Сабин Мельшиор-Бонне - История зеркала

В современном мире, наводненном зеркалами до предела, что может сообщить изображение, встроенное в этот мир силой привычки, изображение, «износившееся» от того, что по нему скользит столько взглядов? Человек более не может избежать взглядов множества глаз, следящих за ним; ежеминутно человеку предлагают представить на обозрение его характеристики и свидетельства, удостоверяющие его способность к жизни в обществе, над ним постоянно осуществляется контроль, не только контроль за внешним видом, но и за чувствами и желаниями, и при таком контроле подвергается проверке соответствие человека навязанному извне «товарному знаку» или «сертификату качества», таким, как «молодость» (или «моложавость»), «здоровье» или «материальное благополучие»… Индивидуум превращается в изображение, в образ, он затравлен, потому что взгляды других преследуют его всегда и повсюду, вплоть до самых интимных моментов его жизни, он затравлен до такой степени, что Милан Кундера «изобретает» новую всемогущую и всеобъемлющую науку, «имагологию», или «имеджеологию» 5, со множеством ответвлений и направлений, науку, подчиняющуюся все более и более строгим законам.

Затрата избыточной психической энергии при контакте с зеркальным изображением неразрывно связана с обесценением, недооценкой субъекта, с возникновением у него чувства ущемленности, а также связана и с постоянно повторяющимся и звучащим все настоятельнее требованием сходства и тождества.

Вместе с успехами современной техники в сфере оптики и воспроизводства и размножения изображения, способствующих тому, что люди смогли показать и увидеть то, что они прежде не видели: движение, объемность, обратную сторону, т. е. невидимую сторону вещей 6, — изображение обретает и неведомую прежде силу и власть. Бесконечные возможности дублирования и воспроизводства обобщенных изображений (если употреблять современную терминологию, то можно назвать их и синтетическими), разумеется, опустошают субъекта, лишая его отличий от других и его тайны, но однако же сам механизм, действующий в наше время, столь хитроумен, что в конце концов изображение освобождается от его обесцененного статуса копии, и воспроизводство перестает быть простым калькированием реального, простой имитацией. Мощный поток увлекает зеркало в этот бескрайний океан революции в сфере изображения, где имеет значение и принимается в расчет только видимое, «по контрасту со всемогуществом, прежде признававшимся за великими, невидимыми, сверхъестественными силами» 7. Сейчас рождается новая психология, появляется новое «общественное (социальное) пространство», тесно связанное с инновационными технологиями, и явления эти столь новы и необычны, что только авторы фантастических романов пока еще обладают дерзостью и отвагой, чтобы осмелиться представлять их в своем воображении 8.

В нашем мире слишком много зеркал? Очень красивая картина Рене Магритта, написанная в 1937 г. и известная под названием «Запретное воспроизведение», как бы отвергает это всемогущество видимости, зеркала и изображения, превратившегося в штамп, в клише, а по сути — в негатив. Зритель видит, что на картине изображен мужчина, стоящий к нему спиной и рассматривающий себя в зеркале, где он видит, как это ни странно, не свое лицо, а именно свою спину. Таким образом человек как бы провозглашает свое право повернуться спиной к серийному, массовому воспроизведению, к изображениям, воспроизводимым в огромных количествах, к пристрастному, «инквизиторскому» взгляду всевидящего общества, парализующего, замораживающего личности. Короче говоря, человек провозглашает во всеуслышание свое право скрывать от общества свое лицо и хранить свою тайну. Чем больше будет изображений и отражений, тем глубже будет скрыта тайна. Зрение, способное одновременно вести наблюдение за многими субъектами, только заставляет отступать невидимое все дальше и дальше, и зеркало всегда будет тревожить воображение человека, ибо мысли о том, что в зеркале есть нечто, чего там в действительности нет, всегда будут преследовать его неотступно.

Введение

1Saint-Simon, Mémoires (1699), Pléiade, 1983, t. 1, p. 652.

2Tallemant des Réaux, Historiettes, t. IV, p. 354, cité par H. Havard, Dictionnaire de l'ameublement et de la décoration, 4 vol., Paris, 1887—90; t. 3, col. 796. Таллеман де Peo, «Занимательные истории» (в русском переводе).

3Mme de Chastenay, Mémoires, Paris, 1896, p. 226.

4A. Corbin, Le Temps, le Désir et l'Horreur, Aubier, 1991, p.231. Можно сказать, что Ален Корбен, предложивший на одном из семинаров Жана Делюмо в Коллеж де Франс провести исследование, как изменялись и какую роль играли в разные эпохи чувства и чувствительность, т. е. исследовать их как объекты истории, стал вдохновителем этой работы.

5J. Lacan, «Le Stade du miroir comme formateur de la fonction du je», Revue française de psychanalyse, n° 4, oct.-déc., 1949. Ж. Лакан, «Стадия зеркала и ее роль в формировании функции «Я» в том виде, в каком она предстает перед нами в психоаналитическом опыте» (в русском переводе). Реакция ребенка на свое отражение в зеркале была объектом систематического изучения, в частности, особенно увлеклись такими исследованиями Валлон, Штуцман (1931), Гезелл (1948), Амстердам (1960–1970), Заззо (1970–1980); свои выводы эти ученые представляли на различных коллоквиумах. Итак, было отмечено, что к пяти-шести месяцам от роду ребенок начинает улыбаться, если видит в зеркале отражение своего отца, причем улыбается он именно отражению, если же отец в этот момент заговорит, ребенок оборачивается к нему и смотрит на него удивленно, словно осознавая в этот миг разницу между отражением и оригиналом. В восьмимесячном возрасте ребенок протягивает ручки к своему отражению и, кажется, бывает очень удивлен при соприкосновении со стеклом; затем ребенок явно выказывает признаки замешательства и делает попытки преодолеть препятствие. Только позднее он уже может примирить в своем сознании «тело ощущаемое» и «тело видимое», пройдя стадию обучения, распознавания, узнавания, идентификации другого человека. Распознавание и узнавание самого себя было более трудным процессом и по наблюдениям Гезелла, у которого среди испытуемых было более пятисот ребятишек, успеха ребенок в данной области достигал лишь в возрасте 20–24 месяцев от роду, но, по мнению Заззо, лишь в период между 24 и 28 месяцами обретал способность идентифицировать и мысленно соединять в единое целое свое тело, свое изображение (т. е. отражение) и свое имя. Таким образом, по поводу самоидентификации исследователи к согласию не пришли, одни считают, что осознание самого себя происходит в более раннем возрасте, другие — что в более позднем, но все они рассматривают зеркало как вполне приемлемое средство для тестирования ребенка и для оценки видимых его успехов в процессе осознания себя, а также как важную веху, отмечающую значительный этап в процессе становления личности, становления «Я», потому что зеркало открывает ребенку единую картину его собственного тела, которое он раньше знал лишь по ощущениям отдельных частей.