Анна Вулф - Оливия Джонсон и семерка испытаний. Книга вторая

– Нет, все в порядке, просто я немного… напугана, – сказала тихо я, на самом деле мне хотелось рассказать о том, что случилось ночью, но я поняла, что сделаю только хуже.

– Смотри, – сказал он, пододвинувшись ближе, раскрыв штору на моем окне, – какой красивый закат.

– Ты прав, он действительно прекрасен, – ответила я, улыбнувшись.

– Знаешь, мне не хватает твоих синих волос, я скучаю по ним.

Я быстро сменила цвет волос, он провел рукой по моим волосам:

– Теперь ты снова похожа, на цветочек, – сказал он, рассмеявшись.

– Прекрати, – рассмеялась я в ответ.

– Теперь ты и закат, одно целое, ты синее небо, которое еще не покрылось звездами, а закат оставляет золотые блики на твоих волосах и глазах, в которых отчетливо видна грусть, но она такая красивая. Что я готов всю жизнь ехать в этой карете и смотреть в твои глаза с закатным блеском.

– Никогда не слышала, чтобы ты так красиво говорил, скольким девушкам ты говорил это?

– Ты первая и единственная. Да, все они были красивыми, но ни одна из них не была настоящей. Они были, как куклы, запрограммированными быть красивыми внешне, всем улыбаясь, показывая идеальность, но на самом деле, в конце концов мне надоели такие пустышки, и я подумал, что лучше я останусь один, если не найду свое «ребро». Самое мерзкое, они были глупыми и не имели души. А ты такая, искренняя, настоящая, не стараешься быть идеальной, тем самым остаешься для меня кумиром, из – за которого и умереть не страшно.

– Ты не представляешь, как мне приятно это слышать, я боялась, что я возможно одна из твоих «кукол». А что насчет той девушки, о которой вы говорили на моем дне рождении? Кто она? И почему погибла?

– Если ты так хочешь знать, ее звали Мэнди, нам было по четырнадцать. Я, Алекс и Мэнди играли возле обрыва… что – то пошло не так, и она запнулась об камень и упала с него, к сожалению, там были… камни, обрыв был небольшим, но из – за камней у нее просто не было шансов выжить. Мы с Алексом побежали звать на помощь, но никого не нашли, а когда вернулись, ее уже не было. Мы так ее и не нашли потом. Она была первой любовью, я думал, что никогда не смогу полюбить также сильно.

– Извини, я не знала, я думала, что охотник может погибнуть только в бою.

– Нет, разве грань между жизнью и смертью это не битва? Не нужно извиняться, жизнь дает нам что – то, для того чтобы мы знали, что нам точно нужно. А потом забирает, оставляя в нас, нужду в таком же человеке, ты на нее похожа, но ты храбрее и похожа на цветочек, правда чудовищный, но не суть… я хочу кое, что тебе сказать, а точнее спросить.

– Если ты хочешь попросить меня выпрыгнуть из движущейся кареты, то извини, но я это не сделаю, – ответила я, рассмеявшись.

– Нет, мисс Оливия Джонсон, – сказал он, взяв меня за руку, – я люблю тебя, и не хочу не кому отдавать, и я… хочу защитить тебя, но я боюсь, что не смогу этого сделать. Мисс Оливия Джонсон, станете ли вы леди Оливией Андерсон? – Спросил он, достав перстень из кармана его джинс. Перстень сам по себе был золотым, но самым главным в нем был большой овальной формы, дымчатый кварц 9 9 дымчатая разновидность кристаллического кварца от серого до темно-серого и коричневого (но еще не черный), обязательно прозрачный минерал .

У меня было такое чувство, что время остановилось, и я потерялась в нем. Я была ошеломлена, я боялась отказать ему, хотя я должна была это сделать, ведь по законам охотников, охотник может сделать предложение лишь один раз в жизни. И он очень рисковал, делая его мне, ведь мы молоды, он может сделать ошибку, я могу уничтожить нас, мы можем погибнуть, если у леди Агнессы все получится. Но и больно ему сделать не хотела, поэтому я просто кивнула.

Он радостно обнял меня:

– Я знал, я знал, что ты согласишься, – сказал он, выпустив меня из объятий, и надев перстень, на безымянный палец левой руки.

С непривычки и стала рассматривать перстень на пальце, закатное солнце весело играло лучами на нем.

– Перстень прекрасен, удачи тебе с терпением, – сказала я подмигнув.

Он обнял меня крепче:

– Это тебе придется терпеть меня, а теперь я думаю нам нужно немного поспать, – ответил он, поцеловав меня в щеку.

– Только без всяких там детей, я еще от леди Агнессы не спасла, – сказала я, положив голову ему на плечо.

– Нет, конечно, по нашим законам, перед тем как думать о детях, надо как минимум прикончить парочку монстров или не убить друг друга во время тренировок, – сказал он, рассмеявшись.

Прошло какое – то время и мы заснули. Странным было то, что впервые за все время мне ничего не снилось, и я чувствовала тепло, и безопасность.

Я проснулась от того, что карета остановилась, и нас дернуло чуть вперед. Дверца кареты открылась, за ней стоял кучер с фонарем в руках:

– Мы прибыли! Прошу вас леди Андерсон, – кучер подал руку, – миссис Джонсон, вашу руку, пожалуйста.

– Она уже леди Андерсон, – сказал Кэм, помогая мне выйти, затем вышел его отец.

– Мы можем поздравить вас? – Спросил кучер.

– В этом нет нужды, – ответил Кэм.

Развернувшись, я поняла, что дом семьи Лебрен был всего лишь кукольным, по сравнению с этим средневековым замком. В нем было этажей пять наверно, и даже издалека было видно, как много там комнат, в ширину он занимал три таких же дома, как дом семьи Лебрен.

– Ну что, добро пожаловать домой! – Сказал Кэм.

Мне досталась отдельная комната, но она была великолепной, и такой огромной. Три больших шкафа белого цвета отделанными золотыми узорами, и все это для моей кошмарной, по меркам богатой семьи одежды. Но все эти шкафы были заполнены большим количеством разных, дорогих платьев и туфель, от чего мне стало дурно.

Но кровать была нереально мягкой и удобной, а еще большой, очень большой, с бордовым постельным бельем и множеством различных подушек, идеально сочетавшихся между собой. На полу расположился большой, белый махровый ковер, кремового цвета обои, напоминали королевские покои. Большие окна, и необыкновенные бордовые шторы, с неповторимыми золотыми узорами, большое зеркало в небольшой потайной комнатке, скорее всего предназначенной для переодевания, все здесь было невероятно красивым, даже большая хрустальная люстра, состоящая из тысячи хрустальных капель. Но мне не хватало книжного шкафа, и домашнего уюта, все здесь говорило о королевской семье, а не семье, где тебя любят и ждут. Хотя возможно я ошибалась.

Мы только приехали, я уже захотела в кукольный домик, но знала, что там небезопасно. А теперь я еще и должна выбрать платье, чтобы отужинать с новой семьей, якобы это у них правила такие, каждого гостя встречать ужином. Как я не старалась отказаться, это оказалась бессмысленным. Даже сказав, что я неизлечимо больна, и я хочу спать, это не тронуло чувств их семьи. Вот она настоящая аристократичная семья, со своими правилами и законами, теперь мне было ясно, почему Кэм сбегает из дома, я бы тоже не смогла жить всю жизнь по чьим – то глупым правилам.