Иван Розанов - Венера – низкая звезда

– Да не за что. Вот… А ты знаешь, у меня такое впервые в четырнадцать было.

– Тогда же, когда ты с троюродным своим братом сошлась?

– Да нет, до того, ещё когда и вправду девочкой была… Вот…

– То есть нет ничего плохого в том, что я ещё девочка и уже… – начала уж было Марина и осеклась.

– Ничего конечно! Так и надо! Смело в путь. Ну так вот… Мне тогда четырнадцать было. Я с какими-то знакомыми в чьём-то подъезде у себя на районе выпивала. «Ягуар», как сейчас помню, пили. Ну а потом все ушли, а я пойти не могу, разобрало меня… Вот я и осталась с Ашотиком.

– Хорошо, что ты бросила эту дрянь пить…

– Да, теперь только элитные напитки, я ведь культуролог будущий, как и ты! Ну так вот. Осталась я, значит, с Ашотиком. А он красивый такой был, стройный. В спортзал ходил с пятого класса. Ну и попросил он меня, понравилась я ему что ли. Вот. Ну и встала я на коленочки… Сначала не очень приятно было. Он меня ещё к стене прижал спиной, а стена обшарпанная была, и я курточку испачкала, мама потом ругала меня за курточку-то, модная куртка была и дорогая… Вот…

Маринка помолчала с полминуты – не знала, что ответить.

– Ой, ну а вот ещё такая ситуация у меня была вот, – решила продолжить Светлана.

– Какая?

– Уже поле того, как я с братом троюродным… ну вот. Я никому пока что не говорила, что я уже не девочка, и даже когда с одноклассником встречаться стала, я говорила ему, что ещё девочка и мы только орально, вот…

– Ясно, – Марина удовлетворила своё любопытство и теперь не вешала трубку исключительно из вежливости: слушать подругу ей было совершенно неприятно.

– Так это ещё не всё. Ну так вот, встречались мы значит, а он всем разболтал, чем мы с ним занимаемся, и все стали меня обсуждать и надо мной смеяться. Мы и расстались… Вот…

– А дальше что было?

– Справляли мы чей-то день рождения, вот как сейчас помню, «Ягуар» пили…

– Опять «Ягуар»?

– Ну вот да… И как-то так вышло, что я вот в соседней комнате осталась с мальчиком одним. Он так ничего был. Стали целоваться, он и говорит, вот прям так сразу: «сделай мне приятно». Вот… Ну я и подумала, что какая разница: одним больше, одним меньше. Ну вот и приступили к делу. А потом поняла, что все остальные с того дня рождения на балкон вышли и наблюдают за нами, вот.

– Ужас какой!

– Вот именно! Да! Я тогда так здорово на всех обиделась. Это такой позор! Я себе все глаза выплакала, вот как Маргарита, я недавно читала, Маргарита, которая своего… э… Мастера вот в ГУЛАГ или куда там проводила. Вот.

– Кошмарно!

– Вот так вот! Аж школу пришлось сменить…

Раз уж после первого, робкого ещё подхода к телу своего избранника Марина гордо заявила во всеуслышание о серьёзности своих отношений, то после второго подхода настал черёд поделиться радостной новостью и с родителями, так девушка решила. Мать Марины Софья Андреевна была прогрессивной дамой по складу своего ума, по политическим убеждением она являлась демократкой – как и все прогрессивные люди в представлении Марины. Софья Андреевна с уваженьем и вниманьем отнеслась к выбору дочери, разве что попросила её быть аккуратнее в вопросах контрацепции, на что дочка обиженно ответила, что до этого дело ещё не дошло. Отца своего Петра Алексеевича Марина малость недолюбливала, скорее просто недопонимала, ввиду его отсталых политических патриотических взглядов. Пётр Алексеевич не отложил даже свою любимую газету «Завтра», когда дочка ему рассказывала в красках о том, какой Витя красивый, успешный и что вообще у него скоро будет, подумать только, своя машина. Отец Марины отнёся к дочкиному выбору предосудительно. Не понравилось ему про машину, про успешность, про красоту, имя Виктор пришлось не по нраву, да и вообще, Пётр Алексеевич лишний раз напомнил, что для девушки-де самое важное сейчас это учёба. В подростковой шаловливой манере дразнить родителей назвала Марина своего отца ватником, но тот и не думал обижаться, только улыбнулся мило и продолжил читать передовицу за авторством господина Проханова.

– Папа, ну хоть бы газету отложил, пока я тебе про Витю рассказывала! – обиженно сказала Марина.

– Прости, зачитался. Но я всё равно тебя внимательно слушал!

– О чём таком там интересном пишут?

– Да так… Представляешь, теорию кто-то выдвинул, то есть особые вирусы, которые настроение человеку меняют, и их спецслужбы главных стран мира как бактериологическое оружие использовать хотели…

– Ну и чего?

– Так ещё там пишут вот о чём. Люди сейчас озабоченны только потреблением. Есть гипотеза, что общество потребления – это эпидемия, вызванная особым вирусом, возможно искусственно выведенным. И ещё люди становятся от этого вируса бесплодными – бесплодными в плане идей, никто не хочет развиваться и развивать общество, люди хотят только потреблять и накоплять.

– Да бредни это, папа.

– Пускай что и бреди, зато образ красивый. Много что объясняет. Кого-то поразил вирус, а кого-то нет; кто-то выздоровеет, а кто-то так и помрёт больным… Не все же люди одним сплошным потреблением заняты. У кого-то, возможно, иммунитет имеется. У меня вот, как мне кажется…

– Ой, папа, ну опять началось! Ты всегда, особенно когда мы нищенствовали в моё детство из-за твоей работы на государство, обвинял успешных и богатых людей, считал их ущербными и обзывал потребителями. А сам весь такой в белом, посмотрите на него: я без копейки, зато благородный!

– Марина, не стоит так говорить. Я был верен всегда своему делу и не прогадал.

– Вот ты говоришь вечно: потребление, потребление – это плохо, потребление – это деградация. А разве оно плохо? Ну или так, есть ли ему альтернатива? Нету конечно, это просто закономерность развития общества, весь капитализм по здравому смыслу устроен, нас так учат в институте!

– Есть альтернатива! Конечно есть. В первую очередь я национальное самосознание имею ввиду. Русский космизм, например.

– Ой, не смеши ты меня! Русский космизм, видите ли! Этот твой космизм – как выход в открытый космос без скафандра. Полный разрыв с реальной жизнью! «Фобос-грунт» твой ненаглядный рухнул на днях.

– Ну не скажи. А про «Фобос» не шути так, ты меня за живое задела, мои друзья всё же над ним работали.

– Говори тут не говори, я вот считаю, что правда одна – жить нужно хорошо и сыто и не мучить себя всякими идеями…

Марина снова была приглашена к Вите в гости. От встреч наедине они воздерживались уже около месяц. Лето теперь подходило к концу, скоро уж должна была прийти пора снова взяться за учёбу в пыльных и шумных аудиториях института. Марина согласилась, разумеется, в гости пойти. Как вода и песок смешаны в пульпе, так вот и в мозгу девушки перемешался страх перед тем, что от просьб молодого человека теперь уж точно ей не отделаться с желанием поскорее всё попробовать…