Наталья Куприянова - За кулисами иллюзий

– Я за тобой не успеваю, – простонала Алина.

Только тогда Ада притормозила. Девушка, запыхавшись, остановилась рядом. Не успев перевести дыхание, она спросила:

– Ты его знаешь?

– Нет.

– А он тебя знает. И как тебя зовут – знает.

– Ну и что? – возмутилась Ада. – Он обознался, и точка.

– Пусть так… – согласилась Алина, не собираясь затевать очередной спор.

На закате стены стали давить на виски. Тишина тяготила. Буквы расплывались перед глазами. Не выдержав, Ада отложила книгу и встала с дивана. Покрутилась, посмотрела в разные стороны и подошла к окну. А за ним – потемневшее небо. Рукой до него не дотянуться, лишь, когда нагрянет ночь – можно попробовать… Словно готовясь к таинству, Ада открыла окно настежь…, но, к своему огромному огорчению, не вылетела верхом на метле. Холодный воздух ранней весны ворвался в комнату, развеяв сумеречный дурман. Отравленная его ядом, Ада чуть не поверила в существование своего двойника, вырвавшегося из лампы и разгуливавшего на свободе, выдавая себя за неё. Хорошо, что не поверила, и всё-таки ей стало интересно: какая она, другая Ада? Другая … безусловно. В ней ещё не произошли необратимые перемены, и там внутри ещё не умерло что-то… Она ещё ждёт, надеется… На что? Ада устало закрыла глаза, дважды зачеркнув придуманный только что персонаж. Сомнений быть не может: она одна, в единственном экземпляре, и никакой другой жизни не было – за это она ручается.

Закрыв окно, Ада осмотрела комнату. Тени замерли, часы остановились. Все предметы притворились неживыми, чтобы обмануть, успокоить хозяйку, но этим лишь раззадорили её. Она давно заподозрила неладное, и вот теперь, всматриваясь во всё такое знакомое, такое родное, Ада всё яснее стала осознавать эфемерность происходящего. Обман раскрыт, а доказательства… нужно поискать. Неопровержимые улики непременно найдутся, и Ада принялась за дело. Метр за метром, она перевернула всю комнату. Залезла во все углы, во все щели, переставила каждую вещь, каждый листок, забралась туда, куда не заглядывала со времён переезда. Под конец очень устала, но так ничего и не нашла. Поражение не просто разочаровало, оно убило зыбкую надежду, за которую Ада цеплялась как за последний шанс. Присев на диван, она готова была разрыдаться, но вместо этого снова вскочила, быстро оделась и выбежала на лестничную площадку. Закрыла дверь и, не дожидаясь лифта, помчалась вниз. Стук каблуков разлетался по всему подъезду, по всем этажам, без стеснения нарушая тишину. Перескакивая ступеньки, Ада остановилась только на улице перевести дыхание. И вновь понеслась туда, где должна была найти ключ от всех дверей.

…Прибежала и остановилась. Ни о чём не думала, просто смотрела. Тихая улица в свете жёлтых фонарей выглядела одиноко. Не испугавшись, Ада ринулась вперёд, но пройденные десять метров до антикварного книжного магазина остудили сознание. Вдруг ей подумалось, что можно было подождать до завтра, а, не поддавшись отчаянию, нестись, сломя голову в другую часть города. Но что сделано… Ада не жалела о содеянном, пока шла. Когда остановилась у дверей, дернула ручку и поняла, что опоздала – почувствовала, как подступает новая волна разочарования. И Ада сдалась в плен без сопротивления, приняв тоску как неизбежность. В её обществе она вернулась домой, под её пристальным надзором проворочалась в постели полночи, и под руку с ней пришла на работу. Рассеянная, задумчивая, она не слушала разговоры девушек, не принимала участия в проектах на будущее, и вообще была очень тихой. В таком настроении её застал Виктор Евгеньевич Ружицкий. Он пришёл именно в тот момент, когда Ада осталась в отделе одна.

– Здравствуйте, Ада… Алексеевна, – громко поздоровался преподаватель.

Ада подняла глаза, но всё равно смотрела мимо.

– Здравствуйте, Виктор Евгеньевич.

– Вы одна? – удивился Ружицкий, покрутив головой.

– Одна. – Ада утвердительно качнула головой. – Но очень скоро это измениться.

– Что вы имеете в виду? – не понял Ружицкий.

– …Придут остальные сотрудники.

– Ах, это…

– Да, это. А вы о чём подумали?

Виктор Евгеньевич пожал плечами:

– Ни о чём.

– Так что вы хотели?

– …Хотел… узнать о книге… – напористо начал преподаватель, но оборвав фразу, стал вежливее. – Я вот уже четвёртую неделю хожу, спрашиваю одну и ту же книгу, а мне отвечают, что её нет на месте.

Ада давно привыкла к причудам посетителей библиотеки, поэтому поведение Ружицкого не удивило.

– Я не забыла вашу просьбу: как только книга появиться – оставить её для вас.

– Хорошо, что вы не забыли. Но, может…

– Девочки тоже помнят, – перебила Ада привередливого читателя. – Не сомневайтесь.

– Что ж…

Виктор Евгеньевич умолк, не зная, что ещё сказать. В поисках подходящей темы он водил глазами по многочисленным полкам с книгами, по потолку. Прищурился, когда рассматривал дальний плохо освещённый угол, а потом случайно наткнулся на Аду, вернее, заглянул в тёмно-зелёные глаза. Немного усталые, чуть покрасневшие, они выдавали её, рассказывая о бессонной ночи. Но именно это обстоятельство делало её безоружной. В этот момент она не казалась непреступной крепостью, которую не завоевать комплиментами и разговорами на отвлечённые темы. Её прямой открытый взгляд всегда смущал, но сегодня под конец рабочего дня Ада была другой, как показалось преподавателю компьютерной математики.

– Мне вчера на улице вручили флайер… – начал Виктор Евгеньевич, растягивая слова. – Обычно я всю раздаваемую на улицах города макулатуру выбрасываю, но эта листовка меня заинтересовала.

– И что же это? – Вопрос прозвучал безразлично, за что Аде стало совестно. Но собеседник ничего не заметил.

– Приглашение посетить театр… Экспериментальную постановку. Так там написано. – Ружицкий покопался в карманах, нашёл сложенный вдвое флайер, аккуратно раскрыл его и прочитал: – Только вы и герои трёх пьес на расстоянии вытянутой руки. Мм… Предупреждение! – На этом слове он посмотрел мельком на Аду. – Есть возрастное ограничение! – Закончив читать, он так же аккуратно сложил флайер и спрятал в правый карман брюк. – Не хотите ли пойти?

Ада поняла, что её приглашают, но вдруг возникли сомнения – а нуждается ли она в компании стоящего перед ней мужчины?

– Обязательно пойду. Только узнаю, когда…

– …Пойти со мной…

– С вами? – Ада выразила на лице удивление, потом задумчивость. – Почему бы и нет… – тихо сказала себе и громко спросила: – Когда?

– Сегодня.

– …Сегодня… Хорошо.

– Встретимся у театра. Начало в восемь.

– У вас уже есть билеты?

– Я забронировал…

Всё-таки удивил.

– Тогда, до вечера.