Сергей Ильичев - Неопалимые

В это же самое время и боярин Ростислав Ногин с пятью верховыми личного сопровождения спешил в свое поместье, чтобы увидеть старшего сына. Дорога тянулась извилистой лентой. В какой-то момент Ростиславу показалось, что он видел в кустах огненные волчьи глаза, его лошадь фыркала и прижимала уши.

И надо же такому случиться, что передовой отряд отборных татарских воинов, очевидно, с целью разведки местности, двигался ему навстречу по этой же лесной дороге. Кони под татарами были породистые. У каждого воина за плечами лук, у седла колчан со стрелами, сбоку на поясе дорогая сабля.

Но вдруг сопровождающий татар проводник остановился и обратил внимание татарского темника на дерево, что стояло прямо на дороге, с ободранной корой и истекавшее соком.

– Шайтан… Нечистый дух… – говорил он, обращаясь к господину и показывая рукой на дерево. – Русские называют его медведь… Лучше уходить этот лес.

Молодой татарский темник лишь улыбнулся…

В этот момент раздался рев, которого он еще в своей жизни не слышал. Лошадь под ним встала на дыбы, и татарин просто вылетел от неожиданности из седла, а лошадь уже понесла его, запутавшегося в стременах, в противоположную сторону.

Этот рев, чуть впереди себя, услышал и Ростислав.

Татары уже ощетинились луками, ожидая нападения.

В этот момент, раздвигая кусты, на поляне показался огромный медведь на задних лапах. Его рыка было достаточно, чтобы лошади вышли из повиновения… Татары, как опытные наездники, сумели справиться с шарахающимися на дороге конями и помчались вслед за своим господином.

Когда через несколько минут боярин Ногин достиг этой поляны, увидел и дерево с ободранной корой, и богатый кинжал, что вывалился у темника, когда его сбросила лошадь.

– Спасибо, мишка! – громко крикнул боярин и спешился. После чего поднял и какое-то время рассматривал инкрустированный камнями кинжал.

В лесу темнело быстро. Ногин быстро вскочил в седло, и они продолжили свой путь.

А на лесной дороге, провожая их взглядом и словно заглядывая в дальнейшую судьбу каждого, стоял Басилевс.

В ставке русского воинства царскому наместнику Алексею Ногину были представлены предводители войска земского – князь Мстислав Рогожин, воевода Тимофей Иволгин и молодой боярин Илья Нехорошев. Они как раз беседовали с опричным князем Воротынским о плане расположения русских войск и армии противника, обсуждая возможный ход ведения боя с татарами.

– К нашим двадцати тысячам воинов примкнет посланный государем отряд из семи тысяч немецких наемников и тысяча украинских казаков… – говорил князь Воротынский. – Задача, поставленная передо мной, такова: Девлет-Гирей идет на Москву и, как я понимаю, не ищет сражения. Пытаться обогнать войска хана, идя по боковому пути, бесполезно… Встречать их у подступов к Москве уже пытались в прошлом году… Чем это закончилось, вы все знаете. А потому мы обязаны перекрыть старый Муравский шлях и, опередив хана, выйти к реке Жиздре, где и дать противнику решающий бой..

– По тому, как татары осторожно перемещаются, каждый раз тщательно выбирая позиции, вряд ли они заинтересованы в традиционном быстром налете и грабеже… – заметил старый воевода Шереметев.

– Тогда я видел бы задачу земских полков в том, чтобы изматывать противника на марше, – вступил в разговор князь Рогожин. – Будем устраивать засады, внезапно нападая, нанося урон и быстро отходя, увлекая их за собой в урочища и к засекам…

– Добро! – откликнулся Воротынский. – Какие будут еще предложения?

– А что если дополнительно к сказанному князем Рогожиным отдельным полком вцепиться противнику в хвост, – неожиданно предложил Алексей Ногин. – Тактика рискованная, но можно попытаться заставить хана развернуть свои войска…

– Вожжой под хвост? – уточнил князь Воротынский смысл слов молодого наместника. – Почему бы и нет?

Затем Алексей вместе с князем Воротынским спустились к реке, где Алексей с Никитой увидели, как ускоренным темпом идет работа по установке по берегам рек частоколов. Укрепления эти сооружались людьми опальных князей Гагарина и Головина, боярина Коровина с их поместий. Причем бояре и князья работали наравне с простолюдинами.

Воины забивали в землю колья частокола, рубили ветви и заплетали плетень, копали ров. Из лесу на подмогу вышли местные жители. Мужики подносили камень, а бабы таскали в подолах песок. Для каждой стены сооружались два плетня на аршин друг от друга.

Согласно плану князя Воротынского в этом месте на реке Оке, в 70 верстах от Москвы и по всему берегу, крестьяне забивали в землю колья и, пропуская через них ветви, сооружали нечто подобное плетеным заборам, с той лишь разницей, что заборы делались в два ряда, а пустоту между ними засыпали землей, выкопанной перед наружным забором. Стрелки таким образом могли бы укрываться за плетеными стенами или шанцами и стрелять из-за них по татарам, когда те стали бы переплывать реку. На этом месте реки и за этими укреплениями русские рассчитывали встретить и оказать сопротивление крымскому царю.

В ту ночь почти никто не сомкнул глаз… Ждали наступления татар. Прождали до утра… пока на взмыленном коне не прискакал гонец и не сообщил князю Воротынскому, что главный военачальник крымского царя Дивей-мурза рано утром с частью войск переправился ниже по реке и теперь с тыла подходит к Серпухову.

Таким образом, затраченный труд на строительство оборонительных сооружений оказался напрасным, равно как и крепости, расположенные по течению реки Оки и составляющие внутреннюю линию укреплений Московского государства.

Передовой отряд врага выходил на прямой оперативный простор… Если смотреть со стороны, то разношерстная армия Девлет-Гирея напоминала собой саранчу, которая, если поднималась в небо, затмевала собой солнце, а опустившись на землю, пожирала все живое…

Теперь этого врага можно было остановить лишь ценой собственной жизни. И пошла потеха… Первая сшибка татар со сторожевым полком князя Шуйского продолжалась весь день с попеременным успехом.

Боярин Ногин с сопровождающими его стрельцами в это время въезжал в свое поместье. На пороге терема его встречал управляющий.

– Живой… – радуясь встрече, сказал боярин своему управляющему, сходя с коня.

– Не дождутся! – ответил управляющий, и они обнялись.

– Где все? – спросил Ростислав.

– В монастыре… Мария с ними. Я сам вчера там был. Они продержатся…

– Алешка с ними? – задал свой второй вопрос боярин Ногин.

– Он в ставке князя Воротынского…

– Добро! – и, повернувшись к стрельцам, его сопровождающим, крикнул: – Расседлывать коней и отдыхать.

И вместе с управляющим пошли к терему.