Эр Ван Ши - Второй вызов официозу: Палеоантропология

Т. о. поскольку исследования последних лет выявили очаги интенсивного роста на эндокранах нек. верхне-палеолитических людей (неоантропов), это является свидетельством продолжающихся эволюционных преобразований. С другой стороны, само нарастание массы мозга создаёт благоприятные предпосылки и возможности для перестройки его структуры.

Это также свидетельствует в пользу мнения о том, что в Европе существовало как минимум 2 вида палеоантропов – более древ. аборигенный, более прогрессивный по морфологии вследствие суровых условий и сильного действия селекции, и поздний, пришлый из менее суровых климатических зон, изменения морфологии которого не достигли ещё такого уровня, и стали приближаться к нему лишь в верхне-палеолитический период, совпавший с новым периодом экспансии европеоидов в с.-афр.-европ. зоне. Надо полагать, что более примитивным группам не нашлось жизненного пространства на этих территориях, что вынудило их к миграциям в южном и юго-восточном направлениях.

Полагаю, что вопрос о появлении кроманьонцев-неоантропов в Европе и преемственности их европ. неандертальцам разрешим на элементарном логическом уровне: более древняя, и в известной мере, будто бы более прогрессивная группа Эрингсдорф, давшая, судя по всему, начало ряду неандертальцев группы Схул, осевшей на Б. Востоке (в Леванте) – более грацильной по сравнению со своими более дюжими современниками из Европы, жившими из суровых северных условиях, положила начало ново-европ. ветви, вновь вернувшейся в Европу ок. 40—30 тыс. л. н. (брахицефальные альпиниды Y-хромосомной гаплогруппы I) и потеснившей здесь неандертальцев группы Шапёлль-Ферасси (долихокранные представители дальской/фальской и нордической рас Y-хромосомной гаплогруппы R). По-видимому, среди новых пришельцев были и более темнопигментированные типы, положившие начало части ю.-европеоидов. К этому времени – возможно, вследствие болезней, принесённых пришельцами, приведших у аборигенов к вирусным изменениям ДНК (рецессивные мутации), и в итоге – к быстрому изменению морфологии у европ. аборигенов, которым, как как доказали англ. генетики, принадлежит ген рыжих волос (и, соответственно, меньшей пигментации, чем у южан).

Однако, это не отрицает присутствия в Европе и негроидов – родичей эфиопов, близко родственных мигрировавшим в Австронезию папуасам, где они оттеснили австралоидные популяции на юг – в Австралию, а в Ю. Азии – в Ю. и Ц. Индию и Ю.-З. Иран. Этот процесс шёл под давлением прочих неандертальских и кроманьонских групп.

Утверждается, что в формировании общества человека совр. вида ведущую роль сыграла его социальность, выразившаяся в увеличении лобных долей мозга – наибольшее приспособление к жизни в коллективе, а также считающийся при этом наиболее благоприятный для неё морфофизиологический и психологический тип, что в совокупности обусловило наиболее резкое отличие человека от других представителей животного мира, определило новый этап эволюции – выделение человека совр. вида (хищника, даже каннибала) как якобы наиболее совершенного организма с точки зрения социальной организации.

Здесь сразу возникают возражения. Во-первых, уже на средне-палеолитическом уровне – палеоантропа – существовали человеческие коллективы – роды/кланы, которые не нуждались ни в каких усовершенствованиях своей «социализации» (под видом которой нам здесь подсовывают толерантность). Во-вторых, наиболее социально-организованными можно в т. сл. считать пчёл, муравьёв или термитов – насекомых, уровня социальной организации которых человеку достичь не удалось. В-третьих, если именно «социализация» является причиной каннибализма в человеческих коллективах, то это весьма сомнительное приобретение.

Именно эта группа и рассматривается, в соответствии с новыми взглядами генетиков, в роли новоявленных «хозяев Земли» – альфа-хищный вид на вершине пищевой пирамиды – которые, расселившись по всему миру, «вытеснили» -де прежде обитавшие там виды людей. По др. версии, началось-де интенсивное смешение пришельцев с местным (аборигенным) населением, после чего якобы последовала «цепная реакция» смешения популяций, приведшая к победе генетического наследства пришельцев (однако, как уверяют генетики, не без примеси генома аборигенов и накопления мутаций).

Вопрос о прогрессивной эволюции и отмирании (а не «уничтожении») более примитивных формаций, на самом деле абсолютно прост: в замкнутой популяции прогрессивные черты, помогающие выживаемости, постепенно берут верх, преобладая над регрессивными, т. е. действует обычный селективный фактор. Те, кто ранее умозрительно говорили о каком-то уничтожении потомственными формациями предшествующих (ради чего и как?), просто никогда не вникали в жизненные процессы. Здесь возмутительно то, что такие индивиды диктуют науке свои убогие доктрины, и никто их не одёргивает.

Исходя из всего вышесказанного, теперь можно смело говорить о полицентризме происхождения рас и глубокой древности Homo sapiens, как вида. Однажды, твёрдо обосновавшись на суше, человек, как вид – Homo sapiens – поделившись на популяции, ставшие предтечами больших и малых рас, смог развиваться изолированными коллективами, удалёнными друг от друга, благодаря полученным ещё при своём формировании как вида, рецессивным мутациям. Отсюда – расовые различия и разные уровни развития.

Закономерно, что коэффициент мутаций меньше на истор. родине и больше по мере удаления от неё. Но это же говорит и о меньшей степени влияния гена доминирующего вида – в данном случае, европейского, наиболее развитого, потомки которого в дальнейшем завоевали весь мир, принеся в него свою культуру. Похоже, выживаемость и доминирование этого вида объясняется более суровыми природными условиями, в которых он формировался. Тем популяциям (ныне – обществам, общественным коллективам), где слабо выражено его присутствие, намного сложнее поддерживать уровень цивилизации – они постоянно подвержены центробежным тенденциям в сферу своего иного истор. развития и элементарного расизма и национализма. В то же время при сравнительно небольшой численности популяции преобладают центростремительные тенденции, что является естественным проявлением законов животного мира. Деление на этнические типы, нации и этносы – это уже результат пред-истор. и истор. миграций различных популяций людей совр. вида (неоантропов).

Объяснять эволюционные изменения только смешениями с другими видами – нонсенс, поскольку совершенно не учитывается внутри-видовой процесс, к тому же никогда эти процессы не происходят мгновенно. Во-первых, на резком изменении морфологии головного мозга сказывалось убыстрение темпов освоения окружающей среды и приспособление к новым условиям жизни. Во-вторых, как следствие – увеличение потребления животного белка, необходимого для увеличения мозга при новой морфологической конструкции тела Великого Охотника.