Коллектив авторов История - Идеал воспитания дворянства в Европе. XVII–XIX века

В плане воспитания, написанном, по-видимому, для гр. Кирилла Разумовского Санчесом [577]в 1766 году, появляется краткое описание «французского» воспитания. Он пишет, что гувернер

[…] делает все, что зависит от него, для того, чтобы его ученик говорил правильно по-французски и чтобы сумел написать письмо на этом языке; дает ему учить наизусть несколько басен Лафонтена, читать Телемака, какой-нибудь хорошо написанный роман; немного географии без правил, основы истории, которая состоит из имен королей и императоров; поверхностное понятие о геральдике […]; после этого его учат танцу, показывают, как нужно завивать волосы […].

Воспитание прекращается, как только ученик женится и получает место в гвардейском полку или при дворе, пишет Санчес. «За несколько дней он забывает то, что изучил; однако он читает легкие романы [livre de toilette] в течение одного или двух часов, пока ему каждый день завивают и пудрят волосы» [578]. Очевидно, что для Санчеса это поверхностное и бессмысленное обучение [579].

Многие из воспитательных планов включают часть, посвященную физическому воспитанию молодого дворянина. Ко времени правления Екатерины II прогрессивные идеи о физическом воспитании уже проникли в высшее дворянское общество в России, вероятно, поэтому радикальных контрастов в описании этой части воспитания, например, у Екатерины II и Бецкого и у гувернера в семье бар. Строгановых Жака Демишеля мы не увидим: и в первом и во втором случае рекомендуется свежий воздух, движение, здоровое и легкое питание… [580]Однако у Демишеля было немало претензий к физическому воспитанию в семье бар. Строгановых, в которую его пригласили гувернером: его воспитанник ел, когда ему хотелось, много спал, мочился в постель, у него был земляной цвет лица. Гувернер полностью меняет режим ученика, однако в родительском доме это было трудно сделать, поэтому он покидает его с учеником, когда возникает такая возможность [581]. О необходимости простой пищи и правильного режима пишет и Хайнрих, или Анри, Йохель в своем плане, составленном в 1795 году по просьбе члена императорской семьи, возможно великого князя Павла Петровича [582].

Другой традиционной частью воспитательных планов было моральное воспитание. При том что «воспитание сердца» входило почти во все рекомендации по воспитанию дворянина, у некоторых авторов мы находим элементы, подчеркивающие особую важность этого аспекта тем, что другим, не менее традиционным сторонам воспитания молодого дворянина отводят гораздо меньше места. Так, в плане, написанном для вице-канцлера Российской империи гр. Михаила Илларионовича Воронцова (вероятно, в 1756 году), Санчес ставит моральное воспитание гораздо выше развития культуры и ума ученика [583]. Демишель также уделяет моральному воспитанию много места в своем плане. Он не упоминает о религии, а своей главной заботой считает охранение воспитанника от тлетворных влияний и его сверстников, и общества в целом, в которое он, очевидно, включает и высшее общество: в нем молодой человек может увлечься игрой в карты, женщинами, видеть спектакли на малопристойные сюжеты в театре и т. д. [584]Многие качества, от которых следует оградить молодого человека, напоминают те, которые в этот век приписывали придворному обществу: сплетни, клевета, зависть, пристрастие к роскоши; хотя Демишель и не пишет прямо о высшем обществе, вероятно чтобы избежать излишней резкости, он именно это имеет в виду, так как сразу после этого пассажа он указывает, что великосветские салоны (grands cercles) не подходят для воспитания молодого человека [585]. Санчес рекомендует Турин как место учебы по той причине, что туринский двор известен своими строгими нравами (austérité), которые от двора распространились по городу [586]. Интересно, что в число важных моральных качеств в процессе воспитания Демишель включает «мягкое, бережное и человеколюбивое отношение к своим слугам», которое научит его воспитанника позже обращаться со своими подчиненными [587]. О хорошем обращении со слугами как условии хорошего воспитания пишет и Йохель [588].

Или возьмем, например, путешествие. В своем традиционном виде Grand Tour является образовательным и общекультурным путешествием молодого аристократа по странам Западной Европы, которое венчает интеллектуальное образование, полученное от гувернера и учителей. Путешествия, которые совершает Жильбер Ромм со своим учеником, гр. Павлом Строгановым, вписываются, однако, в иную систему педагогических идей. Они становятся главным способом получения знаний через наблюдение за природой, климатом, народами и их обычаями [589]. В этой версии Гран Тура главное – избежать этапа «представления мира» (représentation du monde), который Руссо считал вредным для ребенка, поскольку такое воспитание строилось не на восприятии жизни, а на восприятии идей общества, которые, считал Руссо, искажают, извращают реальность. Ромм пишет, что путешествовать нужно без слуг, без показной роскоши, испытывая те же тяготы, которые испытывают обычные люди, «дабы их [тяготы. – В. Р. ] знать и стремиться избавить от них других людей» [590]. Путешествие было неистощимым источником ситуаций, имевших большой воспитательный потенциал: оно должно было привить ребенку выдержку, терпение, сочувствие к страданиям простых людей… [591]Выбор формулы – путешествие, причем в довольно юном возрасте, прежде всего по родной стране [592], а не за границей, как обычно поступали русские аристократы [593], в сочетании с ограничением образования через книги позволяет думать, что речь идет о своего рода анти- Grand Tour . Санчес также настаивает, что путешествие по чужим странам будет бесполезным, если молодой дворянин не знает своей страны:

Это – единственная причина того, что от их путешествий так мало пользы: поскольку они не осведомлены о законах своей родины, не обладают знаниями о ее сельском хозяйстве, торговле, фабриках, шахтах, рыбных промыслах […], все им кажется великолепным либо не трогает их […] [594].

Санчес советовал гр. Разумовскому, чтобы его сын каждый год путешествовал по одной губернии России в сопровождении друга или хорошо образованного человека. Природа, сельское хозяйство, индустрия, народные обычаи должны были стать объектом наблюдения молодого человека [595]. В другом месте своего плана Санчес пишет, что русский аристократ должен «прекрасно знать основания этой Империи, нужно знать ее политическое и гражданское устройство, ее экономическое состояние, то есть ее законы, ее традиции и обычаи» [596]. Интересно, что в плане, написанном, вероятно, десятью годами раньше для гр. Воронцова, Санчес еще писал о классическом Grand Tour по странам Западной Европы, не упоминая путешествие по России [597]. В 1760 году Роман Воронцов отправляет в тур по России своего младшего сына – Семена Романовича Воронцова, который путешествует около года и переписывается со своим отцом по-русски, а старший сын Воронцова, Александр, совершает с 1756 году тур по Европе [598]. Это касается и родного языка. Йохель почти с возмущением пишет о том, что видел русских дворян, которые хвастались тем, что плохо говорят на своем родном языке [599]. Жильбер Ромм считает необходимым хорошее владение родным языком, которое должно «предшествовать методичному изучению наук» [600], в то время как в воспитании дворянина в России иностранные языки играли несоизмеримо бóльшую роль, чем родной, которому долгое время не обучали ни в семьях, ни в главных дворянских учебных заведениях империи [601]. Санчес настаивает на том, что молодой дворянин должен уметь правильно писать на родном языке. Более того, желательно, чтобы он знал церковнославянский язык, чтобы «писать правильнее и понимать [православные] церковные книги» [602]. Эта забота о родном языке ученика – несколько парадоксальная с учетом традиционных представлений об иностранных воспитателях российского дворянства, – вероятно, отражает взгляды, распространенные в Западной Европе (в частности, во Франции и в Англии) еще с XVII века [603].