Майкл Уэйд - Цифровой вихрь [Как побеждать диджитал-новаторов их же оружием]

В этой книге мы говорим, что придется смириться с тем, что цифровая революция происходит в реальности и вряд ли прекратится в ближайшее время, даже если сильные на сегодняшний день революционные компании перестанут существовать [53] В фундаменте многих известных революционных компаний уже можно заметить трещины. Например: Farhad Manjoo «The Uber Model, It Turns Out, Doesn’t Translate», New York Times, March 23, 2016: nytimes.com/2016/03/24/technology/the-uber-model-it-turns-out-doesnt-translate.html и Ted Schadler et al. «What Comes After the Unicorn Carnage? Smart CMOs Will Exploit the Slowdown to Catch Up With and Serve Customers», Forrester Research, March 30, 2016: blogs.forrester.com/ted_schadler/16–03–30-what_comes_after_the_unicorn_camage . А все потому, как мы уже говорили, что значение имеет сама революция, а не революционеры.

Итак, какой же вывод можно сделать из противоречащих на первый взгляд друг другу тенденций: с одной стороны – консолидация рыночных долей и накопление материальных благ, с другой – революционные изменения и высокая конкуренция? Как одновременно может быть конкуренции и слишком мало {328} 328 Paul Krugman «Robber Baron Recessions», New York Times, April 18, 2016: nytimes.com/2016/04/18/opinion/robber-baron-recessions.html?_r=0 , и слишком много?

Многие крупнейшие отраслевые компании имеют прекрасный уровень защиты (например, у них, как выразился исполнительный директор Джейми Даймон, бухгалтерский баланс «как неприступная крепость» {329} 329 Edward Teach «A Fortress Balance Sheet», CFO, June 18, 2009: cfo.com/banking-capital-markets/2009/06/a-fortress-balance-sheet/ ) и активно пользуются этим. Текущие лидеры рынка запасаются денежными средствами [54] Некоторые наблюдатели связывают увеличение корпоративных наличных сбережений напрямую с ростом влияния технологий в экономике. Согласно недавнему анализу Федерального резервного банка Сент-Луиса: «Увеличение наличных сбережений американских корпораций является следствием возросшего влияния исследований и разработок. Поскольку исследования и разработки сопряжены с неопределенностью, их связь с наличными сбережениями вполне естественна. Возросшее значение исследований и разработок в экономике в целом – это долгосрочное явление, которое следует из быстрого роста ИТ-фирм». Juan M. Sanchez and Emircan Yurdagul «Why Are Corporations Holding So Much Cash?», Federal Reserve Bank of St. Louis, January 2013: stlouisfed.org/ Publications/Regional-Economist/January-2013/Why-Are-Corporations-Holding-So-Much-Cash , прибегают к услугам армий юристов и лоббистов, выжимают все из поставщиков и клиентов, чтобы как можно дольше оставаться на своем почетном пьедестале. Однако, как мы заметили, теперь такие меры защиты могут оказаться более уязвимыми, чем раньше. Выжимание из клиентов денег путем увеличения цены или снижения качества обслуживания только освобождает дорогу революционным компаниям. И хотя рассуждения о перспективах стартапов в случае, если у них закончатся легкие деньги, стали уже привычным делом, лидеры рынка тоже пользуются простым доступом к капиталу, что позволяет многим не очень успешным игрокам скрывать или оттягивать снижение своей конкурентоспособности.

Крупные компании могут адаптироваться к цифровому вихрьу, и некоторые из них станут преуспевающими. Организации, занимающие вакансии ценностей в результате комбинированной революции, могут стать чрезвычайно успешными и занять лидирующее положение на рынке. Согласно исследованию Центра DBT, больше всего о конкурентоспособности говорит не размер компании и ее доля на рынке, а уровень создаваемой для клиента ценности и организационная гибкость для ее предоставления.

Что заставляет цифровой вихрь крутиться? Другими словами, почему и для кого происходит революция? Ответ заключается в том, что на неудовлетворенные потребности рынка и общества можно ответить с помощью цифровых средств. Хотя повышение прибыли, обеспечение удобства пользователей и предоставление им новых источников развлечений играют важную роль в привлечении прямых инвестиций и венчурного капитала, это в полной мере не объясняет появления революционных компаний.

Многие факторы этого изменения важнее как для клиентов, которые получают большую ценность при меньших расходах, так и для организаций, поскольку общественные ресурсы, например услуги здравоохранения, электропотребление и образование, становятся более доступными и эффективными. Изобретательность и горячее желание человека «сделать жизнь лучше» заряжают цифровой вихрь энергией.

Хотя у цифровых технологий и есть недостатки, они во многих смыслах оправдали ожидания. Экономисты могут оспорить то, что цифровые технологии повышают производительность {330} 330 Paul Krugman «The Big Meh», New York Times, May 25, 2015: nytimes.com/2015/05/25/opinion/paul-krugman-the-big-meh.html , но такие дискуссии умаляют тот факт, что индивидуальные клиенты и бизнес-клиенты реализуют огромную ценность посредством получения новых сведений, связей, продажи и покупки, особенно когда рассматриваются и цифровые бизнес-модели.

Например, можно привести довод в пользу того, что цифровая революция позволит бороться с климатическими изменениями. Там, где не сработали обычные рыночные механизмы, политические лидеры и призывы к изменениям поведения, цифровая революция дает возможность широко и быстро развивать различные методы борьбы с климатическим кризисом, включая альтернативные виды энергии, систему интеллектуального транспорта и эффективное потребление. Такой список положительных моментов цифровой революции, возможно, и служит причиной того, что руководители в нашем исследовании расценивают ее последствия в основном как положительные (см. рис. 19): 75 % из них сказали, что цифровая революция является формой прогресса, что она движет нас в верном направлении. Почти столько же считают, что клиент в конечном итоге получает выгоду, и две трети руководителей полагают, что возможности отдельного покупателя (не просто как потребителя, а как человека) увеличиваются.

Хотя цифровая революция оказывает негативное влияние на некоторые компании и, возможно, на целые отрасли в их сегодняшнем виде, в целом в практическом смысле она может быть положительным явлением. Можно сказать, такой взгляд на цифровую революцию опрошенных руководителей служит современным подтверждением известного замечания экономиста Йозефа Шумпетера о том, что капитализм – это «креативное разрушение», при котором старый экономический порядок оказывается за бортом, а на смену ему приходят новые источники накопления капитала {331} 331 Joseph Schumpeter «Capitalism, Socialism and Democracy (London: Routledge, 1942). . Также стоит заметить, что респонденты нашего опроса – руководители крупных и средних компаний частного сектора, а не государственные чиновники, профсоюзные лидеры или безработные.

Конечно, было бы наивным утверждать, что цифровая революция не ведет к нарушениям экономических связей. Отраслевых лидеров смещают с пьедестала, они остаются на вторых ролях или вовсе уходят в историю. Целые профессии остаются в прошлом из-за автоматизации, искусственного интеллекта и избавления от посредников. Позиции стран на мировой арене меняются в зависимости от того, как цифровая революция затрагивает их благополучие. Мы (компании, правительство, гражданское общество) должны смягчать эти отрицательные последствия и предлагать помощь тем, кого затронула революция.