Владимир Жёлтый - Записки из детского дома

На следующие выходные девчонки сидели погруженные в мировые шедевры киноискусства, в завершении каждого обязательно рыдая чуть ли не до истерик. На финальных титрах, рассматривая свои покрасневшие глаза и распухший нос, они уже смеялись друг над другом. Почему-то им очень нравилось, когда фильмы задевали за живое и заставляли плакать.

Но самое удивительное, что все это время остальные ребята сидели за своими столами, на диване или на кроватях, тихо занимаясь какими-то делами: кто читал, кто рисовал, кто что-то мастерил.

– Ну, ничего себе! – воскликнул я шепотом, глядя на них. – Не дерутся, не плюются, не орут…

– Ой, Владимир Васильевич, – рассмеялась Нинка, – вы приносите почаще такие фильмы, а «мелкие» у нас хоть весь день так будут сидеть.

Эти девчонки преподали мне, наверное, самый лучший урок по педагогике, которого я никогда бы не получил ни на одной из лекций колледжа и университета. Я многое слышал о системах «кнута и пряника», «наказание-поощрение», «стимул-реакция» и других. Во всем этом всегда существует какой-то недостаток, чего-то не хватает, либо, наоборот, там есть что-то лишнее.

Я же для себя сделал вывод, что основа педагогики заключается в четырех вещах и в грамотном балансе между ними – это страх, любовь, уважение и справедливость. Конечно же, слово «страх» воспринимается совсем непедагогично, но здесь это что-то граничащее с уважением, легкая боязнь потерять ваши доверие и любовь, получить наказание (я не имею в виду, что детей нужно запугивать и наказывать физически). Любовь – это не сюсюканье и постоянные умиления, а обоюдное чувство, то есть полюбить нужно друг друга. Соответственно и уважение – это тоже двухсторонний процесс, который должен создаваться с помощью вашей справедливости.

При отсутствии одного из компонентов все нарушится. Наказания без любви, а тем более несправедливые – это тирания, и уважения к вам тут быть не может. Любовь без страха (то есть без наказаний) – это дозволенность и распущенность, «на шею сядут», как говорится. Страх и любовь без уважения – ничем не отличается от того же самого «кнута и пряника». А уважение достигается любовью, страхом и справедливостью.

Как бы то ни было, Кристинку и Нинку все ребята в группе от малого до великого одновременно и боялись, и любили, и уважали, а потому во всем и постоянно слушались.

В то же время я иногда публиковал различные статьи в местной газете. И, конечно же, чаще всего про наш детский дом. Наша библиотекарь Надежда Валерьевна очень уважала мое увлечение писательством и журналистикой и даже оформила в библиотеке целую полку поэтических сборников с моим участием и вырезками газетных статей.

Нинка и Кристинка, как уже взрослые девушки, в библиотеку старались не ходить, поэтому ничего об этом еще не знали. Один из «мелких» однажды прибежал из библиотеки и прервал нашу беседу:

– Владимир Васильевич! А нам сейчас в библиотеке показывали ваши стихи в книгах и газеты, где вы писали! Это что, правда? – удивленно спросил мальчишка, как будто это было какое-то чудо света.

– Да, правда, – ответил я.

– Класс! А мы сначала не поверили!

– Ничего себе, Владимир Васильевич, а почему нам не рассказывали? – возмутилась Нина.

– Да как-то не приходилось, тема не заходила…

– И в газетах? А что вы там писали?

– Он там и про наш детский дом писал! – не дал мне ответить мальчишка.

– Да? – спрашивала Нина. – И что же вы о нас написали?

– Да так… О чем просили, о том и писал. Про семинар, про то, как наши воспитанники ветеранов посещали, как депутат какой-то приезжал к нам, – отвечал я.

– Ммм… Понятно, – протянула Нинка уже без особого энтузиазма. – А я уж думала, что вы всю правду там написали.

– Какую правду? – спросил я, притворившись, что не понимаю о чем речь.

– Ну, обо всем, что у нас тут творится…

Ваня Соснин, как уже было сказано, очень любил чистоту и порядок. Ребята в группе прозвали его Абу, в честь обезьянки из мультфильма «Аладдин». Уж очень он был похож на нее. Ваня находился на индивидуальном обучении из-за умственной отсталости. Он был очень непростым ребенком, слишком нервным и импульсивным, эмоциональным.

Однажды он в очередной раз расскандалился, расшумелся, начал кричать и задираться к ребятам, заставлять их наводить чистоту. Пришлось кое-как его успокаивать. Отвел в сторону, посадил к себе за стол и стал беседовать.

– Ваня, ну что ты пристал ко всем со своей уборкой? Ведь недавно убирались.

– Плохо убрались! А я не хочу, чтоб вас ругали!

– Спасибо друг, заботишься. Но они же не слушаются тебя, ты намного младше их. Они ведь только еще больше тебя злят и смеются над тобой.

– Дураки потому что! И убираться не умеют нормально! Вечно бардак разведут…

– Вань, ну не обязательно же кричать на них и ругаться сразу. Попробуй подружиться со всеми и нормально все объяснять…

– Ой, Владимир Васильевич, – перебил он меня. – Хватит меня отчитывать уже. Давайте я вам лучше объяснительную напишу.

– Какую еще объяснительную, Вань?

– Не знаю. Какую хотите, – обиженно заявил он.

– Ну, хорошо, – немного подумав, сказал я. – Давай ты мне сейчас напишешь объяснительную, зачем ты родился и живешь?

– Что, серьезно?

– Да. Сможешь?

– Легко!

Через час Ваня принес мне измученный листок бумаги со старательными каракулями, которые переписывал, скорее всего, несколько раз:

Воспитателю Желтухину В. В.

от воспитанника 4 семейной группы Соснина И. В.

объяснительная

Я Соснин И. В. родился 4.05.1999 года затем, чтобы жить, помогать людям с уборкой помещений. Но только не улиц. На улице не люблю субботники. Я хочу помогать людям добрым, вежливым, доверчивым, серьезным. Чтобы жить с мамой и папой, которых у меня нету. Еще родился для того, чтобы кушать, ходить в туалет и спать. Чтобы учиться, работать и зарабатывать деньги. Я живу, чтобы завести свою семью. Найти жену и сделать пять детей. Жена будет рожать, а я растить, воспитывать. Мы будем жить в своем трехкомнатном доме. Я буду учить своих детей, чему научился сам. Значит, я родился, чтобы учиться. Пока что я научился только убираться в комнатах. Я делаю это с семи лет. Это мое любимое занятие. Вот я и научу своих детей этому.

30.01.2013 год.

Прошло пару месяцев моей работы на четвертой «семейке», прежде чем в ней появился Артем Сизякин. Все это время он был в приемной семье, в деревне. И за какую-то нелепую провинность его привезли и сдали обратно. Дело было в том, что Артем как-то раз убежал, а приемные родители его всю ночь искали по всей деревне, по оврагам и дачам. Пришел он на следующий день, подвыпивший. Стали угрожать, что отвезут и сдадут обратно в детский дом. Но Артем чудом вымолил прощения, пообещал, что такого больше не повторится.