Франческа Граната - Экспериментальная мода. Искусство перформанса, карнавал и гротескное тело

То «подавленное», что возродилось в моде конца XX – начала XXI века, следует рассматривать сквозь призму различий, поскольку оно нашло воплощение в ненормативных телах, в сексуальности, которая по-прежнему не соответствует господствующим в обществе нравам, а также в других явлениях, чуждых культурным традициям. Экспериментальная мода, которой посвящена эта книга, является отражением физической, сексуальной и культурной инаковости. Традиционная для моды позиция – держаться в стороне от политики (однако здесь это слово используется в самом узком смысле, так как под ним подразумевается только электоральная политика) – и ее приверженность случайному и легкомысленному дают ей привилегию инициировать и подстегивать переосмысление устоявшихся норм. Повсеместное распространение моды в современном обществе в сочетании с более скромным в сравнении с другими формами культурного производства статусом является не помехой (как может показаться), а скорее благоприятным фактором, который содействует экспериментальной моде, когда ей приходится выходить за допустимые границы, для того чтобы оперировать гротескными образами и средствами. К работам модельеров-экспериментаторов зачастую не относились серьезно, и не воспринимали модный эксперимент как форму протеста, именно по причине их принадлежности миру моды. Но именно это позволило им беспрепятственно распространить свое символическое влияние на большее число разных областей культурного пространства. А в результате мода, в первую очередь экспериментальная, доказала, что помимо прочего ее следует ценить за способность изменять представления о нормах и отношение общества к отклонениям от этих норм.

Приложение

Интервью с Николой Бауэри

Я посетила Николу Бауэри, вдову Ли Бауэри, в Англии, в ее брайтонском доме летом 2006 года, чтобы обсудить перформансы и модели одежды, которые Бауэри создавал в 1980‐е и 1990‐е годы. Никола была настолько любезна, что нашла время, чтобы показать мне несколько костюмов своего мужа. Изготовленные точно по меркам массивной фигуры Ли Бауэри, сейчас они казались пугающе пустыми – впечатление усугублялось тем, что благодаря встроенным внутрь «несущим конструкциям» костюмы сохраняли форму и объем его отсутствующего тела. Также Никола согласилась обсудить роль выходящего из утробы, покрытого слизью младенца, которую она исполняла в пародийных, одновременно смешных и пугающих «сценах рождения», которые Бауэри разыгрывал во время перформансов, поставленных с группой Minty, с начала 1990‐х и вплоть до 1995 года, ставшего последним годом его жизни.

Франческа Граната (далее – Ф. Г.): Как мне кажется, Бауэри был очень увлечен возможностью манипулировать собственным телом с помощью костюмов, постепенно становившихся все более сложными и акцентировавшими части тела, которые обычно принято утягивать или хотя бы не выпячивать, к примеру живот. Может быть, вы знаете, почему в некоторых своих образах он стремился привлечь внимание именно к животу?

Никола Бауэри (далее – Н. Б.): Потому что он у него был! Когда он только приехал в Лондон, он был сильно озабочен своим весом и какое-то время сидел на диете. Затем он начал использовать свое тело как образец для моделей, которые создавал в то время. В начале 1980‐х он попробовал подчеркивать формы своего тела (особенно его лучшие части) и затягивал себя в корсеты, которые со стороны были не видны. Так что многие его вещи тогда были очень тесными и держали его в узде. Вероятнее всего, [что-то изменилось,] после того как он начал позировать для Люсьена Фрейда и Люсьен просто влюбился в его тело, считал его фантастическим. Они совместно добились этого: они оба полюбили его тело, и Ли стал больше использовать его как образец для своих костюмов. Все началось с его задницы. В самом начале 1980‐х годов он сшил целую кучу курток, которые заголяли ягодицы, прикрытые только [женскими] трусиками или панталончиками с оборками; а затем он переключился на грудь, потому что там у него было достаточно жира, чтобы соорудить настоящие титьки. Он не был таким, как другие дрэг-королевы – он никогда не хотел выглядеть как женщина. Ему просто нравилось выставлять напоказ некоторые части своего тела, и он действительно был крупным парнем с большим животом. Что касается вещей, которые он носил в более поздние годы, что ж, это все его живот, и почему бы [Ли] не подчеркнуть его форму и не добавить ему веса в своих костюмах…

Ф. Г.: Вы сказали, что идея этого [коричневого костюма с сильно выпирающим животом] появилась под впечатлением от роботов?

Н. Б.: Этот? Да, это как бы продолжение книжки про роботов, которую он привез из Японии, так сказать, следующая стадия. Тот, который с головой в виде [балетной] пачки, тоже был сделан под впечатлением от книжки про роботов и трансформеров. Все эти формы отлиты из [монтажной] пены, так что в законченном виде в них есть что-то от роботов. Внутри этой головы – шар из пены. Пена принимает разные формы, но был один парень, его звали Ли Бенджамин, который очень хорошо умел лепить; и они вместе работали над этими костюмами – брали комья пены и придавали им форму. Я не уверена, что этот шар из пены слепил именно Ли – возможно, его купили уже готовым, нужной формы.

Ли всегда работал очень продуктивно, а некоторые его костюмы – это переделки, они сделаны из нескольких старых. Ли [Бауэри] брал их и смешивал – использовал старые вещи, чтобы сделать что-то новое. В конце концов он разобрал этот костюм [коричневый Look 9], добавил голову из пены, и получилось два других [Look 32 и Look 33]. Видите, под низом – те же самые вещи, но к ним он надевал еще что-то вроде головного убора из пены. И еще изготовил то, что надевал поверх, – одну штуку [комбинезон] из лайкры, другую из велюра. Костюм с велюровым верхом он называл Fraggle Rock [Скала Фрэгглов], потому что он и вправду выглядел как скала, большая, покрытая мхом скала. Ли [Бауэри] всегда был полон идей: новые костюмы рождались из старых, и ему всегда нужно было знать, работают ли они так, как ему того хотелось, – и обычно они работали.

Ф. Г.: Вы упоминали, что перформансы рождения, в которых вы исполняли роль младенца, были вдохновлены [фильмом] Female Trouble [«Женские проблемы»] и тем, что в нем делает Дивайн. А Ли не предлагал вам сыграть младенца где-то еще, до того как появилась задумка этого представления?

Н. Б.: Он не так уж часто обсуждал свои идеи. Когда они появлялись, он начинал работать [над их воплощением] и только затем говорил мне, что я буду делать. В фильме Female Trouble Дивайн, перед тем как дать жизнь крошке Тэффи, ходит одетая в платье в черную и желтую полоску, тюрбан и очки. Для самого первого перформанса, в который он включил сцену родов, Ли изготовил такое же платье и тюрбан и купил очки. Мы устроили перформанс на [вечеринке] Kinky Gerlinky, и он разыграл кусочек того эпизода, где Дивайн заходит в телефонную будку, чтобы сообщить своему парню, что она беременна, а тот отвечает, чтобы она от него отвалила. И все то время, пока он изображал этот эпизод, я, свернувшись клубком, находилась внутри его костюма. Это были наши первые роды, так что никто не знал, что я пряталась под ним. Ли нужно было влезть на стол, чтобы меня родить. И могу сказать, когда я появилась на свет, у многих, кто это видел, случился шок. Что можно сказать о реакции зрителей… они обалдели от удивления. Народ был в шоке, потому что никто не ожидал ничего подобного. Есть один мужик, его зовут Дик Джуэл, который заснял на камеру этот первый перформанс на [вечеринке] Kinky Gerlinky.