Светлана Ивашева - Конь ходит буквой «Ч». Приключенческий роман

Разговор их был короток и поверхностен. Роан пообещал, что едва станет посвободнее, непременно придёт в королевский театр, послушать игру Фарли на органе, и объяснил, что допуск в покои королевы ограничил потому, что боится за жену и дочь. В целом, если бы Фарли не знал, чтопредпринял Роан в отношении преданных Ильчиэлле слуг, не слышал немыслимого обвинения, выдвинутого исчезнувшему консорту, – Роан почти что не изменился, лишь стал более закрытым и реже улыбался…

После всего, что Фарли узнал, первым его желанием было последовать совету Астора и покинуть Вэтландию: во дворце он стал никому не нужен, и, судя по всему, нежелателен. Но последовавшие далее события остановили его и заставили включиться в чуждую ему игру – дворцовые интриги…

Двадцатого августа, в здании заседаний кабинета министров, в глубоких креслах друг напротив друга сидели министр иностранных дел Мэлиот и главнокомандующий армией генерал Ланс. Оба вышли глотнуть свежего воздуха в зал для отдыха из душной переговорной, и беседа их началась короткой репликой Ланса:

– Дождались!

Мэлиот сильно постарел за последние две недели: щеки его исхудали и обвисли, взгляд тусклых глаз был тяжёл.

– Я говорил с ним, – мрачно сказал он. – Я предупреждал его об опасности. Я знаю, что карьера моя близится к закату, но я считал долгом помочь своей стране. У меня такое чувство, – негромко добавил министр иностранных дел, – что ему на всё на это наплевать…

– На что? На гибель Аэленда? На то, что герцог Ч* захватил власть в Люберии? Что этот узурпатор нападет на Славию, победит её, а потом его войско пойдёт на Вэтландию?!

– Не знаю, – сказал Мэлиот. – Не знаю. Но король не желает предпринимать никаких действий. Словно это его не касается. Словно нападения он не ждёт. То ли он глуп, то ли… Поговорите с ним сами. Быть может, он прислушается к вам? Когда я говорю с ним, у меня ощущение, что кругом вата.

– Вата?

– Вата. Я кричу в вату. Она поглощает мой голос, и никто меня не слышит. Очень тяжело работать. Я с благословением вспоминаю время, когда на троне была Её Величество…

– Да будь Ильчиэлла на престоле, мы сейчас не болтали бы с вами, а вели переговоры с Силлоном! Герцогу Ч* крупно повезло, что королевы нет в живых…

– Повезло? – многозначительно переспросил Мэлиот.

– Уж не хотите ли вы сказать, что это – не просто везение?..

Министр и генерал посмотрели друг другу в глаза.

– Ну хорошо, – неожиданно сказал Ланс, словно не желая углубляться в пришедшую обоим в головы мысль. – Пойду к нему. Пойду к королю! Попробую убедить его вмешаться хотя бы теперь. Необходимо, чтобы он пошёл на переговоры с Силлоном, и мы со Славией объединились против герцога… Что бы там ни было, а долг перед страною я обязан исполнить.

– Помогай вам Бог, – без особой надежды пробормотал Мэлиот и вздохнул.

Роан принял генерала Ланса напряжённо. Отношения с главнокомандующим не сложились у него с самого начала. Манера генерала говорить казалась новому королю тяжёлой и чересчур прямолинейной: тот не понимал никаких намёков. Роан искал лишь повода, чтобы избавиться от старого служаки.

– Да, знаю, – сказал он без предисловий, едва увидев генерала. – Переворот в Люберии. Аэленд убит. Сами они во всём виноваты, и Аэленд – первый. Его погубила неосторожность. Ему следовало ожидать подвоха от своих приближённых, ведь он, лучше любого другого, был осведомлен о коварстве герцога Ч*. А теперь пускай изменники люберийской короны сами расхлёбывают эту историю, после того, как помогли герцогу узурпировать власть. Первыми же и пострадают… Я получил письмо от Лоуленвиля, – добавил он тем же тоном.

– От Лоуленвиля?..

– Да, – сказал Роан, небрежно кивнув на конверт в кипе бумаг. – Лоуленвиль просит политического убежища. Я предоставлю ему убежище; он просит во имя памяти сестры, и я предоставлю ему убежище… Он приедет и, конечно, будет клянчить войска, ныть о помощи, заступничестве, поддержке и др. и пр. И вы тоже пришли убеждать меня выручить люберийцев, я знаю. Нет, нет и нет. Никакой помощи они от меня не дождутся!

– Но, Ваше Величество, герцог Ч* намерен воевать со Славией! И если мы не вмешаемся, славийцы проиграют. Герцог станет повелителем двух держав. Тогда нам конец! Он захватит остров!

– Чушь, – легкомысленно отрезал король. – Во-первых, Славию он так просто не возьмёт. Во-вторых, пускай только попробует сунуться в Вэтландию…

Генерал мысленно схватился за голову. Ему вспомнились слова Мэлиота «то ли он глуп, то ли….»

– Ваше Величество, ведь мы подписали со Славией соглашение о взаимной поддержке. Мы обязались помочь им в случае войны…

– С Люберией у нас имеется такое же соглашение. Что дальше?

– Но в Люберии пришёл к власти злейший враг Аэленда…

– В Люберии поменялась власть – значит, соглашение недействительно, такова ваша логика? Здесь, в Вэтландии, на троне тоже другой человек. Эти бумаги подписаны не мной, – их можно считать недействительными… Умари едва не побратался с Силлоном, Ильчиэлла была с ним дружна. А я не намерен помогать этому ничтожеству. Не на-ме-рен!

«Это невыносимо, – подумал генерал. – Он думает о личных обидах, когда опасность нависла над его страной!»

– Ваше Величество, но помощь славийцам – единственный способ спасти Вэтландию от нападения!

– Генерал, ну неужели армия наша так слаба? – задал Роан провокационный вопрос. – Собирайте войска. Усильте охрану границ. Никто не должен войти на территорию Вэтландии, такова ваша задача. А вмешиваться в чужие дела я не буду. Ступайте, потолкуйте с вашим Астором, он расскажет вам об опасности союзной армии, силе духа войска и всю теорию военного дела, почерпнутую им у Макиавелли!..

Лансу показалось, что король издевается над ним. Роан почувствовал досаду генерала и повторил:

– Усильте войско, объявите дополнительный набор, укрепляйте границы. Всё. Лоуленвиля я приму, но больше никакой помощи ни Люберия, ни Славия от меня не получат!

22 августа безутешный и до смерти перепуганный принц Лоуленвиль и его супруга Мэлани прибыли к вэтландскому двору. Принц пережил страшные испытания. В ночь на 19-е августа старший брат Лоуленвиля, король Люберии Аэленд, ночью был убит в своей постели. Узнав об этом, несчастный принц сразу догадался, что захвативший престол герцог Ч* ни за что не оставит его – единственного теперь прямого потомка короля Антора – в живых. Лоуленвилю с супругой удалось бежать из собственного замка в экипаже повара – и вовремя! – они ускользнули из-под самого носа нанятых герцогом убийц. Супруги, с немногочисленными верными слугами, спрятались в полуразвалившейся крестьянской лачуге, откуда бедолага и написал в Вэтландию, в надежде, что родственник его бывшей невесты проникнется состраданием к его участи и предоставит беглецу приют.