Александр Образцов - Способы обольщения женщин (сборник)

– Аа-ндрей? Этт-о тт-ы?

– Ты там с кем?!

Это ее взбесило.

– С-с м-ущиной! – закричала она. – Зз-аплати деньги! Я зз-амерзла!

– С каким еще мужчиной?! – заревел муж Анастасии. – Зачем ты села в лифт?!

– Этт-о он сел!

– Эй ты! – заревел муж Анастасии. – Ты не уйдешь! Если хоть пальцем!..

– Да он случайно! – закричала Анастасия. Крик ее немного разогрел. – Вытащи меня отсюда!

– Ты его знаешь?

– С четвертого этажа!.. Как вас зовут?

– Леонард.

– Леонард с четвертого этажа!

– Леона-ард?

– Да он не такой, как ты думаешь! Езжай за ремонтниками! Я замерзла! На мне легкий халат!

– Понял.

Муж так же внезапно успокоился и исчез. Через десять минут его рокочущий голос заворковал:

– Рыбка, как ты там, жива?

– Хх-олодно…

– Ты двигайся.

– Тт-ы привез рр-абочих?

– Понимаешь, эти алкаши с обеда не вернулись! С ключами! Ищут их, найти не могут!

– Ддай им денег! Ззамерзаю!

– Кому?! Кому денег?! Ты двигайся!

– Вдвоем не замерзнут, – вмешался чужой голос. Стало тихо. Но слова были произнесены.

Внизу, на площадке первого этажа кроме мужа Анастасии стояло уже две пенсионерки, трое школьников и озвучивший ситуацию Кондратов.

– Ничего, – продолжал Кондратов, – дело житейское. Дальнобойщики спецом подбирают попутных женщин. А кто знает, что там в пути случится? Нет, вдвоем не замерзнут.

– Анастасия! – трагически тихо сказал муж. – Не молчи!

– Эх ты! – сказал Кондратов. – Тебе что? Денег мешок, другую найдешь. Ты его не слушай, девка. Погибнуть всегда успеешь. Мужик ведь он такой неожиданный человек, он только с виду такой жестяной. А как он тебя возьмет за твои места, да впендюрит несообразно…

Анастасия и Леонард услышали с высоты звуки побоища: Кондратов отвечал за свои слова. Тогда Леонард протянул руки к посинелой красавице и начал массировать ледяные кисти рук. Анастасия даже попытки не сделала вырвать их.

– Ну? Что? – спросила она тихим, хрипловатым, горловым голосом.

– Если такие руки упадут, звеня, и рассыплются, – это слишком расточительно. Природа для чего-то старалась?

– Для чего-то? Или для кого-то?

– Природа не банк. Она работает березой или липой. Вот.

Леонард откинул полу ее халата.

– Иллюстрация, – сказал он. – Гладкий ствол с изгибом.

– Закрой, – сказала Анастасия. – Холодно.

– А мне – теплей, – упрямился Леонард. – И если мне тепло – я его передаю. Получается парадокс: возникновение тепла из холода. Как? Теплей?

– Теплей, – согласилась Анастасия, впервые в жизни заинтересовавшись физической теорией. Нервность и стеснение перед Леонардом-учителем бурно плавилось в обожание. Также впервые непонятное не пугало ее, а пленяло. – Я же почти голая, – добавила она. Он выронил ее пальцы.

Но Анастасия молча вложила их обратно.

Когда муж изгнал Кондратова и в очередной раз выкрикнул имя жены, она уже пришла в объятие Леонарда, все еще только психологически теплея. Мысль о гибели в пучинах шахты лифта превратила надменную миллиардершу в испуганную школьницу.

А что же Леонард?

Леонард принимал решения, сам себе удивляясь. Он привык касаться женщин только после их нетерпеливого прижатия. Эти прижатия чаще всего грудью во время танца, или бедром, или плечом в какой-то толкучке, где как бы невозможно иначе, или пальцами при передаче книжки или конспекта, или косточкой на щиколотке при особых обстоятельствах секретности и риска превращали жизнь молодого интеллигента в маяту. Лишь один вопрос: угоден ли я им? временами только он один заполнял все его существо. Может быть, именно этот вопрос лежит в основе любого прогресса. Может быть. Но почему тогда плодами прогресса пользуются совсем другие люди, паразиты и прилипалы? Тот же муж Анастасии, сколотивший состояние из двух-трех совместных попоек с распорядителями льготных кредитов? Или сама Анастасия, вечная студентка текстильного института, чье прижатие к себе Леонард обеспечил не ее прихотью, а собственным волевым решением?

Кондратов, выброшенный мужем на улицу, взлетел по черной лестнице на второй этаж и совсем близко произнес:

– А ты, Леонард, учти, что ты сейчас за всех ограбленных, за всех пенсионеров и ветеранов работаешь! Ты наш Стенька Разин, Леонард! Наш Чапай! Жми ее во все кнопки, дави и используй! А потом мы тебя в Думу выберем!

Муж взвыл снизу «убью!» и выскочил из подъезда к черной лестнице. Затем его потрясла мысль о безнадзорности жены, пока он утоляет свое мстительное несравнимое чувство, и он снова вбежал в подъезд. Совсем потерял голову.

Кондратов, однако, затих. Он понял, что он в западне: черная лестница до четырнадцатого этажа хотя и имела выходы на лестничные клетки, но при выдавливании вверх приводила к выбросу тела с семидесятиметровой высоты.

Затих и муж, потерявший способность соображать. Поиски ремонтников, обращения к властям, вообще любые отлучки с места события были невозможны. Пассивный контроль за ситуацией в лифте приводил либо к супружеской неверности, либо окоченению супруги. К тому же любой шум извне позволял подвешенным на тросе заняться преступным обогревом.

Нельзя было назвать это обогревом. Поставленные в положение глухонемых двое невольных любовников после бурных объятий вдруг пустились дурачиться: весь мир слушал их, но не мог ничего разглядеть, и они корчили рожи этому миру, высовывали длинные языки, оттягивали уши, хлопали себя по задницам, беззвучно хохотали, потом разнузданно сцеплялись, как античные человекозвери, и снова расцеплялись в детские попугайничанья и обзывалки. Безнадзорные и пьяные, они жили только той секундой, которая сейчас. Ничего в будущем, сейчас тянется как мед из планера, окольцовывая землю.

Две пенсионерки, у которых в жизни оставалось не так уж много событий, для вида укоризненно покачивали куриными головками в беретах блеклого свекольного цвета и – упивались, забывая даже покачивать, но одновременно спохватываясь соседством школьников и все же покачивая.

Трое школьников, двое мальчиков в очечках и девочка на полголовы повыше, рыженькая, с очень смышлеными глазами, от своего сумасшедшего везения совсем онемели. Их захлебывающиеся пересказы случившегося были все впереди – и это стремление скачком перепрыгнуть из фазы развития в фазу сообщения коренным образом отличало школьников от пенсионерок.

Тихо было две, три, четыре минуты… Затем раздалось женское «о-ох» и следом невнятный шепот Анастасии: «Хватит… Уже не так…»

«Что – не так ?!» – одновременно подумали все, с компьютерной скоростью разбегаясь по разворотам темы, хотя совершенно очевидным и бесспорным было продолжение «холодно».

Пора в лифт, где отшатнувшиеся друг от друга Анастасия и Леонард вспомнили о том, где находятся, по реву ужаленного мужа. Но случившегося оказалось достаточно: оно раскатало по бревнышку представления Анастасии о чувственности. Чушь все это и бред сивой кобылы, думала она в дальнейшем, просматривая жесткое порно на видиках и в ночных клубах Италии. Лучше Леонарда в кепочке и курточке она никого, никогда и нигде не встретит.