Владимир Жёлтый - Записки из детского дома

– Так новую работу иди, ищи!

– Не, боюсь я.

– Чего ты опять боишься, Миш?

– Не знаю, что-нибудь опять не так сделаю, орать будут, накажут.

– Да пробовать же надо все, нечего бояться! Раз не получится, два, потом получится.

– Так-то да, верно ты все говоришь, – ответил Мишка совершенно незаинтересованным и безразличным тоном.

– Ну, слушай, раз это все сложно для тебя. Ты найди что попроще, пока здесь живешь. Подработку какую-нибудь. Вон, на автомойку рядом.

– На автомойку можно, – уныло протянул Мишка, вытащил из-за уха «настрелянную» сигаретку и закурил.

Кристине и Нине пришло время уходить из детского дома. Они успешно поступили в медицинский колледж на медсестер. Теперь их ждала по-настоящему взрослая и самостоятельная жизнь. К тому моменту мы настолько сдружились, что они в шутку стали называть меня своим «папкой».

– Как дела, папка?

– Папка, отпустишь погулять?

– Пап, посоветуй, что парню подарить?

– Можно в школу не пойти сегодня? Пожалуйста, пап…

Конечно, я понимал, что после их выпуска мы не будем так часто видеться и никаких «папок» больше не будет. Но все равно как-то неестественно и по-милому трагично звучало, когда в последний день я им сказал:

– Ну, что? Прощайте, дочки…

Плакали они тогда, как после очередной мелодрамы.

Артем Сизякин стал уже совсем взрослым, близилось его восемнадцатилетние. Все это время в детском доме ему так и не давали играть в компьютер. Только он теперь и не просил. Виртуальные игры его давно уже не интересовали. Артем был убежден, что как только он выпустится из детского дома, то станет самым богатым выпускником. Ведь у него столько денег на банковском счету! Целый миллион!

– Я буду жить с сестрой в доме, куплю себе машину. Женюсь. И на свадьбе у нас будет белый лимузин, – говорил он.

Но вот наступил выпуск и, видимо, что-то пошло не так. Возможно, его предложение руки и сердца кто-то отверг. Но мечта о лимузине ему не давала покоя. Артем решил показать всем, что такое русский дух и умение кутнуть на полную. Он заказал на несколько дней тот самый желанный лимузин, но вместо невесты, загрузил в него с пару десятков арбузов, алкоголя и толпу вдруг неожиданно объявившихся друзей. И все свои деньги со счета прокутил в считанные дни!

Но и на этом его стремление к исполнению детских желаний не закончилось. Какое-то время он перебивался без денег. Пока не вспомнил, что кроме мечты о лимузине, была еще одна оставленная в детстве мечта. И вот, где-то на автостоянке он обратился к водителю с просьбой закурить, тот благодушно дал ему сигаретку. Покурив и тщательно всё обдумав, Артем снова постучал в окно машины. Мужчина открыл, но на этот раз Артем ударил его кирпичом по голове, а затем вытащил из машины и выкинул на улицу. Сел за руль и поехал. Все совсем как в той компьютерной игре из далекого детства.

Уехал он, конечно же, недалеко, поймали быстро. Зато наконец-то поиграл.

Следующий этап моей работы начался как всегда с вызова в директорский кабинет.

– Володь, у нас к тебе такое предложение, – начала она издалека. – В этом году нам дают несколько путевок в лагерь на Черном Море, в Анапе. Мы собираем двенадцать самых успешных воспитанников, кто хорошо учится, имеет успехи в спорте, и направляем туда.

– Это очень здорово, – говорю я. – Из моей «четвертой» кто-то едет и мне нужно их подготовить?

– Не совсем. Нужно, чтоб с ребятами был один сопровождающий. А дело в том, что у нас больше некого послать, кто не хочет, кто не может… На тебя последняя надежда.

– Серьезно? Вместо нашего лагеря, на море? С самыми примерными ребятами? На двадцать пять дней? Вы шутите?

– Нет, не шучу. А по приезду тебя и на группу другую переведем. На хорошую, пятую «семейку».

– Конечно, я еду! – обрадовано воскликнул я, так и не сообразив с чего вдруг такие перемены в моей воспитательской, скачкообразной «карьере».

По приезду в солнечный анапский лагерь всех моих ребят раскидали по разным отрядам. Мне дали смешанный отряд, где были практически все «домашние» дети. Двадцать восемь человек! Я сперва ужаснулся, что же мне с ними делать со всеми? У меня-то обычно бывало восемь, десять, ну двенадцать! Но потом несколько дней еще не мог привыкнуть и кое-чего понять. Дело в том, что эти «домашние» слушались практически во всем, беспрекословно.

– Пора в столовую на обед! Идем строем! – говорил я.

И через пару минут они все стояли в строю, парами. Все двадцать восемь человек! Фантастика. Попробовал бы я проделать то же самое со своими ребятками? Они и с роду строем никогда не ходили. Но дело было отчасти в самих детях. Наблюдая за другими отрядами, я замечал, как мучились молодые мальчишки и девчонки-вожатые, как у них не получалось ни собрать, ни построить отряд, ни организовать на какое-то мероприятие.

Есть такой способ тренировки, когда на ноги вешаешь грузовые браслеты и бегаешь. Или подтягивания с дополнительным отягощением. Суть в том, что когда ты снимаешь эти утяжелители, свой вес тебе кажется пушинкой. Бежишь быстрее и легче, подтягиваешься намного быстрее и больше.

Несмотря на то, что в моем отряде оказалось аж двадцать восемь человек, я почувствовал такой эффект, будто с меня сняли какие-то утяжелители.

На обратном пути от Черного моря в поезде мы ехали снова своей детдомовской компанией в двенадцать человек. Под монотонный стук колес по рельсам и мелькающие в окнах просторы российских полей и лесов мы обсуждали свою самую счастливую частичку уходящего лета.

Каждый вспоминал что-то такое, что запомнилось ему, наверное, на всю жизнь: кто-то сытные и вкусные обеды в столовой, кто-то как поймал медузу или насобирал ракушек. Ребята постарше делились своими воспоминаниями о безобидных проказах и озорстве, а некоторые скромно и с грустью вспоминали свои мимолетные лагерные влюбленности. Все сходились только в одном – как же здорово было купаться в море!

Но в очередной раз, когда мы сидели и расхваливали морские виды, теплую соленую воду, огромные волны, Костик, молчавший все это время, наконец-то вдруг сказал:

– А я не купался в море.

– Почему? – удивился я.

– Да, что-то не очень понравилось. У нас лучше.

– Костян! Так у нас же просто речка. А тут – море!

– Ну и что. Речка как-то больше нравится. Я к ней привык, – сказал он и, отвернувшись в окно, снова продолжил молчаливо ждать прибытия в свои родные края.

По приезду в детский дом я вышел работать на свою новую, пятую «семейку». И для меня это оказалась, наверное, самая лучшая и успешная группа. Ребята в ней были просто золотые. Здесь был Максим Крюков, читающий стихи со сцены так, что люди в зале могли прослезиться и аплодировать стоя. Сашка Богданчиков, симпатичный и умный парнишка, который отлично играл в футбол и хорошо учился. Тот самый Андрей Сальнов, носивший на груди огромный, заживший ожог, который доказывал его мужество. Игорь Галанин, которого впервые я узнал еще когда вышел первый раз работать воспитателем – вечно шалобродничающий, «стреляющий» сигареты, внезапно исчезающий и так же внезапно появляющийся – теперь стал взрослым парнишкой спортивного телосложения, поступившим в техникум.