Г Корф - Критика теорий культуры Макса Вебера и Герберта Маркузе

Этот принцип Маркузе отрицает. Он отрицает закономерную руководящую роль пролетариата в обществе и заменяет ее претензией на гегемонию интеллигенции — субъективистская мелкобуржуазно ограниченная точка зрения, которая вопреки объективно данным закономерностям мира пытается мерить действительность на свой собственный аршин и которая исторически осуждена на провал.

Марксистско-ленинская теория о гегемонии рабочего класса в социалистической революции не утратила своего значения вплоть до сегодняшних дней, ибо историческая миссия рабочего класса носит объективный характер. Она неизбежно вытекает из особой роли рабочего класса в процессе производства, из того факта, что рабочий класс — единственный класс капиталистического общества, неразрывно связанный с прогрессом производительных сил, и что вместе со своим собственным освобождением он неизбежно должен освободить все общество от эксплуатации и угнетения. Эта историческая миссия неизменно продолжает существовать, даже если рабочий класс в течение более или менее длительного периода собирания сил не ведет острой революционной борьбы, даже если часть его в силу определенных конкретно-исторических условий, идеологической дезориентации, манипулирования мнением, идеологии потребления и т.д. кажется интегрированной в капиталистическую систему — кажется, потому что объективное противоречие между трудом и капиталом не только не перестает существовать и в условиях государственно-монополистического капитализма, а, наоборот, обостряется, хотя и в других формах.

На московском Совещании коммунистических и рабочих партий в июне 1969 года вопреки всем мелкобуржуазным

[50]

сомнениям в революционных возможностях рабочего класса было недвусмысленно заявлено: «В цитаделях капитализма рабочий класс, как это вновь подтвердили события последнего времени, является главной движущей и мобилизующей силой революционной борьбы, всего демократического антиимпериалистического движения» [158] Международное Совещание коммунистических и рабочих партий. Москва, 1969, изд. «Мир и социализм», Прага, 1969, стр. 24. .

Альтернатива империализму, провозглашенная Маркузе, оказывается иллюзией. Серьезно критикуя определенные отрицательные формы проявления империализма, обнаруживая обостренное сознание кризисного характера этой системы, он терпит крушение, когда речь заходит о конструктивной программе ее реального преодоления. И это крушение не случайно. С точки зрения теоретико-познавательной оно основано на обращении к идеализму, на очевидной склонности решать противоречия путем движения индивидуального мышления, субъективного разума, а не путем реального движения и объективной борьбы классов. По этой причине антикапиталистическая критика Маркузе, какой бы резкой и убедительной она в отдельных случаях ни была, всегда остается абстрактно-всеобщей и анонимной. Она не вскрывает классовой сущности господства, а феноменологически-описательно фиксирует внешние признаки явлений. Следовательно, она направляется просто против «господства», «аппаратизации», «манипулирования мнениями и потребностями», а не против господства монополистического капитала и его аппарата, не против манипулирования людьми как орудиями империалистического классового господства. Абстрактная негативность «критической теории» Маркузе, кратко сформулированная в концепции «Великого Отказа», полностью абстрагируется от внутренних законов движения капиталистического общественного строя и поэтому не представляет для него никакой опасности.«"Великий Отказ" не причиняет обществу беспокойства, — пишет и Ганс Гейнц Хольц, — он остается субъективным освобождением души, в лучшем случае провокацией бессильных по модели "epater le burgeois"» [159] H. Н. Н о I z, Utopie und Anarchismus. Zur Kritik der kritischen Theorie Herbert Marcuses, Koln, 1968, S. 58. В данной работе содержится во многих отношениях достойная внимания критика Герберта Маркузе. Но когда Г. Г. Хольц отводит Маркузе «бесспорно важное, выдающееся место среди мыслителей, занимающихся разработкой диалектико-материалистической философии» (стр. 31), то с этой оценкой нельзя согласиться. . Субъективизм и индетерминизм лежат и в основе маркузианской теории «третьего пути» между капитализмом и социализмом и накладывают на нее печать утопизма и иллюзорности.

Макс Вебер и Герберт Маркузе обнаруживают ясное понимание определенных форм проявления развивающегося общего кризиса капитализма, особенно его античеловечного характера. Уже Макс Вебер предчувствовал возникновение тех «стальных оков» господства государственно-монополистичес-

[51]

кого капитализма, фундамент которых был заложен в его время и которые сегодня представляют собой законченное здание системы, подчиняющей своей власти общественную жизнь в капиталистических странах и подавляющей всякие остатки буржуазно-демократической свободу. Его теория культуры является наиболее критической стороной его, по существу, консервативного мышления, она вскрывает объективную тенденцию империалистической системы к господству, угнетению и манипулированию всей общественной жизнью.

Однако вследствие своей социальной принадлежности к буржуазии и сознательного отстаивания ее позиций он с идеологически завуалированным умыслом объявляет эту тенденцию неотвратимым роком, всякая попытка бунта против которого кажется бессмысленной. Его призыв к бегству в индивидуальность, его обращение к «интеллектуальной порядочности», к подчинению тому или иному всецело личному «демону» является идеологическим выражением стремления расколоть общественные классы на автономных индивидов, примирить их с существующим обществом и интегрировать их в это общество. Своим призывом к великой личности вождя Макс Вебер переносит свой явно выраженный индивидуализм в плоскость политики и здесь сближается с иррациональной и реакционной идеологической позицией самого правого крыла империалистической буржуазии. Являясь представителем господствующего класса, Макс Вебер утверждает отживший строй, несмотря на его недостатки, причем бесперспективность капиталистического общественного строя он обобщает в безвыходность для человеческого общества вообще, представляя, таким образом, фаталистически пассивный вариант империалистической критики культуры.

Иное дело Маркузе. Оказавшись в плену установленных тем временем «оков порабощения», социально непосредственно не связанный с господствующим классом, он бунтует против этих оков, отрицает их «роковой характер» и ищет выход, возможность изменения существующего. Этот критический подход позволяет ему стать выше Макса Вебера и характеризует его как представителя иллюзорно-активистской буржуазной теории кризиса. Однако его бунт остается бунтом мелкого буржуа, которому антикоммунистическая запрограммированность мышления мешает признать в реальном социализме единственную объективно возможную альтернативу, единственную осуществимую форму конкретного отрицания капитализма. Его поиски «третьего пути» между капитализмом и социализмом не позволяют ему найти единственно надежный выход из кризиса империализма. Таким образом, несмотря на всю резкость и страстность критики капитализма, его радикальность оказывается псевдорадикальностью, его революционный образ действий — мелкобуржуазной револю-