Стивен Деннинг - Эпоха Agile

В современном мире бизнеса, в котором многие корпорации стремятся к максимизации акционерной стоимости, выраженной в курсе акций, наблюдается обратная ситуация. CEO и топ-менеджеры компаний заинтересованы в фальсификации курса акций на фондовой бирже, пусть и в ущерб компании. Так, опрос финансовых директоров показал, что 78 % из них не стали бы заниматься экономической ценностью. 55 % отменили бы проект с положительной чистой приведенной стоимостью. По сути, эти люди готовы целенаправленно вредить своим компаниям. И все ради того, чтобы достичь показателей Уолл-стрит и удовлетворить свое желание «плавных» доходов [149].

В реальном мире бизнеса строятся заводы, разрабатывается ПО, создаются и продаются реальные продукты и услуги, меняющие жизнь потребителей. В годовых отчетах появляется строчка о реальной заработанной прибыли. В здоровой экономике компании стремятся создавать реальную ценность для потребителей, и тогда сама экономика неуклонно растет.

Реальный мир бизнеса отличается от фондовой биржи, с помощью которой акции компаний обращаются на рынке между различными инвесторами. На фондовой бирже инвесторы оценивают текущие ресурсы и деятельность компании и на основе этой оценки формируют ожидания об эффективности компании в будущем, а также акционерной стоимости, которую она будет создавать. Мнения о многих элементах – точка зрения настоящих и потенциальных инвесторов, оценка текущей стоимости компании, а также акционерная ценность, которую планирует создавать компания, – сливаются воедино. Так определяется курс акций компании. Одни инвесторы серьезно подходят к этому делу. Другие проводят оценку ради краткосрочных прибылей за счет волатильности рынка.

На современном фондовом рынке лучшими менеджерами считаются те, которые оправдывают ожидания. «В разгар эры Джека Уэлча [150], – пишет Мартин, – GE соответствовала прогнозам аналитиков или превышала их на протяжении [46 из 48] кварталов в период с декабря 1989 года по сентябрь 2001-го. Это 96 %-ный коэффициент попадания. Еще больше впечатляет то, что в 41 из этих 46 кварталов GE выполнила прогноз с точностью до цента – 89 %-ная точность. В остальных семи несовершенных кварталах погрешность была поразительно малой. Четыре раза GE превысила прогноз на два цента, один раз – на цент, один раз – недовыполнила на один цент и один раз – на два цента. Какова была бы вероятность такого попадания, если бы руководство не следило за доходами?» Мартин сам же отвечает: «Бесконечна мала» [151].

В описанном выше мире требуются преданные своему делу CEO. Они должны выполнять сложную, тщательную работу по созданию инноваций на все более конкурентном рынке с непредсказуемыми потребителями. Гораздо проще, быстрее, прибыльнее и безопаснее в личном плане повысить курс акций за счет сокращения затрат. Это укрепит эффективность компании в краткосрочном плане и повысит квартальные доходы. Еще один быстрый путь: используя методы финансового инжиниринга, извлекать ценность для акционеров.

Фактически у CEO акционерной компании нет другого выбора. Он должен уделять тщательное внимание фондовому рынку. Если курс акций компании заметно снизится, по бухгалтерским нормам потребуется признать обесценение гудвилла [152]. Аудиторы вправе потребовать от компании объявить о потере капитала. Еще большую тревогу вызывает то, что в таких условиях хедж-фонды могут запустить кампанию по замене существующего руководства на более «дружелюбных к акционерам» топ-менеджеров. Таким образом, большинство глав компаний ощущают постоянное давление из-за необходимости удерживать высокий курс акций.

В марте 2016 года The Economist с гордостью объявила, что концепция акционерной ценности сегодня является «величайшей бизнес-идеей» [153]. Возможно, так оно и есть, но выдающиеся профессора Гарвардской школы бизнеса Джозеф Боуер и Линн Пэйн считают ее «ошибкой, кроющейся в самой сути корпоративного лидерства». Максимизация акционерной стоимости, пишут они, «построена на несовершенных предположениях, ошибочно считается предметом права и опасна на практике» [154].

Даже Джек Уэлч, рекордсмен по созданию акционерной ценности на протяжении своего 20-летнего руководства GE, стал жестким критиком этой идеи. «Вполне очевидно, – сообщил он Financial Times в 2009 году, – что акционерная ценность – самая глупая идея в мире. Это результат, а не стратегия… вашей главной поддержкой являются ваши сотрудники, потребители и продукты. Менеджеры и инвесторы не должны задаваться целью повышать курс акций… Краткосрочные прибыли должны поступать от роста ценности компании в долгосрочном плане» [155].

Сторонников Agile часто удивляет тот факт, что менеджеры современных корпораций настолько одержимы курсом акций в краткосрочном периоде. Как возникла эта концепция? Зачастую последователи называют ее непреложной истиной. Как ни удивительно, она появилась совсем недавно.

В середине ХХ века традиционным подходом к управлению корпорацией считался так называемый управленческий капитализм. Это понятие сформулировали в 1932 году Адольф Берль и Гардинер Минз в своей книге The Modern Corporation and Private Property, ставшей классикой управленческой науки. Их идея заключалась в том, что в акционерных обществах должны работать профессиональные менеджеры. Они уравновесят требования различных групп влияния среди акционеров и наведут порядок.

Корпоративный мир пришел в замешательство. Профессиональные менеджеры-«усмирители» оказались хороши в теории, на практике же стали возникать противоречивые и малопонятные ситуации. В системе тут и там всплывали плохо понятые проблемы. Дошло до того, что этот подход подчас называли «менеджментом мусорного ведра» [156].

Такой способ управления не позволял компаниям адаптироваться в усиливающейся глобализации, процессам дерегулирования и возникающим технологиям. Тщательное взвешивание профессиональными менеджерами требований стейкхолдеров, которые противоречили друг другу, плохо сочеталось со стремительным ритмом перемен, усиливающейся конкуренцией и растущей властью потребителя. Новый метод управления стал настоящим апокалипсисом прогресса [157].

Требовались более ясные цели. Мы обсуждали в предыдущих главах, что некоторые компании последовали примеру Питера Друкера и признали, что на новом рынке компаниям необходимо создавать больше ценности для потребителей, стать более инновационными и гибкими, чтобы выжить. Со временем этот подход привел к появлению таких управленческих практик, как бережливое производство, дизайн-мышление, качество и наконец Agile-менеджмент.

Но другие компании выбрали иное направление и продолжали уделять первостепенное внимание акционерам. Идеолог этого направления экономист из Чикаго Милтон Фридман в 1976 году получил Нобелевскую премию по экономике. В своей книге «Капитализм и свобода» [158], вышедшей еще в 1962 году, он отрицал точку зрения Питера Друкера, который считал, что единственной значимой целью компании является «создание потребителя». Фридман же утверждал, что «единственная социальная ответственность компании – использовать свои ресурсы и вести деятельность, направленную на повышение прибыли» [159].