Стивен Деннинг - Эпоха Agile

Timken стала одной из сотен жертв. Количество подобных схем стабильно растет: в 2013 году их было совершено более 200, в 2015 году – около 300 [191]. От агрессии не защищены даже самые крупные организации: объектами нападений за последние несколько лет стало множество компаний, входящих в рейтинги Fortune 100 и Fortune 500 [192]. Общее число активистских кампаний по-прежнему высоко, поскольку активисты также целятся в мелкие и средние организации [193].

Главная цель теории акционерной стоимости заключалась в решении мнимой агентской проблемы. Согласно ей, существует риск того, что менеджеры корпораций начнут действовать в личных интересах и пренебрегать интересами своей компании. Как ни странно, сторонники теории лишь усилили агентскую проблему и вывели ее на макроэкономический уровень.

Даже при спаде эффективности деятельности национальных корпораций вознаграждение их руководителей продолжает расти. В период с 1978 по 2013 год оплата CEO выросла на впечатляющие 937 %, тогда как зарплата рядового сотрудника – всего на 10 % [194]. Соотношение вознаграждения 500 самых оплачиваемых CEO и среднестатистического работника сегодня составляет практически 1000:1, или $33 млн [195]. При этом 82 % оплаты CEO происходит в виде опционов на акции.

Такое вопиющее неравенство – не просто результат самостоятельных действий отдельных CEO. Проблема усугубляется назначением на должность по знакомству. По результатам исследования, опубликованного в The Accounting Review, 62 % директоров, находящихся в дружеских отношениях с CEO, сообщили, что ради бонуса для своего друга сократили бы бюджет на исследования и разработки [196].

Основное предположение, которое авторы вкладывали в теорию акционерной стоимости, заключалось в том, что после получения акций CEO начнут действовать как собственники. Они будут терпеливо планировать деятельность компании и работать на ее долгосрочное благосостояние. Однако профессора не учли, что срок пребывания в должности CEO значительно сократился. С учетом этого фактора руководители, в отличие от постоянного владельца частной фирмы, поддаются соблазну хвататься за любое возможное вознаграждение, пока в компании все хорошо. Исследования показывают, что, получив оплату в виде опционов на акции, боссы ведут себя вовсе не как собственники частных фирм. Они стремятся получить краткосрочные выгоды для себя [197]. Между тем теория акционерной стоимости была призвана бороться именно с таким поведением!

Как резюмирует Робин Хардинг в Financial Times, «пора перестать рассматривать корпоративное правительство и выплаты руководству как торжество справедливости. Их необходимо позиционировать как главную макроэкономическую проблему» [198].

Долгие годы не было очевидно, какую цену реальная экономика платит за «ублажение» СЕО. Издержки маскировались эффектами финансового инжиниринга. К счастью, Center for the Edge (Deloitte) провел авторитетное исследование всех американских компаний. Согласно его результатам, в период с 1965 по 2015 год продуктивность корпораций стабильно снижалась. Лучший показатель их эффективности – рентабельность активов – составляет всего четверть от показателя 50-летней давности [199].

Однако есть и еще более глубокая проблема. Финансовый инжиниринг спровоцировал чрезмерный рост финансового сектора. Сегодня он в три раза больше, чем несколько десятилетий назад [200]. Хотя этот рост выгоден представителям Уолл-стрит, с точки зрения экономики он ведет к нерациональному распределению финансовых и кадровых ресурсов [201]. Люди и деньги, которые можно было направить на благо обществу, идут на социально непродуктивную деятельность. Она полезна не более, чем азартные игры в Лас-Вегасе.

Негативное воздействие на экономику впечатляет. Исследование, проведенное Международным валютным фондом, фиксирует прямые издержки американского экономического роста в размере 2 % ВВП ежегодно [202]. Другими словами, если бы финансовый сектор был соответствующего размера, экономика США испытывала бы нормальный экономический подъем в размере 3–4 % ежегодно. В последние же годы он в среднем составлял удручающие 1–2 %. Потери ежегодно составляют более $300 млрд. Эта чрезмерная финансиализация американской экономики превратилась в огромную макроэкономическую проблему.

Вернемся к нашей аналогии с футболом. Если бы подобная ситуация возникла в НФЛ, от комиссионера Лиги потребовали бы решительных действий, чтобы покончить с манипуляциями и вернуться к настоящему футболу.

Однако сфера бизнеса, где «реальная игра» превратилась в спекуляции, продолжает работать как ни в чем не бывало. Регулирующие и законодательные органы не видят в этом никаких проблем.

Впрочем, справедливости ради следует признать, что некоторые сигналы тревоги были услышаны. Профессора Гарвардской школы бизнеса Джозеф Боуер и Линн Пейн назвали теорию акционерной стоимости «ошибкой, кроющейся в самой сути корпоративного руководства» [203]. Однако в финансовой прессе каждый вопиющий случай корпоративного беспредела представляется исключением из правил. «Инциденты случаются, – признает The Economist, но не винит в этом теорию акционерной стоимости. – Вспышки безумия на рынках происходят из-за того, что люди нарушают правила, а не следуют им. Это относится к интернет-пузырю 1999–2000 годов, выкупу за счет заемных средств в 2004–2008 годах и краху банковской системы. Подобные фиаско происходят из-за ошибок правительства и человеческой природы, а не идеи» [204].

Ссылаться на человеческую природу и правительство – самое простое, что можно сделать в подобной ситуации. Но нельзя отрицать очевидное: сама суть рассматриваемой теории провоцирует ошибки правительства и дефекты человеческой природы, превознося финансовую меркантильность руководителей и узаконивая финансовых хищников [205].

Поскольку «исключениям из правила» нет конца и края, следует признать, что эти исключения фактически и стали правилом. Необходимо незамедлительно принять соответствующие меры – ведь вышеописанные поведенческие модели имеют ужасные последствия для финансов, общества и макроэкономики.

В главе 12 мы обсудим более широкую тему политических и общественных перемен. Перед Agile-лидерами на всех организационных уровнях стоит чрезвычайно актуальный вопрос: как защитить Agile-управление от отравляющих последствий теории акционерной стоимости?

Самый очевидный вариант – просто скажите «нет»! Некоторые CEO так и сделали. Джек Уэлч назвал теорию акционерной стоимости «самой глупой идеей в мире», в то время как…

• Ксавье Уйяр, председатель совета директоров и CEO Vinci Group, признал ее «абсолютно идиотской» [206].