Эрин Мейер - Карта культурных различий [Как люди думают, руководят и добиваются целей в международной среде]

Подобные действия продемонстрируют вашу гибкость и позволят вашим сотрудникам почувствовать себя комфортно, работая с вами. В конце концов, вы здесь находитесь в культурном меньшинстве, поэтому решайте, нужно ли вам адаптироваться, если вы начальник.

Проработав три года в иерархической российской культуре с большой дистанцией власти, Ульрих Епсен резюмировал это так:

«В конце концов я научился хорошо управлять в этой непривычной культурной среде, хотя это потребовало значительного изменения моих взглядов на функции руководителя. Я могу быть дружелюбным, таким же дружелюбным, как в Дании, но я должен поддерживать большую дистанцию по отношению к своему персоналу и играть некую патерналистскую роль, что является для меня новым. В противном случае мои сотрудники просто не будут меня уважать или, что хуже, будут меня стыдиться. А без уважения, как я быстро понял, трудно добиться каких-либо результатов».

В сегодняшней глобальной бизнес-среде недостаточно быть только эгалитарным или только иерархическим лидером. Нужно быть и тем и другим – уметь гибко адаптироваться к разным культурным шкалам. Часто это означает возврат к исходной точке. Это значит, нужно изучать секреты успеха местных руководителей. Это значит, нужно объяснять особенности вашего собственного стиля. Это может даже означать, что нужно иногда уметь посмеяться над собой. Но прежде всего это значит, что нужно учиться разнообразным способам управления, чтобы мотивировать и мобилизовать команды, привыкшие к стилям руководства, принятым в их культурах.

Слияние нью-йоркской финансовой фирмы с компанией из Германии оказалось одной из самых трудных задач межкультурного взаимодействия, с которыми мне пришлось иметь дело. Договорившись о слиянии, стороны искренне восхищались друг другом, но возникшее затем непонимание стало быстро разрушать первоначально хорошие отношения. Через несколько месяцев после начала слияния я поговорила с руководством каждой из сторон, чтобы понять их видение происходящего. Сначала я встретилась с Ларри Николи, энергичным сухощавым ньюйоркцем с раскатистым голосом, занимавшим вторую по значимости должность в компании.

«Невероятно! Эти немцы страшно иерархичны, – воскликнул Николи. – Я пообедал – просто пообедал – с одним из мюнхенских аналитиков, а потом получил по рукам от начальника его начальника за то, что мои действия не соответствовали протоколу, так как должность этого аналитика была на несколько уровней ниже моей. Какая разница, на каком уровне он находится? Да, одну вещь я понял точно – для немцев это имеет значение!»

Через несколько дней я встретилась с Маттиасом Вульфом, начальником отдела кадров немецкой фирмы, руководившим процессом слияния с мюнхенской стороны. Он много всего наговорил мне.

«Эти американцы, с их политикой открытой двери, обращением по имени и свободным стилем в одежде, создают у вас впечатление равенства. Не дайте себя обмануть. Они намного иерархичнее нас! Когда американский босс говорит: “Нале-во!”, все американцы щелкают каблуками и поворачиваются налево, без вопросов и споров. Я никогда не видел ничего подобного. А если вы – немец и отваживаетесь оспаривать мнение своего американского босса, что является обычным для Германии, не удивляйтесь, если вы окажетесь на один шаг ближе к увольнению. Я знаю, что это так – это случилось со мной!»

Если бы это был мой первый опыт работы с объединением американских и немецких компаний, я бы, возможно, удивилась этим, казалось бы, противоречивым заявлениям. Может быть, я списала бы их на счет конкретных организационных культур, на характеры конкретных личностей или на общечеловеческую склонность к лицемерию.

Но имея опыт подобных дел в прошлом, я не была удивлена подобными комментариями. Я их ожидала.

Когда я впервые приехала в Европу из США, я с удивлением услышала множество замечаний от немцев и других североевропейцев по поводу иерархичности американской бизнес-культуры. Мы, американцы, искренне верим в свое равенство. Но чем больше я слышала немецких отзывов об американской культуре, тем больше я понимала, что имеется в виду.

В то время как американцы считают немецкие организации иерархическими из-за фиксированной иерархической структуры, формальной дистанции между начальником и подчиненным и использования очень формальных титулов, немцы называют американские компании иерархическими из-за их подхода к принятию решений. Немецкая культура придает большое значение достижению консенсуса при принятии решений, в то время как в США решения принимаются в основном индивидуально.

На одной из ежегодных бизнес-конференций я услышала доклад Патрика Ленсиони (автора бестселлеров и популярного американского бизнес-тренера), в котором он заявил: «Я считаю, что “консенсус” – это дурацкое слово! Консенсус не удовлетворяет ничьи потребности, но поскольку он это делает одинаково для всех, его принимают. Именно в результате консенсуса мы получаем посредственность» [18] Патрик Ленсиони – автор десяти книг по бизнесу, включая такие бестселлеры, как: The Five Dysfunctions of a Team (San Francisco, CA: Jossey-Bass, 2002) и The Advantage: Why Organizational Health Trumps Everything Else in Business (San Francisco, CA: Jossey-Bass, 2012). Имеются переводы: Ленсиони П. Пять пороков команды. Притчи о лидерстве (М.: Манн, Иванов и Фербер, 2011), Ленсиони П. Сердце компании (М.: Манн, Иванов и Фербер, 2013). .

Презрение Ленсиони к групповому принятию решений отражает общий американский взгляд на этот вопрос – и это то, что немцам кажется невероятным. Отвергая необходимость коллективного согласия, американский босс говорит группе: «Вот что мы будем делать», и большинство ее членов тут же выстраиваются в шеренгу, независимо от их собственных мнений. «Объединившись, мы выстоим, разъединившись – погибнем» – базовая американская ценность, предполагающая, что максимально быстрое выполнение принятого решения является залогом эффективности, которая, в свою очередь, – залог успеха.

В этом отношении американская культура – одно из немногих исключений на карте мира. Большинство культур, находящихся в эгалитарной зоне шкалы Лидерства, полагаются на консенсус при принятии решений. Шведы, например, являются чрезвычайно эгалитарными, и в то же время это одно из самых консенсус-ориентированных обществ на Земле. Голландцы также придают большое значение эгалитарному стилю лидерства и принятию решений на основе консенсуса. В то же время культуры, показанные на шкале Лидерства как иерархические, от культуры Марокко до культуры Кореи, это одновременно и культуры, в которых решения принимаются «сверху вниз». В огромном большинстве стран эгалитарность коррелирует с поиском консенсуса при принятии решений. США нарушают этот шаблон, будучи одновременно эгалитарными и использующими подход «сверху вниз», когда один человек, обычно отвечающий за результат, быстро принимает решения от имени всей группы. Поэтому США больше ориентированы на подход «сверху вниз», чем на иерархичность. В отличие от таких стран, как Германия или Швеция, здесь ценится, когда один человек быстро принимает решения, а все остальные их выполняют. И этот человек обычно босс.