Коллектив авторов История - Идеал воспитания дворянства в Европе. XVII–XIX века

Кроме того, в седьмой пункт указа от 24 апреля было внесено положение, согласно которому «самых малолетных» дворян, которые «ни чему обучиться времени не имели, а в Кадетской корпус записаться хотят», следовало «записывать в сверх комплектные» в корпус, после чего «или отсылать в Университет и Гимназии, или отдавать свойственникам до того времени, как они столько обучены будут, и в такой возраст придут, что в корпусе исправными кадетами быть могут». При этом главному директору следовало «иметь об них не токмо исправные списки, но и подробное сведение о их науках и способности, дабы он по своим повелениям порозжия в Кадетском корпусе места тотчас такими наполнять мог» [424]. Манифест о вольности в качестве единственного места, где дети бедных и средних дворян должны были получать образование, называл Кадетский корпус, игнорируя университет и гимназии. Вполне возможно, это было связано с позицией Петра III. Скорее всего, Шувалов, в проектах которого университет и гимназии всегда фигурировали среди тех заведений, где должны были обучаться дворяне, попытался как-то исправить это положение. Как результат, в университет и гимназии оказалось возможным принимать дворян, хотя бы и на положении сверхкомплектных (в случае Кадетского корпуса).

При этом следует отметить, что Кадетский корпус готовил дворян для службы в армии и на флоте. В то же время в указе от 24 апреля было написано, что «приготовление для штатской, также Государственной и важной службы способных и достойных людей, есть весьма нужное дело». В связи с этим Петр III предписывал «Сенату обще с Главным Директором корпуса и Куратором […] о том разсмотреть, и достаточное распоряжение утвердить, или же смотря по важности, к Нам для конфирмации поднести» [425]. Вполне возможно, что какие-то предложения об обучении дворян в университете для штатской службы Шувалов планировал подать императору отдельно.

Таким образом, Манифестом о вольности и указом от 24 апреля в усеченном виде реализовывались предложения Шувалова по реформе дворянского образования. Вместо трехуровневой системы образования вводилась двухуровневая: сперва надлежащее образование юный дворянин должен был получить либо дома, либо в гимназии и университете, а затем – поступить в Кадетский корпус. Те же, кто к 16 годам не получал надлежащего образования для зачисления в корпус, должны были определяться в службу солдатами. При этом данные нормы распространялись только на бедное и среднее дворянство. Скорее всего, предполагалось, что богатые дворяне должны были дать хорошее образование своим детям без дополнительного принуждения.

В результате произошедших изменений Шувалов должен был стараться прежде всего зачислить должное число дворянских недорослей в Кадетский корпус. Это не могло не сказаться на политике в отношении обучения дворян в университете и гимназиях. 25 апреля он писал в Московский университет: «Теперь основание университета должно некоторым образом совсем получить иной вид в разсуждении, многаго числа бывших у нас благородных вольных учеников, которые частию в службу действителную вступили, ожидаемые же на их места по указу 18 февраля в кадетский корпус должны записываны быть». 16 мая он сообщал в Московский университет, что «в силу указу 18 февраля, большая часть, естли не все дворянство в кадетской корпус записываться должно». В связи с этим, писал он, «теперь настоит главнейшая надобность к умалению благороднаго юношества, дабы все возможности к кадетскому корпусу обратить». Для этого, по мнению Шувалова, следовало «гимназию сделать из ста сорока человек дворян и шестидесяти разночинцов на казенном содержании», а в университете дворянство «естьли можно некоторое убавить». При этом наиболее важными в университете им были признаны факультеты философский и юридический «по причине налагаемого для штатских особливо учения». В письме от 20 мая он прямо отдавал распоряжение «в университет же, дворян в силу вышеписаннаго указа [Манифеста о вольности. – М. К. ] более не принимать, а кто станет просить, о таковых, описавшися ко мне, наставления ожидать» [426]. Таким образом, с одной стороны, Шувалов предполагал увеличить количество дворян, которые могли обучаться на казенном содержании в гимназии, с 50 до 160 человек, то есть более чем в три раза. С другой стороны, он налагал запрет на прием дворян в университет. Скорее всего, такой запрет мог носить временный характер. Его могли пересмотреть, если бы университет получил значение как центр подготовки дворян к гражданской службе. Тем не менее это четко указывало, что университетская гимназия должна была выполнять функцию подготовки дворян к Кадетскому корпусу, то есть Шувалов был вынужден действовать в соответствии с указом от 24 апреля.

Во исполнение данного указа Шувалов 14 мая подал в Сенат штат объединенного Шляхетного кадетского корпуса, который был утвержден сенатским указом от 31 мая [427]. Однако дворцовый переворот, произошедший 28 июня, поставил крест на продолжении этих преобразований. Указом Екатерины II от 17 августа Сухопутному и Морскому корпусам было предписано функционировать на основании штатов, действовавших при Елизавете Петровне [428]. Новая императрица не была склонна поддерживать шуваловские инициативы, так что в следующем, 1763 году Шувалов покинул Россию, уехав в длительное путешествие в Европу. Ему так и не удалось реализовать свою реформу дворянского образования.

На рубеже 1750‐х и 1760‐х годов ряд дворян-публицистов, помещавших свои тексты на страницах журналов, а также государственный деятель И. И. Шувалов, выступавший с проектами в Сенате, разделяли в целом схожие представления о необходимости для дворянина хорошего образования, которое должно было быть одной из неотъемлемых черт дворянского сословия. Более того, именно надлежащее образование, включавшее как овладение науками, так и нравственное совершенствование, должно было быть основой для карьерного продвижения юных дворян. Некоторые публицисты были готовы дойти до фактического отрицания особого статуса дворянства, признавая в своих утопиях право за выходцами из любых сословий конкурировать за занятие государственных должностей с дворянами. При этом, конечно, такие утопии должны были скорее побуждать дворян заниматься самосовершенствованием, чем способствовать ниспровержению сословного строя. Публикации на тему дворянского воспитания были инструментами донесения некоторых сословных образовательных идеалов до более широкого круга читателей. В то же время И. И. Шувалов, имея доступ к механизму принятия государственных решений, попытался воплотить такие идеалы дворянского образования на практике с помощью государственного принуждения.