Александр Образцов - Способы обольщения женщин (сборник)

– Наташа, – сказал Илья, – выходите за меня замуж.

– Вы, кажется, ошалели, – ответила она, также переходя на вы.

– Нет, я не ошалел. Мне открылось будущее. Я знаю, что долго буду преследовать вас, пока вы, наконец, не согласитесь. Потом мы поживем вместе года полтора, и вы бросите меня. А что дальше – черным-черно. Мне страшно заглядывать туда.

– Все-таки я соглашусь?

– Согласитесь. Вы ведь и поехали со мной только потому, что я не похож ни на одного из ваших знакомых.

– Более нелепого вечера у меня… что-то не припомню.

– Лепого, Наташа, лепого… У вас никогда не было со зрением такого… как бы объяснить… как будто смотришь в перевернутый бинокль?

– Вы как прорицатель. Еще немного – и начнете вещать.

– Мне кажется, что я стал маленьким мальчиком и вы, непонятно за что, наказываете меня. Жестоко.

– Все равно я вам не верю, – помолчав, сказала Наташа. – Нельзя быть слабым с незнакомым человеком.

– Единственная, кого я любил до беспамятства, была пионервожатая в школе. А это значит, что я могу любить. Выходите за меня замуж.

– Еще немного, и вы, кажется, убедите меня.

– Это потому, что я целый вечер страшно хотел понять вас. Я и не думал, что у меня такая сильная воля, – Илья потер пальцами лоб. – Такая воля…

– Я пойду спать, Илья. Я очень устала.

– Да, конечно. Сейчас я покажу, где чистое белье, где все… А я немного посижу… Как будто что-то присосалось к сердцу, невыразимо приятное…

Наутро он проснулся оттого, что затекли ноги, и отнялась рука, на которой лежала голова. Стекло в лампе было черным от копоти, а ноги и руку он не чувствовал. Это было неприятно. Но было что-то очень приятное, о чем он не мог вспомнить. Затем в его сознании зажглось – она спит в соседней комнате! Он вскочил со стула и упал на колени. Ноги не держали. Потом их начало покалывать, капилляры заработали, и он сделал несколько шагов, мучительно сощурившись.

Постель была застелена. Нигде не было ни записки, ни напоминания о том, что она спала здесь. Илья опустил лицо в подушку. Ему удалось представить, что она чуть сыровата от слез…

«В походке милой слышен лев» – такие слова вспомнились ему в общежитии вечером. Она шла от лифта, не видя его, но на лице ее была такая скука! Он спрятался за колонну.

– Это ты, – сказала она, найдя его. – Прячешься.

– На тебя глядя, спрячешься.

– У меня плохое настроение. Я не хочу тебя видеть.

– Я тебе оставлю телефон, домашний. Позвони, как только захочешь.

Она взяла бумажку с телефоном, небрежно сунула ее в карман халата и едва кивнула на прощание.

«Все-таки взяла! – ликовал он. – Буду ждать, буду ждать месяц… Месяц? Настроение может измениться за час… Может, оно у нее уже изменилось!»

Он вызвал ее снова.

Она шла от лифта, и теперь на лице ее было бешенство.

– Мне тоже не очень хочется тебя видеть, – встретил ее Илья. – Вот все, что я хотел тебе сказать…

Он вышел из общежития. Хотелось сесть в снег и застонать. Он поехал домой. Вначале он очень надеялся на свою последнюю фразу. Ведь действительно – получилось смешно? Но, чем дольше не было звонка, тем противней казалась шутка.

«На каком крючке я сижу, – думал он на следующий день. – И заглатываю его все глубже и глубже. Ах, какой вкусный червячок! Восхитительно полукруглой формы! Надо забыть, забыть, во что бы то ни стало. Иначе я погибну».

Через неделю встревожилась мать:

– Иля, ты когда стал таким худым? Что у тебя с волосами?

Илья посмотрел в зеркало.

– Да, – криво усмехнулся он, – вид всклокочен, сам непрочен… Мама! – оживился он. – Я подумал… Не смотри так испуганно, голова у меня… все в порядке…

Он жил этой мыслью еще неделю и совсем мало спал.

«Когда же, черт возьми, я слягу? – думал он. – И как вызвать ее? Если бы мать ее знала… Хотя мать может вырвать у меня признание… Но она-то этому не поверит… Не-ет. Ни за что».

– Странно, – сказала мать, – утром кто-то звонил, я подняла трубку – молчание. Я говорю – але, але! Молчат. И частые гудки.

– Правда? – быстро спросил Илья и пронзительно посмотрел на нее.

– Ты что так смотришь?

– Нет. Ничего. И частые гудки?

– Да.

– А голос чей?

– Какой голос?

– Ах, да.

Илья задумался.

– Мама! Поклянись, что был звонок!

– Да что ты, Иля?

В общежитии Илья решил, что мать его обманула. Не могла Наташа промолчать. Но он написал: «Наташа, если ты не позвонишь сегодня вечером, позвони завтра, когда угодно. Я не могу жить». Письмо он бросил в ячейку с номером ее комнаты и поехал ждать.

Вечером она позвонила:

– Это я.

– Обещай, что ты не бросишь трубку без предупреждения.

– Не брошу.

– Так, – он прочистил горло, прикрыв микрофон ладонью. – Ты не звонила сегодня утром?

– Звонила, – сказала она, помолчав.

– А почему не позвала меня? Не надо, не отвечай на этот вопрос. Ту бумажку с телефоном ты не теряла? Нет?

– Как видишь.

– А это значит… Можно мне порассуждать?

– Можно, но осторожно.

– Хорошо. Все соображения о твоей педантичности я сразу отбрасываю. Ты не выбросила бумажку потому, что ты была уверена, что я приду на следующий же день. Сложно? Ничего… Я не пришел. Если бы я появился в один из первых дней… Ты решила, что со мной что-то случилось?

– Да, – сказала она, помолчав по обыкновению.

– Это была причина для звонка, да?

– Непонятно, что ты хочешь выудить из этого вопроса.

– Ты сразу поняла, что я на крючке? Еще в общежитии, когда в первый раз спустилась?

– На крючке?

– Или ты все-таки педантична? Иначе не стала бы спускаться во второй раз. Хотя… могла подумать, что это кто-то другой… Но на лице у тебя было такое раздражение… хотя… никогда не уверен в том, чего точно не знаешь…

– Что ты там говоришь?

– Ничего. Так. Я очень плохо чувствовал себя эти полмесяца.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.