Анастасия Герда - Лестница

Я успокаивала ее, а сама разглядывала обстановку в машине: кроме меня в ней никого не было. На улице стемнело, но глаза уже привыкли к темноте.

– Ждем тебя.

Рядом со мной лежала куртка Степана, – видимо, он укрыл меня, когда я отключилась. Машина оказалась закрытой. На переднем сиденье я обнаружила клочок бумаги. На обратной стороне было написано: «С пробуждением! Как придешь в себя – набери, я в кафе напротив».

Я взяла телефон и поняла, что у меня нет его номера. Решила набрать Лине и зашла в телефонный справочник. Первым именем в справочнике оказался контакт «Самый лучший Степа».

– Вот засранец, – произнесла я вслух с улыбкой и нажала на вызов.

– У аппарата, – произнес уверенный мужской голос.

– Самый лучший, я проснулась. Может, выпустишь меня наружу? – поинтересовалась я.

– Конечно, – кошачьим услужливым голосом сказал он, одновременно открывая дверь и просовывая голову в салон.

– Вот это фокусы! – выпалила я от неожиданности.

– Там блинчики твои уже остыли. Через десять минут мы должны оказаться в здании напротив. Там находится одна из лучших фотостудий города.

Он указал пальцем на серое строение с черной дверью на другой стороне улицы.

– Ты посмотри на меня! Какая съемка? Я вся помятая, ненакрашенная, я не готова, – находила я все новые аргументы, оценивая свое положение. – Блинчики не буду.

– Объявила голодовку?

– Ни одна разумная девушка не будет есть перед фотосессией.

Степан отошел от двери и взмахом руки пригласил меня выйти из автомобиля. Я подчинилась, и мы молча перешли дорогу.

Узкий, темный, извилистый коридор освещался слабым приглушенным светом нескольких лампочек. Вдалеке эхом раздавались мужские голоса. Я шла за Степаном с осторожностью, словно змея, ползущая между сухими ветками в осеннем лесу. Глаза почти привыкли к темноте, когда носок моей обуви зацепился за мешковатый предмет. Я упала.

– Черт! – вскрикнула я, чувствуя жжение и боль в правой коленке.

Внезапно моя рука оказалась в руке Степана.

– Сильно ударилась? – спросил он, помогая подняться.

– Не слабо, но жить буду, – не обращая внимания на боль, ответила я.

Рука Степана по-прежнему сжимала мою руку, и он не отпускал меня, пока темный коридор не закончился. В эти минуты сердце будто переместилось в ладонь и билось там с неистовой силой. Я улыбалась и благодарила Бога, что темнота скрывает мое окрыленное состояние.

– Ребята, приветствую! А вы, должно быть, Вера? – спросил низенький лысоватый мужчина сорока лет, возникший из ниоткуда.

Я кивнула головой.

– Алиса! – громко крикнул он в сторону. – Займись ею.

Прибежала молодая, коротко стриженая блондинка в стильных очках с широкой черной оправой.

– За мной! – скомандовала она, оглядев меня сверху донизу, и направилась вглубь комнаты.

Я пошла следом, оглядываясь на Степана.

– Такое дело, дорогая, у нас всего шесть минут на сборы, так как эта корова из рекламы йогурта сбила нам весь график своим непонятным настроением, – делилась она своими эмоциями, пока экспериментировала с моей рыжей копной, то распуская, то сворачивая ее в шишку на затылке.

– Волосы мы распустим, глаза немного подчеркнем, выделим линию скулы. Сохраним максимально естественный и свежий вид лица. Как тебе моя идея?

– Вам виднее.

– Отлично! Марк, тащи сюда свою тощую задницу! – крикнула она в сторону дверного проема.

Худой мужчина с идеальной укладкой на голове и ярко очерченными бровями незамедлительно появился в гримерке.

– У меня все приготовлено: свободные джинсы, модные ботинки из коричневой кожи, футболка с принтом, куртка хаки и объемный, грубый рюкзак. Образ путешественницы, готовой к новым свершениям. – Он посмотрел на Алису, ожидая ее реакции на предложенный вариант, потом поставил кружку с кофе на столик передо мной и заявил: – Я настаиваю на этом варианте, переделывать не буду.

– Маркуша, выдохни и неси сюда свой вариант, – сказала она с усмешкой, распределяя тональный крем на моем лице.

Через пятнадцать минут из зеркала на меня смотрела уверенная в себе, стильная девушка. Такие часто останавливают попутки в зарубежных фильмах, без труда запрыгивают на коня и знают, как разжечь огонь в лесу без спичек.

– Нам пора на площадку, – выкрикнул появившийся в дверях Степан.

Мы быстро покинули гримерку и направились к ярко освещенной стене просторного темного зала. Свет уже выставили. Все ждали только меня и коротали время, обсуждая футбольную игру. Лысоватый мужчина снова вернулся к нам.

– Меня зовут Эрик, я буду сегодня тебя снимать. Ты когда-нибудь прежде участвовала в профессиональной съемке? – поинтересовался он, рассматривая получившийся образ и поправляя передние локоны моих волос.

Я отрицательно помотала головой.

На всех фотографиях, которые доводилось сделать с моим участием, я получалась плохо. Хуже всех. Закрытые глаза, жующий рот, недовольное выражение лица – все это присуще мне. Лучше всего фотографировал меня Сергей. Возможно, он оказался ближе всех остальных и смог разглядеть во мне то, чего не видят другие. На его фотографиях я ангельски сплю, рисую с сосредоточенным или, наоборот, мягким, расслабленным лицом, мои кудри красиво переливаются на солнце, я смеюсь или бегу навстречу ветру. Он умел ловить удивительные моменты.

– Это даже хорошо, что в первый раз. Не будешь позировать и представлять из себя того, кем не являешься. Мне нужна натуральная красота, твоя сила и уникальность. Ты – человек, решивший изменить свою судьбу, ты – испытатель. Понимаешь? – Он посмотрел на меня, приподняв брови. – А теперь встань на середину. Сначала мы просто пощелкаем, камеры нужно настроить.

Я послушно встала под свет мощных ламп. Видимость пропала, лишь силуэты фигур перебегали с одного места на другое. Множество щелчков, словно короткие обоймы, пронеслись в воздухе. Вспышка оказалось такой мощной, что от неожиданности я несколько раз вздрагивала, пока не привыкла.

– Теперь представь, что ты идешь по бревну, а внизу вода. Руки в стороны и на меня! Подними взгляд! Будь сосредоточенной. Хорошо! Теперь прыгай! Выше, еще! – голос Эрика перекрикивал фоновую музыку и щелчки камер.

Он давал все новые указания, заставляя выполнять десятки повторов. Я не знала, сколько прошло времени – час, два или три. Дикая усталость навалилась на меня.

– Сядь к стене, прижмись и выпрями ноги. Одну согни в колене и посмотри на меня. Скажи мне взглядом: «Я все смогу! Я докажу вам, что сильная! Я не дам себя обидеть!» Еще, больше уверенности! Не напрягай лица! Есть!

На этом съемка закончилась, лампы отключили, а меня проводили в гримерку. Марк помог мне снять верхнюю одежду и удалился. Я разделась до нижнего белья, когда дверь приоткрылась. Рука Степана появилась в узком проеме с большой упаковкой салфеток.