Евгений Пастушенко - Я всегда был одинок. Автобиографическая повесть

Поезд шёл до Владивостока, тогда как мне нужно сходить в Хабаровске, куда надо ехать пять суток. Когда подъезжали к Хабаровску, проводница напомнила об этом, и я стал готовиться к выходу. А ведь там я ни разу не был, да и как я мог покинуть вагон, который стал моим вторым домом. Но что делать, коли я сам, поставил себя в такие сложные обстоятельства, что вот должен выйти на перрон чужого города.

Я стоял в оторопи, осматривался кругом, а моряки из вагона смотрели, как на подопытного кролика и тут меня охватил такой страх, какого я, кажется, никогда не испытывал. И, неожиданно для себя, я опять вскочил на подножку вагона. Моряки встретили меня дружным смехом:

– А мы, парень, знали, что ты здесь не живёшь, так что поедем с нами, будешь у нас на корабле юнгой, – говорили они, и я дал согласие. Поезд тронулся и поехал дальше, но примерно километра через два, начали проверять документы. По своему обыкновению я подал свою справку.

– Этот пацан едет с нами, он будет моряком, – уверенно отвечали моряки. И я почувствовал себя под их надёжной защитой.

Но не тут—то было…

– Что ж, ты приехал, слезай с полки, – сказал один из милиционеров. – Живо одевайся и следуй с нами, а вы, товарищи, моряки, не мешайте, – закончил он.

Я слез, оделся, простился с моряками, а поезд в это время остановился на станции Вяземская. Я пошёл с милиционерами, которые доставили меня в участок, где уже содержалось человек десять примерно таких же, как я оборвышей. Начальник переписал из справки, которую ему отдали патрульные милиционеры, все мои данные в специальный журнал для регистрации всех нарушителей общественного порядка.

И я присоединился к таким же, как и я, ребятам и нас повели в отдельную комнату. Там мы просидели около двух часов, затем всех вывели к стоящему поезду, посадили в вагон, и мы поехали обратно в Хабаровск. По приезду нас привели в детскую комнату, переписали и… отправили в детский приёмник. Там стали вызывать по одному к начальнику.

– Фамилия, имя, отчество? Где родился? Как сюда попал? – допрашивал начальник. Я начал врать: единственно, при любых обстоятельствах я не изменял свою фамилию, которую и назвал с ходу.

– Родился я в Черниговской области Ивановского района на станции Колонтаевка. Мы эвакуировались в Читинскую область. Мать умерла. Отец убит на фронте. Я ехал с моряками на море, чтобы стать юнгой. Но меня задержали и привезли сюда, – я продолжал врать, и мне поверили. Именно в этот момент я пришел к единственной мысли, что я должен попасть на фронт, хотя эта идея ворочалась в сознании и раньше, но созрела только сейчас. Так у фанатика рождается заветная цель, к достижению которой он стремится любой ценой.

– Сколько тебе лет? Когда родился? – опять спросил он.

– Я родился 26 февраля 1928 года, – на этот раз я сказал правду, и про себя удивился, почему он так подробно всё расспрашивает?

– Значит, скоро тебе исполнится 14 лет. Мы тебя отправим в фабрично-заводское училище на авиационный завод. Будешь там учиться, – закончил он, и я пошёл к ребятам.

– Ну, как? – спросил один курносый парень. Потом я узнал, что его зовут Никифором.

– Сказали, пошлют на авиационный завод, в фабрично—заводское обучение, – ответил я.

– И меня тоже туда. Пойдём вместе? И будем жить в общежитии. А что, станем друзьями? – спросил он. Я согласился, мы действительно подружились.

В детоприёмнике мы прожили двое суток, затем нас отправили в училище на окраину Хабаровска. В общежитии нас поместили в одну комнату, наши кровати стояли рядом. Здесь поддерживалась почти идеальная чистота и порядок. Постели с двумя простынями. Одеяла были новые, подушки пуховые, и рядом над каждой кроватью стояла тумбочка. Так мы, беспризорники, стали жить в хорошем общежитии. Меня обучали на клепальщика клепать из дюралюминия крылья самолёта. Я со всей силы упирал кувалду в заклепку с одной стороны, а с другой мой напарник клепал её автомотически-воздушным молотком, затем и я стал понемногу работать этим грохочущим инструментом. И в сборочном цеху стоял пронзительный лязгающий звон, отдававшийся в ушах. И эта «музыка» молотка повторялась изо дня в день. Понемногу я обследовал весь завод, мне было очень интересно наблюдать, как из маленьких частей собирали самолёт, который потом поднимался в воздух и садился опять на аэродром этого же завода. В который раз открывали высокие ворота ангара, выкатывали самолёт на взлётную полосу, затем включали двигатель, и после разбега, он довольно легко взмывал в небо. И я стал гордиться, что и моя частичка труда вложена в этот самолёт.

Когда я приходил в общежитие, я встречался с другом Никифором, мы обменивались своими мнениями, ходили вместе в столовую, где нас хорошо кормили, потому что мы работали для фронта. Иногда мы баловались в общежитии, кидая друг в друга подушками. А однажды нас застал в драке с пацанами комендант общежития:

– Встать и быстро одеться, – приказал он.

Мы в большой спешке оделись, обулись, и он вытолкал нас на улицу.

– Вот видите проходная завода? Так вот бегом туда и обратно без остановки, – сердито приказал он и мы, а нас было около 10 человек, побежали. И никто не обратил из нас внимание на то, что на улице поднялась метель, и стоял двадцатиградусный мороз. Прибежали обратно все мокрые от пота, теперь нам было не до смеха и не до баловства.

– Предупреждаю, повторится, будет хуже, – сказал комендант и ушёл, а мы все вернулись в общежитие хмурые, но когда разделись и легли в постель, то не вытерпели и начали смеяться, но уже подушками не кидались.

Так нас, беспризорников учили жить на белом свете, как нужно вести себя среди людей, как надо дорожить землёй, как добросовестно нужно работать, как важно любить Родину. Но этим правилам я не всегда подчинялся, обязательно что-нибудь да натворю. Даже на заводе я не мог не хулиганить: то нарочно неправильно держал молоток, из-за чего пробивался дюралюминий в кожухе мотора или в крыле, за что мне доставалось по первое число, то у меня отнимали пропуск и приказывали, чтобы я шёл на проходную к начальнику, но я туда не ходил, оставаясь в цеху, даже на ночёвку. Потом я нащупал в заборе доску, которая отодвигалась при помощи небольшого усилия, пролезал в дыру и проходил в общежитие, где мне удивлялись, как я проникал никем не замеченный.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.