Ларри Бард - Глаза богов

– Ничего не припоминается, – буркнул я.

Астра хотела что-то ответить, но не успела. Внезапно к нам вбежала девочка – ей было не больше одиннадцати лет. Она была одета в длинное платье, расшитое жемчугом. Её пышные кудрявые волосы, когда-то собранные в причёску, растрепались и пребывали в беспорядке. Миленькое лицо ребёнка было искажено раздражением.

– Мама, когда мы уже поедем домой?

Астра цокнула языком, откидывая за спину копну своих золотых волос.

– Это одна из моих дочерей. Подойди, Софи, познакомься с нашим новым другом.

Но девочке нисколько не был интересен новый знакомый. Она плотно сжала губы и нахмурилась.

– Мама, ты обещала, что мы пробудем здесь не больше двух часов!

– Терпение, Софи!

– Но мы здесь с самого утра! Мне это не нравится!

Астра улыбнулась. Неожиданно она резко, будто змея при нападении, подалась вперёд и схватила дочь за волосы.

Софи пискнула.

– Ох уж эти дети! Временами мне хочется её придушить! Боюсь, я её совсем испортила. Что мама сказала тебе, Софи?

Девочка растерянно заморгала:

– Немного подождать.

– Верно. И что ты собираешься делать?

– Тихо и незаметно сидеть в детской комнате…

Астра отпустила её волосы и легонько подтолкнула к выходу. Софи не оглядываясь вылетела из комнаты.

– У тебя нет детей? – спросила Четвёртая глава и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Они сущая морока! Я удочерила троих, и они изводят меня день и ночь. Даёшь им всё, что только можно получить в этой жизни, а они в ответ ведут себя как зловредные неблагодарные сучки! Стоило взять их чуть позже – пусть бы пожили в приюте подольше и лучше понимали разницу. Но хватит об этих мелочах! Эй, служанка, налей нам чего угодно, но не этого паршивого вина! Видят боги: его сладости на вкус как разложение покойника!

Я усмехнулся, полностью согласный с описанием.

Два часа спустя я, встретившись с Клойдом у метро, вернулся в штаб Альянса. Мне опять пришлось надеть на глаза повязку и вслепую следовать за провожатым.

Гарей уже поджидал меня, готовый выслушать отчет.

– Что он поручил тебе? – нетерпеливо набросился с расспросами глава Альянса.

– Паук подозревает двух глав – Астру и Леланда – в предательстве. Он поручил мне во всём разобраться.

– Астра и Леланд? Просто прекрасно! Выясни о них всё, что сможешь. Никто из глав Ордена не должен остаться в живых – ради общего блага всего нашего народа.

– Отруби голову химере – она вырастит ещё одну.

– Но это ослабит Орден. И мы будем продолжать день за днём лишать его сил, пока не сдерём всё прогнившее мясо с его костей. И кто знает: быть может, тебе удастся добраться до Белой Дамы.

– Время покажет.

Стоило мне выйти в коридор, как ко мне тут же подлетела взволнованная Дора:

– Всё прошло гладко?

Я кивнул. Девушка по-прежнему вызывала во мне массу подозрений – одно её существование грозило мне крупными неприятностями, но я не мог заставить себя и задуматься о её устранении.

– Это хорошо. Я немного переживала, но ты, как и ожидалось, без проблем со всем справился.

Без проблем…

– Это был мелкий пацан.

Дора вздрогнула и как-то растерянно посмотрела на меня.

– Ваш осведомитель, которого мне пришлось убить, был мелким пацаном.

– Знаю, – она опустила взгляд.

– Как он ввязался во всё это?

– Хотел помочь. Хотел что-то изменить. Он был готов умереть.

– Он не боялся, смотря в лицо собственной смерти. Вы хорошо промыли мозги этому ребёнку.

– У него была в жизни цель, и он верил в то, за что сражался, – упрямо произнесла она. – Мы все готовы отдать жизнь за то, чтобы когда-нибудь всё изменилось. Чтобы у нас было правительство, независимое от воли Ордена, чтобы мы могли жить, не опасаясь, что наших детей могут запросто отнять и ставить на них опыты, будто они какие-то крысы.

Я фыркнул.

– Изменится когда-нибудь! А может быть, и никогда.

– Мы готовы рискнуть.

Я неопределённо махнул рукой – пусть остаётся со своими убеждениями.

– Куда ты сейчас?

– Мне же дали комнату в распоряжение, помнишь?

– Тебе не стоит сидеть в этой каморке. Пойдём, я покажу тебе, как мы живём.

– Предлагаешь выйти из вашей крепости? – удивился я. – Гарей ещё недостаточно мне доверяет, чтобы устраивать экскурсии.

– Тебе нужно понять нас, познакомиться с нашей жизнью. Всю ответственность перед Гареем я возьму на себя.

– Почему бы и не пройтись? Всё равно это лучше, чем сидеть в четырёх стенах.

– Как скажешь.

Она повела меня по запутанной сети коридоров. Мне казалось, что мы поднимаемся куда-то на верхние уровни. Воздух становился менее спёртым, по пути нам всё чаще встречались солдаты. Они дружелюбно здоровались с Дорой, обмениваясь парой фраз и спешили дальше по своим делам.

– Приготовься изумляться, Лука: отсюда открывается самый лучший вид! – она распахнула двери, выходя на балкон.

Как я и думал, база Альянса была огромным подземным комплексом. Главное здание – крепость, в которой я и находился, – было центром, вокруг которого располагались строения поменьше.

– Здесь живут не только солдаты, но и торговцы, учёные и техники, – объясняла Дора.

– То есть только полезные люди.

– Если бы мы могли, то пригласили всех, ответила она. – Однако ресурсы…

– Не нужно оправдываться: я же не осуждал, просто констатировал факт. Мы все подонки разного сорта – тут бессмысленно разводить спор, кто лучше, а кто хуже.

Дора поёжилась, будто от холода, и присела на перила балкона. Ей стоило лишь немного откинуться назад, чтобы отправиться в долгий полёт напрямик к смерти.

– Так ты вспомнил меня?

– Да.

На её лице проскользнуло облегчение.

– Я знала, что ты не мог забыть. Ты спас мне жизнь, помог убежать от преследователей. Если бы не ты, они вернули бы меня на базу и продолжили свои опыты.

– Ты ещё вспоминаешь о времени, проведённом в плену?

– Вспоминаю? – задумалась она, прислоняясь спиной к перилам балкона. – Не совсем. Я возвращаюсь туда каждый день в кошмарах. Вновь оказываюсь в своей белоснежной камере, откуда меня выводили на процедуры, как они их называли. Почти все дети, что жили со мной, были в плену у Ордена с самого рождения. Они не знали другой жизни и почти любили тамошних медиков за заботу. Заботу! – Дора сплюнула, демонстрируя своё отвращение. – Но не я, – продолжила она. – Меня забрали, когда мне было семь, и я знала, что такое свобода. Ни сытый желудок, ни крыша над головой не могли заставить о ней забыть и спокойно принимать всё, что с нами делают. Больно никогда не было. Им не нужны были наши истерики. Но после нескольких месяцев я заметила, что не могу ни на чём сосредоточиться. В голове постоянно звучали чьи-то голоса, я, сама того не осознавая, несколько раз попыталась расшибить лоб о стену. Им пришлось накладывать швы. Было не больно; медработница улыбалась мне, а потом, когда дело было сделано, угостила конфетой.