Екатерина Мельникова - Черное сердце

– Под твоим взглядом только столб не дергается. Ты бы видел свою тыкву! Смотрел, как на мешок с мусором. Еще и спросил у заведующей «чо это за лошара?». Так вот, о подружке Пончика, – продолжает Слава начатое, возвращаясь взглядом к Карине. – Я беру, надеваю перчатки, выкидываю эту сучку в окно (ну, с первого этажа), так этот подлец меня на ногу укусил, и за ней. Не приходил, наверное, дней пять.

– Обиделся на папу? – умиляется Карина.

– Видимо, да. Не знаю, где был. Вернулся весь в колючках. Я ему ножницами их с пуза выстригал.

– Ой, а если на него насекомое опасное попадет?

– На нем ошейник с отпугивающим веществом.

– А может, хватит трепаться о вонючих котах? – не сдержавшись, нервничает Джордан. Его рука уже затекла, от скуки подпирая лицо, а глаза разболелись закатываться по тысяче раз в минуту во время прослушивания этой бредятины. – Как ты можешь слушать такую дурь?

– Я могу парней бесконечно слушать, и никогда не понимала, как можно дружить с девчонками. Девчонки – это зло. К тому же мне интересно узнать Славу получше, он здесь самый скромный. Интересно, почему? Есть, что скрывать?

– Наоборот. Во мне нет ничего интересного, я самый обычный. Да сразу видно.

– Мне видно, что ты врешь. – Помимо того, что Карина говорит томно, она заглядывает в Славу настолько глубоко, насколько тот не ожидал. В груди у него при этом что-то смялось, как салфетка, в которой спрятали маленький бриллиантик. – Чем ты еще увлечен кроме музыки, котиков и медицины?

– Собираю магнитики на холодильник. Мой холодильник увешан магнитами, которые придерживают фотографии любимых мною людей, чтоб я всегда видел тех, с кем не виделся давно. Я неизлечимый романтик. И хронический тихоня.

– Заметила. Это все?

Слава поджимает губу и облизывает ее. Волей или неволей его взгляд делается томным, как голос Карины.

– Я обожаю читать.

– Вот и все его секреты раскрыты. – Громко, не успевая осознать собственной наглости, приканчивает тему Артем, пристально взглянув на Карину и Джордана. – Что действительно необычно, так это то, когда муж с женой лучшие друзья детства. Неужто вот так?

– С этим другом у меня вышло так. – Говорит Карина. – Остальные парни так и остались друзьями. Никто из них меня не добивался. Серьезно, дружба между парнем и девушкой самая надежная. Парень же мне не будет завидовать за платье какое-нибудь, правда?

– Фишка в том, что он может это платье с тебя мечтать снять. – Предполагает Слава.

– Страсть лучше зависти. – Отрезает с набитым ртом Джордан, глянув на Артема.

– Джордан, ты на меня, правда, больше собак не спустишь за мои выходки? – спрашивает тот своим коронным уверенным тоном, как будто заранее знает ответ.

– Нет! Сколько повторять можно?

– Значит, можно продолжить? – смеется он.

– Это шутка, надеюсь?

– Безусловно.

– Хорошо. Потому что для тебя же так лучше.

– Все в прошлом, давайте жить дружно. – Карина поднимает бокал, чтоб разрядить между ними напряжение. Ведь когда два горячих парня начинают ссориться, остается молиться, чтобы дело не закончилось приездом полиции или, как в прошлый раз, скорой помощи.

– Давайте выпьем за дружбу. Настоящую. Другой не бывает. – Владлен следует ее примеру и поднимает рюмку.

– Где твой сын, кстати? – спрашивает его Слава, подливая друзьям водки.

– Он с моим придурком.

– С кем, с кем?

– С братом моим. Он «того».

– Не в себе? Как же ты с ним мальчика оставляешь?

– Он в себе, если, конечно, так можно отозваться о гомике.

Слава и Артем, выгнув брови, как один человек, поспешно переглядываются.

– Какое горе только не случается в семьях. – Вздыхает Артем, хотя речь идет не о поминках. – Я искренне тебе сочув… – он обрывается на полуслове, поскольку Слава толкает его ногой. На людях они только под столами-то свои разборки и прячут. – То есть, это ничего страшного, главное быть хорошим человеком. Это как зависимость, как любая беда, которая, наверное, с каждым может случиться. Именно это я и хотел сказать. – Нахмурившись, добавляет он, выдавив эти слова как с ножом у горла. Карина определяет, что такой вид отношений Артему мерзок. – Давайте выпьем, знаете, за что? Не просто за дружбу. А за здоровье наших настоящих друзей. Вот так. Логвин, я за твое здоровье пью, мой дорогой!

– Доктор, – Слава ласково сжимает его плечо, – вы гений! За это и выпьем. Ура!

– За то, что доктор – гений? – смеется Карина и первая чокается со Славой, а потом с Артемом. – Если это так, то я – к нему.

– Записывайся и приходи! – от этой идеи он прямо зажигается и мигает, как новогодняя лампочка. – Посмотрим, не зря ли мне выдали красный диплом.

– Нет. – Твердо заявляет Джордан, не успевает кто-либо еще оценить идею Карины.

– Что – нет?

– Она к тебе не пойдет.

– Почему? Что такого? – Артем пожимает плечом. – Я неплохой врач.

– Артем, ты ничего нового нам не скажешь и не вылечишь ее, если до тебя никто не смог, – внушительно начинает Джордан, глубоко раня своей жене сердце. Не подозревая об этом, он убивает в ней последние отголоски надежды.

– Откуда знаешь?

– Мы уже всех лучших врачей объездили, и даже не только в России. Хватит. Только смиришься с чем-то, как кто-нибудь возьмет и заново начнет рану ковырять!

– Надежда умирает последней. – Говорит Карина.

– Я сказал – нет! – чтобы перекрыть эту тему раз и навсегда, Джордану приходится использовать свое лучшее оружие – превысить голос и сверкнуть карими глазами, от злости которые становятся черными, как сердце убийцы.

Обстановку как всегда разряжает Рома. Следуя примеру футболиста, на веку которого накопилась целая груда прикольных историй, ребята рассказывают смешные байки из своих жизней – особенно хорошо это удается Джордану с Владленом – мастерам по шуткам самого разного рода и степени приличности. Но сперва именно Равич рассказывает историю о том, как он застал двух ребят из своего старого состава за кое-чем странным прямо в раздевалке. Джордан следом раскрывает государственную тайну о том, как бухают американские подростки. Говорит, не понимает, почему есть поверие, что сильнее всех в мире напиваются русские. Отличие американцев от русских в этом деле только одно: русские умеют пить, у них даже голова наутро может не болеть, в отличие от американцев, которые пьют и тут же блюют.

Когда заканчивается третья бутылка, за столиком начинается чисто мужская трепотня, где правда составляет от силы три процента. Почти каждый из друзей выражает желание рассказать о своем первом разе. Итак, у Джордана с Кариной впервые это случилось в машине его отца-призрака (очень экстремально), у Равича это выдалось в подъезде, потому что у девчонки ее предки были дома, Владлен от рассказа воздерживается (Карина знает итак. Это было с Алисой дома у Родиона), Слава свой первый раз не помнит (никто ему не верит), а Артем в мельчайших деталях рассказывает о том, как у него это было сразу с двумя взрослыми и толстыми бабами в бане на окраине Москвы, после чего дико ржет, признавшись в том, что все наврал.