Стивен Деннинг - Эпоха Agile

В 2015 году JPMorgan Chase вновь призналась в совершении противоправных действий. Компания согласилась уплатить штраф размером $307 млн. JPMorgan направлял средства клиентов в собственные паевые инвестиционные и хедж-фонды, несмотря на наличие более дешевых вариантов инвестирования. При этом клиенты не знали о произошедшем, несмотря на правила, установленные Комиссией по ценным бумагам и биржам (SEC). В соответствии с соглашением «неразглашенные конфликты получили широкое распространение» [180].

В 2016 году Wells Fargo признался в создании миллионов поддельных счетов для увеличения объема продаж. Банк занимался этим более десятилетия, несмотря на многочисленные протесты менеджеров нижнего звена [181].

На фоне сложившейся ситуации уже не верится, что банки веками считались оплотами деловой честности. Сегодня, по словам инсайдеров, культура Уолл-стрит направлена на получение краткосрочной прибыли для себя. Компании практически не учитывают влияния своих действий на других людей и общество. Финансовые менеджеры перестали быть хранителями финансовой системы.

Давняя традиция, согласно которой финансовая деятельность расценивалась как принципиальная, жизнеутверждающая и нравственная, ставится под сомнение. Ее заменила неприкрытая, хищная борьба за деньги [182].

Когда активисты-акционеры говорят о «высвобождении ценности» в «экономически неэффективных компаниях», легко поддаться соблазну и начать думать, что компания следует некой значимой социальной цели. При этом есть опасность недооценить последствия для реальных людей и жизни сообществ. Давайте отправимся в Timken Company в Кантоне, штат Огайо. Эта компания уже практически век производит сталь и подшипники. В отличие от других компаний региона, Timken не перевела свои заводы в другие страны с более дешевой рабочей силой. Она осуществила огромные капиталовложения в Кантон, в частности «направила $225 млн на расширение своего сталелитейного завода. Это позволило Timken создавать инновации и занять лидирующее положение на рынке индивидуальной стальной продукции. Компания получает большие прибыли и опережает конкурентов из Южной Кореи, Японии и Германии… Хотя сталелитейная промышленность не относится к числу высокотехнологичных, исследования и инновации очень важны. Около трети продуктов, которые сегодня продает TimkenSteel, были разработаны всего за последние пять лет» [183].

Timken была семейной компанией и вложила серьезную часть своих прибылей в Кантон в виде высоких плат сотрудникам и пожертвований в местные учебные и научные заведения. Timken была не только социально ответственной, но и грамотно управляемой и прибыльной компанией. В течение десяти лет до июня 2014 года акции Timken считались надежной инвестицией. Компания обошла индекс S&P 500–200 % к 75 %.

Но для финансового сектора этого было недостаточно. В этой истории важную роль сыграли две организации. Первая – Relational Investors, калифорнийский хедж-фонд, который способствовал долгосрочному росту акционерных экономически неэффективных компаний. По его мнению, они были недооценены на рынке [184]. Подобные фонды работают следующим образом. Они приобретают долю компаний, вынуждая их проводить преобразования ради «высвобождения ценности». Они заставляют своих «новоприобретенных» нагрузить себя долгами и выкупить собственные акции. Затем они возвращают активы акционерам, тем самым поднимая курс их акций, забирают свою прибыль и переходят к следующей жертве. При этом хедж-фонду нет дела до финансового состояния, в котором он оставил компанию.

Атака Relational Investors на Timken была тщательно организована, как и все подобные предприятия. Фонд имел необходимые инфраструктуру и опыт. Он публично заявил о необходимости Timken передать ресурсы своим акционерам. Ничего не подозревающее руководство не понимало, что происходит. Компания была неопытной в плане взаимодействия с прессой и не подготовленной к юридическим атакам.

Захват прошел успешно. Чтобы повысить акционерную стоимость, Timken была разбита на две компании: Timken и TimkenSteel. «В конечном счете Relational Investors приобрел долю в компании по цене $40 за акцию, продал ее по цене $70 за акцию и получил 75 %-ную прибыль – $188 млн» [185].

При этом фонд не создал ни новых рабочих мест, ни продуктов или услуг для потребителей. Он просто отнял средства, которые менеджеры и рабочие компании накапливали годами упорного труда. Фонд не волновала дальнейшая судьба Timken, как и ситуация с рабочими местами в Кантоне. В течение года он продал акции Timken и TimkenSteel [186].

С тех пор обе компании Timken не смогли преуспеть на фондовом рынке. Рост курса акций, спровоцированный реструктуризацией Relational Investors, оказался эфемерным. По данным на начало 2017 года, Timken потеряла более 30 %, а TimkenStell – более 60 % своей стоимости за период, в который индекс S&P 500 рос [187].

Вторым, более удивительным героем этой истории является фонд California State Teachers’ Retirement System, известный как CalSTRS. Он представляет учителей и их семьи в Калифорнии – практически миллион человек. Это одиннадцатый в мире по величине государственный пенсионный фонд. «На начало борьбы CalSTRS владел акциями Timken всего на сумму $16 млн против акций во владении Relational Investors на сумму $250 млн. Но он также имел более $1 млрд в оперативном управлении с Relational Investors» [188]. CalSTRS служил идеальным прикрытием для Relational Investors. «Timken была рискованной мишенью для руководителей фонда. Их могли посчитать кем-то вроде Гордона Гекко [189], который пытается получить легкие деньги путем захвата авторитетной семейной компании, обходящей соперников на фондовом рынке» [190]. Но наличие пенсионного фонда вроде CalSTRS в качестве публичного партнера позволило Relational Investors обмануть всех. Разрушая Timken, хедж-фонд якобы выполнял благородный общественный долг: защищал от безнравственных богачей Кантона учителей калифорнийских школ, оказавшихся в тяжелом материальном положении.

Эта история довольно удручающая – ни один из «героев» не понес наказания за совершенную аферу. Калифорнийские учителя и их пенсионный фонд делали все возможное, чтобы оставаться платежеспособными в условиях низких процентных ставок. Вероятно, большинство учителей не подозревали о неблаговидной роли Relational Investors. Менеджеры Timken делали все возможное, чтобы не дать выпотрошить свои активы, но семейной компании оказалось не под силу тягаться с опытными рейдерами. Фонд Relational Investors так же бесполезно обвинять в захвате Timken, как кота в нападении на мышь: охота на уязвимые компании с ничего не подозревающими менеджерами и последующее выкачивание из них денег заложены в основу любого хедж-фонда. Это, если так можно выразиться, их профильное занятие. Несправедливость заключается в том, что действующая экономическая модель вынуждает общество гнаться за краткосрочными выгодами в ущерб долгосрочным инвестициям, которые создают реальные продукты и услуги для реальных потребителей и укрепляют экономику.