Стивен Деннинг - Эпоха Agile

II Credit Suisse. Capital Allocation. Updated. June 2, 2015, https://plus.credit-suisse.com/researchplus/ravDocView.

III M. C. Jensen, W. H. Meckling. Theory of the Firm: Managerial Behavior, Agency Costs and Ownership Structure // Journal of Financial Economics. 1976. 3 (4). October issue. P. 305–360, http://www.sfu.ca/~wainwrig/Econ400/jensen-meckling.pdf.

Теория акционерной стоимости в своем современном виде сформировалась в 1970-х годах. Однако ее интеллектуальные корни ведут к «Исследованию о природе и причинах богатства народов» [213]Адама Смита (1776). В своей работе Смит говорил о «невидимой руке», которая словно по волшебству превращает эгоизм из порока в добродетель. Бизнесмен может стремиться к личной выгоде, но при этом его «ведет невидимая рука, которая дает результат, не соответствующий его намерениям… Преследуя личные корыстные интересы, он зачастую содействует интересам общества и делает это эффективнее, чем при реальных намерениях делать это».

Маловероятно, что Адам Смит поощрял неприкрытое стремление к личной выгоде. Он написал целую книгу, « Теория нравственных чувств» [214], в которой утверждал обратное I . Тем не менее несколько поколений экономистов позаимствовали понятие этой пресловутой «невидимой руки». Они превозносили личный интерес как психологическую основу современной экономики. Были разработаны простые математические модели, слабо связанные с реальностью, которые доказывали, что личный интерес в бизнесе ведет к созданию лучшего из всех возможных миров.

Фридман, Меклинг и Дженсен взяли эту идею «невидимой руки» и предложили компаниям индульгенцию на стремление к огромной личной выгоде. Кто обвинит их в продвижении основной идеи их профессии к этому логическому заключению? Если личный интерес в получении прибыли является добродетелью, а не пороком, почему бы не пуститься за ней в погоню сломя голову? Пусть бизнесмены упорно преследуют свои корыстные интересы, и все от этого выиграют!

К сожалению, теоретики упустили важный аспект – принцип косвенности II . В сложных социальных ситуациях цели зачастую достигаются косвенно, а не напрямую. Централизованное планирование – не самый эффективный способ управления экономикой. Лобовая атака приносит результат в редких случаях. Прямое заявление о намерении – не лучший способ занять кресло президента или премьер-министра. Прямые поиски счастья – не лучший способ стать счастливым. Аналогично и в бизнесе упорная прямая погоня за прибылью необязательно является лучшим способом получить желаемое.

История предпринимательства на протяжении последних десятилетий стала походить на согласованные усилия по игнорированию сложности. В поисках наикратчайших путей к успеху бизнесмены мыслят линейно. Фридман, Меклинг и Дженсен подхватили зарождающуюся психологию, но упустили из виду неожиданные особенности разума и сердца человека. Они предположили, что лучший способ достичь сложной цели – двигаться к ней напролом. Это не так. Сложные условия хаотичны и нелинейны. Реакция других людей на наши действия и намерения является ключевым компонентом, который нельзя сбрасывать со счетов. Формулирование или распространение информации о прямой цели может спровоцировать поведение, препятствующее достижению этой цели.

Получение прибыли – это результат, а не цель успешного бизнеса. Так было всегда. Переход власти на рынке от продавца к покупателю придал этой истине новый смысл.

Цель (и более того – единственный для компании рациональный способ получать прибыль) заключается в создании потребителя. Короткие пути к процветанию, когда деньги выжимаются из денег, представляют собой опасную иллюзию. Благополучие возникает при создании реальных товаров и услуг для реальных людей, а не из спекуляций по типу казино, которые позволяют подзаработать на волатильности.

I Книга The Theory of Moral Sentiments начинается со следующих слов: «Какой бы корыстной ни была природа человека, в нем несомненно заложены принципы, которые вызывают у него интерес к обогащению других и делают счастье этих людей необходимым для него. Он ничего не получает от этого, кроме удовольствия видеть их счастье». Экономисты позаимствовали фразу о «невидимой руке» из «Исследования о природе и причинах богатства народов». По их мнению, она стала первой попыткой построить модель, доказывающую, что конкурентная экономика на основе личной выгоды предоставляет самый большой из возможных экономический пирог.

II J. Kay. Obliquity: Why Our Goals Are Best Achieved Indirectly. New York: Penguin, 2011.

Статья Меклинга и Дженсена, опубликованная в 1976 году, входит в число наиболее цитируемых, но наименее читаемых бизнес-статей всех времен. Она изобилует сложными математическими расчетами. Зачастую ее используют для количественного экономического обоснования максимизации акционерной стоимости, а также щедрых выплат руководителям, принявшим эту теорию, в виде опционов на акции. Однако авторы не раскрыли неожиданные риски своего главного тезиса.

В статье Меклинг и Дженсен уделяют внимание лишь разовым решениям и краткосрочному воздействию вышеупомянутых выплат. Долгосрочное же воздействие теории акционерной стоимости, выражаемой курсом акции, описывалось как «важные вопросы для предстоящего анализа» – анализа, который авторы никогда не собирались проводить.

Они рассматривают риск того, что руководитель может принимать «решения, которые дадут ему выгоду (в краткосрочном плане) в ущерб текущим держателям облигаций и акционерам». Авторы с удовлетворением заявляли, что этот риск не материализуется: «Если [руководитель] приобретает репутацию реализатора подобных сделок, он должен ожидать, что это негативно повлияет на условия, которые позволят ему получить будущий капитал из внешних источников. Это повысит выгоды, связанные с “праведностью”, и снизит объем агентских издержек».

Однако авторы не предвидели риск того, что «праведность», связанная с заботой об интересах акционеров, превратится в чудовищные объединения руководителей и акционеров против интересов корпорации. Руководители могут вступить в сговор с акционерами и корпоративными рейдерами, чтобы извлечь из компании выгоду. При этом они будут действовать в ущерб клиентам, сотрудникам и самой организации. Авторы также не понимали, что этот риск может возникнуть в колоссальных масштабах I .

Теоретики не предвидели и еще один риск. Сегодня компании исходят в своей деятельности из того, что руководители должны иметь мотивацию для работы в интересах акционеров ради финансовой выгоды. Такая трактовка оборачивается в кошмарное самосбывающееся пророчество II . Чаще всего топ-менеджеры вовсе не стремятся к «праведности» заботы о долгосрочных интересах акционеров, а становятся гротескными карикатурами, символами корысти и жадности, получая огромные компенсации и пенсионные пособия III .