут для себя!

– Потому что их Создатель – похоже это они сами всё придумали, пообещал им вечную жизнь после биологической смерти, вот они так и живут в мечтах о вечном. Странная логика.

– Но мы-то знаем, что это всего лишь неплохая, может быть даже добрая шутка. Их боги, похоже, во все времена любили шутки. Помнишь, как они пытались совершенно искренне внушить хорошие заповеди: «Истинные богатства и драгоценности, хранятся на дне самых глубоких морей и океанов. Истинные мудрость и благородство хранятся в глубинах человеческой души».

– Ты прав, за миллионы лет люди так ничего и не поняли.

– Но эту живую мумию нельзя аннигилировать в таком неадекватном состоянии. Мы, пожалуй, доставим её в предварительную лабораторию для анализа генетики и обработки тканей. Очевидно, здесь есть над чем работать.

– Интересно, способен сегодня человек, как и миллион лет тому назад, противопоставить себя хищному зверю, или отступит и будет думать о благородстве души или мудрости? Ты на череп его посмотри.

Шиктыбаю вдруг показалось, что его голову отделили от тела и крутят в воздухе. Он с трудом разлепил веки и в огромном глазу синемордого, как в зеркале, увидел свою голову, как с неё исчезла вся кожа и остался совсем голый череп. Он ужаснулся и закрыл глаза, потому что никогда не представлял, что его собственная голова без кожи, такая страшная.

– Противостоять зверю? Это интересная идея, в некотором роде – анализ, в некотором – шутка, не так ли?

– А заодно, может быть, мы проверим реакцию зверя и этого реликта в пространстве и времени.

– Зверь всегда контролирует определенную территорию. Мы установим в его мозгу датчик и будем постоянно в курсе всех событий.

– У зверя природное высокое чутье, проверим, как они изменились за это время. Может быть люди их испортили, как и себя?

– Конечно, это надо проверить, наша задача в этом и заключается. В данном портале нам ещё лет юо, по-местному времени работать.

– Мне кажется, пришло время присвоить всем образцам первый регистр входа в наш портал, чтобы при необходимости можно было выпустить их снова. В нашем инкубаторе уже одиннадцать местных особей. Причём, это странное замечание, часть из них, живых, которые, как выяснилось, из местных властных структур, даже в этой ситуации чрезвычайно агрессивны.

– Мне интересно, как быстро будут способны эти особи адаптироваться в социуме после нашей обработки.

– Мы правильно решили поступить. Дадим им возможность встретиться. Это надо для сравнения с другими особями.

– Человеческому детенышу, большому зверю и живой мумии я бы присвоил второй регистр. А может быть, дадим возможность свободно входить и выходить им из портала. Эту мумию хорошо бы посмотреть лет через сто, или сто пятьдесят, когда биологически ему будет около двухсот лет.

– Мумия – да, но детеныш ещё слаб и может не адаптироваться.

– Мы введем ему супер элементы ускоренного развития. Физического и умственного.

– Согласен полностью, только сначала, так мне кажется, надо на уровне ассоциаций проверить надежность работы биоэнергетических функций обратной связи между детенышем и диким зверем в интеллектуальных цепях, хоть это и странно, но будет очень интересно.

– И это очень важно.

…Шиктыбай очнулся от тепла, открыл глаза и огляделся. Солнце висело над головой, ослепляло ярким светом, а сам он лежал у подножия камня духов. Звенело в ушах от стрекота кузнечиков, напевали жаворонки, ковыльное бескрайнее море блестело серебром. Так было в его степи тысячи лет. А сколько же он здесь спит и… с какой такой стати? Осторожно стал ощупывать себя, всё ли в порядке: голова обтянута кожей с волосами, даже дёрнул за волосы для гарантии. Нож, вода во фляжке, еда не тронутая в котомке, шапка, но… ни лука, ни стрел рядом не было. Шиктыбай медленно обошел курган, осмотрелся, потом сел на камень и долго сидел молча, пока солнце не покатилось к закату. Думать он не мог, одолевала усталость, он даже не помнит как заснул, и во сне услышал какую-то странную, но очень хорошую песню, которую слышал и раньше, может быть тысячу лет назад или больше, но, кажется, не до конца. Только сегодня совсем по-другому звучала эта мелодия, а теплый степной ветер с запахом полыни доносил слова до самой души:

Он дёрнулся и проснулся, сел и стал молиться, просить прощения у Айши за то, что так надолго оставил её. Потом просил у духов прощения за свою глупость, за то, что сильно им надоедал и попросил вернуть ему, если можно, мало-мало разули, чтобы он, старый дурак, мог вспомнить, зачем он так им надоедал и самое главное – как снова здесь оказался, и… где мог потерять свой лук со стрелами. В конце концов, духи его успокоили и сказали, что утро вечера мудренее, что надо ему хорошо отдохнуть, чтобы достойно встретить самое главное событие в жизни. Он снова заснул и спал до самого восхода солнца.

Проснулся легко и бодро, и сразу же вспомнил всё, что с ним было: «Не. ет, всё же духи сильнее тех… синемордых. Когда свои в посёлке ему не поверили и как один смеялись, духи послали его в урочище, чтобы сам во всём удостоверился. И он снова увидел этих странных, не поворачивался язык сказать, людей. Вот он, Шиктыбай – люди, дома его ждёт Айша, она – люди, рядом соседи: Василиса и Пётр, Кожахмет, и они все – тоже люди!., а кто эти синемордые? Встанут боком и делаются плоскими, рот не открывают, даже когда говорят. Ф..фу, это совсем не люди, их точно проклятый шайтан придумал! Их люменевый таз шайтан придумал и отдал Сашку-малайку волкам, да..а. А ещё эти плохие люди забрали в урочище его память, наверное, когда сняли кожу с головы, кожу потом вернули, а память себе оставили. Зачем им его память? Вот почему он совсем не помнит – как здесь оказался. А хорошие духи его память положили на место… в голову». Он ещё раз, основательно, ощупал голову со всех сторон, пошевелил кожу, подёргал за волосы и уши, подвигал руками и ногами.

– Эх, Шиктыбай, Шиктыбай… однако, совсем ты старый стал. Зачем шайтану дал так сильно свою башку заморочить, устал видно, – сказал он вслух. – Однако, совсем пока не понял, как здесь оказался? Ой бай. яй! Значит, это они его в тазу привезли? Ничего не помню, вот старый баран. Спросить бы, а кого? К духам теперь до новой луны не подходи, надоел им, шибко сердиться они будут за его глупые дела.

Он встал, глубоко вздохнул, посмотрел в даль, на Бикилек, и понуро пошел домой… людям-то, нечего сказать. Сам он был уверен, что всё, что случилось – правда, Аллах свидетель, но люди… Люди, совсем засмеют.