Константин Душенко - История знаменитых цитат

Так рассказано в книге Лодовико Гвиччардини «Час отдохновения» (Венеция, 1607).

Обычно это изречение приписывается английскому публицисту Юстасу Баджеллу. В его трактате «Свобода и прогресс» (1732) говорилось: «Факты – ужасно упрямая вещь» («Facts are terrible stubborn things»).

Но Баджеллу оно не принадлежит. Выражение «Факты – упрямая вещь» встречается, например, в «Исследовании о происхождении чести» Бернарда Мандевиля, опубликованном в том же году.

В 1713 году епископ и собиратель древностей Уайт Кеннет писал: «Но материя фактов – упрямая вещь» («Письмо к лорду епископу Карлайлскому»).

Бенджамин Хоудли в «Исследовании об основаниях политики Великобритании» (1727) замечает: «Но факты и числа – упрямая вещь, которую нельзя поколебать звуками слов и правдивыми с виду речами».

Уолтер Рэли в письме к издателю еженедельника «The Craftsman» писал: «Факты – упрямая вещь, и их нельзя так легко обойти, как рассуждения на общие темы, сколь бы сильными доводами и обоснованиями они ни были подкреплены». («The Craftsman», 22 марта 1729 г.)

В марте 1770 года оборот «Факты – упрямая вещь» использовал президент США Джон Адамс-старший. 18 августа 1988 года Рональд Рейган в речи на съезде Республиканской партии многократно повторил эту фразу как цитату из Адамса, но на пятый раз оговорился, произнеся вместо «stubborn» «stupid»:

– Факты – глупая вещь… упрямая вещь, хотел я сказать. (Смех.)

Эта оговорка стала в Америке популярной цитатой: «Факты – глупая вещь». Впрочем, уже Фридрих Ницше заметил: «Факт всегда глуп» («О пользе и вреде истории для жизни», 1874).

В России выражение «Факты – упрямая вещь» стало обычным в первые десятилетия XX века. У Ленина оно встречается не менее десятка раз.

Сталин в докладе «О проекте Конституции Союза ССР», прочитанном 25 ноября 1936 года, говорил:

– Таковы факты. А факты, как говорят, упрямая вещь. Господа из германского официоза могут сказать, что тем хуже для фактов. (Общий смех.) Но тогда им можно ответить словами известной русской поговорки: «дуракам закон не писан».

Выражение «тем хуже для фактов» нередко связывают с легендарной фразой Гегеля:

– Если факты противоречат моей теории, тем хуже для фактов.

На самом деле это выражение появилось во Франции не позднее 1810-х годов («Tant pis pour les faits»). Поначалу оно приводилось как слова некоего французского историка или философа, и лишь со второй половины XIX века эту фразу стали приписывать Гегелю.

В 1919 году начинающий физик Илза Розенталь-Шнейдер спросила Эйнштейна:

– Что, если общая теория относительности не получит экспериментального подтверждения?

– Тогда мне будет жаль Господа Бога, – ответил ученый. – Но теория все же верна.

(Согласно книге Розенталь-Шнейдер «Реальность и научная истина», 1974.)

И еще несколько изречений:

Я уже составил себе мнение – не пытайтесь сбить меня с толку фактами. (Анонимное американское изречение, ок. 1953 г.)

Вообще говоря, теории, в которые мы верим, мы называем фактами, а факты, в которые не верим, – теориями. (Американский правовед Феликс Коэн, «Выявление скрытых оценочных суждений», 1954.)

Мемуарист-большевик не может и не должен просто рассказывать факты, он должен (…) твердо стоять на генеральной линии партии. (Лазарь Каганович, «Памятные записки» (1996), предисловие.)

В «Семнадцати мгновениях весны» (1969) Юлиана Семенова приведены партийные характеристики Макса фон Штирлица и его коллег по Управлению безопасности. Во всех них используются две постоянные формулы: первая – «Характер нордический» (или: «приближающийся к нордическому»), вторая – «Беспощаден к врагам рейха».

Благодаря телесериалу Татьяны Лиозновой (1973) оба эти оборота, можно сказать, вошли в поговорку. Мало того: широкая публика не усомнилась в их исторической достоверности, хотя достоверность «Мгновений…» – не более чем иллюзия. Согласно авторитетному мнению К. Залесского, автора справочников по Третьему рейху, «того мира – мира Третьего рейха, – который был показан в фильме, никогда не существовало». Семенов и Лиознова «непроизвольно, неосознанно переносили на нацистскую Германию черты совсем другого тоталитарного режима – а именно советского» («Семнадцать мгновений весны: Кривое зеркало Третьего рейха», 2006).

Лиознова, по-видимому, и в самом деле «непроизвольно и неосознанно» переносила черты сталинской системы на национал-социалистическую. С Ю. Семеновым дело обстояло сложнее.

Дочь писателя Ольга в своей книге «Юлиан Семенов» (2006) настаивает как раз на осознанности «переноса». По ее утверждению, Семенов «использовал в романах о Штирлице эзопов язык» и часто, давая дочери новые страницы машинописи, «с затаенной радостью говорил: “Я тут заложил пару фугасок, они должны шандарахнуть”. “Фугасками” он называл и характеристики на членов НСДП (ребенку понятно, что он включил их, чтобы показать абсурдность характеристик, выдаваемых нашими парткомами)…».

Характеристика на разведчика Александра Исаева (сына Исаева-Штирлица) приведена в романе «Майор Вихрь» (1967): «Выдержан, морально устойчив. Делу партии беззаветно предан». Кстати сказать, эта характеристика – пример самоцензуры; в 1940-е годы полагалось писать: «Предан партии Ленина – Сталина».

Пока советский режим еще не окостенел в смертельной серьезности, партхарактеристики бывали даже предметом иронии со стороны высшего начальства. На XVI съезде ВКП(б) (1929) видный функционер ЦК Емельян Ярославский под смех зала зачитывал курьезные характеристики, составлявшиеся «на местах»: «Выдержан, политически грамотен. Своего твердого убеждения нет. Выжидает, что скажут другие»; «Четкая политическая установка, морально здоров, партийную линию проводит, но есть уклоны в сторону кулака и пьет до потери сознания», а также: «Политически выдержан, идеологически неустойчив».

В нацистской Германии подобных характеристик не было, все они – чистое творчество автора «Мгновений…».

Однако «характер нордический» возник не на пустом месте. Этот термин действительно использовался в Третьем рейхе. Карл Зигмар в трактате «Немецкая политика» (1934) разъяснял: «Сущность немецкого народа в целом определяется (…) доминирующим нордическим характером. Истинно нордический человек суров, требователен, стоек и непреклонен на службе идеи».

Перекличек между сталинским и нацистским режимом в эпопее об Исаеве-Штирлице не счесть; для примера укажем одну. В романе «Майор Вихрь» изображен председатель «имперского народного суда» Фрейслер, который то и дело срывается на крик:

– Вы даже не свинья! – кричал он. – Вы гибрид осла и свиньи!