Вера Гривина - Бес меченый

– Блуд ваш тешат?

– Не токмо. Они нам и в деле помогают.

– Как помогают? Ворованное добро хоронят?

– Ох, паренек! Молод ты и не разумеешь, что баба иной раз бывает полезнее любого мужика. Скажем, наш брат может много часов без толку стараться, чтобы заманить богача с деньгами, а бабенка подолом разок потрясет и бери его тепленьким.

– Неужто все богачи на ваших блудниц падки?

– Пущай не все, но многие. Дома при жене, при детях, а иной раз и при родителях, особливо-то не погуляешь – вот они и идут в разнос, когда от двора своего отъедут, а мы тут, как тут, – протянул Медведь последние слова и, хихикнув, рассказал несколько коротких историй о том, как женщины помогают разбойникам облапошивать богачей.

Его словоизлияния были прерваны появлением на пороге корчмы полуодетого Полкана.

– Хрипун убился до смерти! – сообщил друг Саввы громогласно.

Наступила гробовая тишина, длившаяся пару мгновений, а потом одноглазый уродец испуганно спросил:

– Как убился?

– Поскользнулся и ударился головой об лавку, – спокойно разъяснил Полкан. – Бабы видали, как он помер.

Тати засуетились, часть из них кинулась из горницы.

– Пойдем, Саввушка. Здесь и без нас управятся, – шепнул Полкан другу.

Когда они поднялись в свою клеть, Савва хотел раздеться, но друг остановил его.

– Погоди! К нам еще гости наведаются.

Едва он это успел сказать, как дверь распахнулась, и порог переступил коренастый широкоплечий тать, с очень смуглым лицом и черными, как уголья глазами.

– Никак сам Коптел к нам пожаловал? – насмешливо промолвил Полкан.

– Где деньги? – мрачно спросил Коптел.

– Чьи? – спросил Полкан с прежней усмешкой.

Вопрос разозлил татя:

– Я вот кликну своих товарищей, они вам в раз растолкуют, чьи деньги украдены из Хрипуновой одежи! Все, что имел покойный, ныне нам принадлежит!

– Положим, все, что он имел, вы не найдете. Впрочем, о Хрипуновых тайниках ты знаешь поболее своих товарищей, но делиться ни с кем не собираешься, равно, как и серебром-златом, закопанным тобой у кумы в погребе.

Коптел испуганно перекрестился.

– Ты, бес, не иначе!

– Что, Коптел, подвела кума? – засмеялся Полкан. – Ненасытная баба. Мало ей было тебя, она еще и с Хрипуном завела любовь. Узнав о том, ты перепугался и не зря: кума ведь и впрямь проболталась твоему другу заклятому про спрятанное добро. Так что ты вовремя с Хрипуном покончил.

– Как я сумел убить Хрипуна, коли он был с тобой в бане? – прошептал Коптел.

– Есть медленные зелья. Выпьет человек винца, и, немного времени погодя, у него вроде как сердчишко прихватит. Ничего удивительного, тем более, коли он в баньке парится. Вот что, Коптел: давай разойдемся полюбовно! Я смолчу о том, что успел узнать от Хрипуна, и о том, что он уже мертвым упал.

– А бабы? – хрипло спросил Коптел.

– Они с испуга ничего не поняли.

Внезапно из сеней послышалось пыхтение, которое удивительным образом подействовало на Коптела – он сразу успокоился и хищно прищурился.

– Мниться мне, что лучше прикончить вас обоих, а товарищам сказать: дескать, Полкан Хрипуна зельем извел да обокрал по сговору со своим дружком, за что я их и порешил на месте, – угрожающе проговорил тать и негромко позвал: – Давила!

Дверь тут же отворилась, и на пороге вырос мордатый верзила с двумя веревками в руках.

«Никак смертушка моя явилась?» – подумал Савва, покрываясь ледяным потом.

В растерянности он посмотрел на друга и увидел, что того нисколько не напугало появление многопудового басурманина.

– Замри, коли хочешь жить, – шепнул Полкан юноше и сделал шаг вперед.

То, что происходило дальше, заставило Савву застыть с открытым ртом, напрочь забыв о только что угрожавшей им с другом опасности. Полкан стал делать руками странные движения, бормоча при этом:

– Вы не можете сдвинуться с места! На каждой руке у вас висит по десять пудов, а ноги приросли к полу! Стойте! Не двигайтесь! Стойте! Не двигайтесь!

Пару мгновений тати выглядели опешившими, затем их лица сделались совершенно отрешенными, а тела, словно окаменели.

– А теперь спите! – велел Полкан. – Спите, покуда солнце не встанет! Спите, покуда солнце не встанет! Спите, спите, покуда солнце не встанет! – повторял он тихим, но повелительным голосом.

Оба татя послушно грохнулись вниз и захрапели, причем Давила занял все пространство на полу, а Коптел расположился на своем товарище.

– А теперь, Саввушка, утекаем, – обратился Полкан к другу

Савва и сам рад был покинуть разбойничий притон.

– Как же нам собрать вещи так, чтобы их не потревожить? – спросил он, указывая на зычно храпящих татей.

– Да, ты хоть убивай их, они не проснутся, покуда солнце не подымится.

И все-таки Савва поначалу изо всех сил старался не задеть спящих, но потом понял, что Полкан прав, и тати не просыпались даже, если на них кто-нибудь нечаянно наступал.

– Ты их заколдовал? – дрожащим голосом спросил юноша.

Полкан нетерпеливо махнул рукой.

– Потом, брат Савва! Потом я тебе все скажу.

Вытащив из-под Давилы обе веревки, он одну сунул себе в мешок, а другую привязал к окну.

– Вылезем на задний двор, отколь уйдем огородом.

– А как же наши кони и лошадь? – спросил Савва.

– Нам не до коней, – отрезал Полкан.

Он выбросил в окно вещи и легко спустился по веревке во двор. Савва последовал за другом с меньшей сноровкой, зато с огромным желанием выбраться из разбойничьего логова, и это предавало ему ловкости. Быстро собрав свои вещи, друзья бросились прочь от постоялого двора. Полкан бежал впереди, Савва несся за ним: несмотря на предрассветную темноту, никто из них не разу не споткнулся и не за что не зацепился.

На берегу Волги Полкан швырнул на землю мешок и сказал запыхавшемуся другу:

– Погоди, Саввушка! Отдышись малость.

– А вдруг тати догонят нас?

– Не догонят.

Уверенность старшего товарища немного успокоила юношу. Савва опустился на траву.

– Что же мы без коней будем делать? – огорченно воскликнул он.

Полкан махнул рукой.

– Добро, что сами уцелели да еще немалыми деньжатами разжились, а коней мы себе достанем. Нынче же нам они без надобности, понеже до Нижнего мы поплывем по Волге в струге. Я уже сговорился с одним торговым человеком, покуда ты спал.

– Жаль Воронка, привык я к нему, – вздохнул Савва.

– Забудь, – посоветовал Полкан. – У тебя будет еще немало добрых коней.

Тем временем наступил рассвет. Городок начал просыпаться: петухи отпели свои песни, в храмах отслужили заутреню, из труб потянулся дым.

Друзья зашагали по берегу туда, где виднелась пристань.

– Ты колдовством с татями управился? – вновь спросил Савва.

– Ну, а коли колдовством, что из того?