Марк Уральский - Бунин и евреи

Ваша Вера Бунина».

В письме от 25 сентября Бунина благодарит Цетлину «за обещание в случае возможности пойти навстречу моей комбинации» (см. выше письмо от 16 сентября) и сообщает:

«У нас гостит Бахрах. Очень приятно. Он изменился к лучшему и внешне, и внутренне. Загорелый, подтянутый. Много и интересно рассказывает, кратко, ясно и с юмором. Он вносит в нашу атмосферу спокойствие и душевный уют. <���…> Леня решил ехать к нам. <���…> Мы <���…> в Канны почти перестали ездить, <���они> очень опустели. Я только в церковь, но нечасто. <���…> Ян, слава Богу, пишет, иногда по целым дням. <���…> Мы теперь можем в 9 ч<���асов> 30 <���минут> вечера слушать Москву и бой на Спасских часах. Устроили антенну, которой целый год не было. <���…> Я стараюсь выдерживать диету, в награду похудела еще – линия налицо – что, впрочем, вызывает не восхищение у моих мужчин, а страх, и меня стараются пичкать. У нас месяца за два были гости раза два – мало кто решается взять нашу гору, а я за это время была всего раз на именинах. Но скуки не испытываю и духом бодра. Если все здоровы, то жить еще можно. Если есть деньги, то питаться еще можно хорошо, несмотря на то, что на рынке нет яиц, почти никогда масла, рису, многое дается по карточкам и в небольшом количестве, но все же еще можно есть вкусно. Появилось новое блюдо – кус-кус – африканская каша, среднее нечто между манной и пшенной крупами. Встаю я с солнцем, слава Богу, оно теперь встает не рано, и часто на рассвете ухожу на базар, и как этот час бывает несказанно прекрасен. Во всем есть и хорошая сторона, умей только отыскать ее. <���…> Я послушалась Вас – разрезала Вашу простыню на две, и теперь в них спит Бахрах».

9 октября Бунина пишет:

«Дорогая, Марья Самойловна, давно не писала Вам. День за днем идет. Жизнь однообразная. Прибавилась работа: Ян дает перестукивать. Бахрах еще у нас. Очень приятный. Уезжает в Ниццу на следующей неделе со всякими планами, но осуществляться ли они, один Бог знает. Книгу, которую вы взяли <���для нас – М. У.> мы не получили. Послали ли Вы ее? Или она еще у Вас? Я запамятовала, Вы что-то о ней писали в письмах к Ив<���ану> Алек<���сеевичу>.

Если все будет благополучно, то 17 октября – на следующей неделе, Леня приезжает к нам. Доктор ему сказал, что в Париж или какое-либо другое место он не посоветовал бы ему ехать, но в Грассе для него жить хорошо. Но жить он должен по-санаторски год. Не утомляться. С одной стороны хорошо, но с другой над нами висит угроза: хозяйка написала, что на срок сдать виллу нам не может, так как сама думает вернуться на Janette, и, когда предупредит, очистить виллу мы должны быстро. И тогда неизвестно, куда мы кинемся… Но не будем гадать, надо жить настоящим и самым ближайшим будущим. Галя и Марга будут с нами четыре дня в неделю, а три у маркизы 84. Марго очень утомляется переездами, вот и придумали этот «week епсГы» 85. Может быть, это и не так и плохо! Тем более, у них там комната с ванной, пианино и письменным столом, и М<���арго> может заниматься не только педагогикой, но и пением, да и атмосфера там музыкальная. Что для нее очень приятно; будет в лучшем настроении, а то она чувствовала себя и физически плохо в последнее время. А как Вы? Ваши планы? Неужели не увидимся? Ян вчера был в Ницце, но Мар<���ка> Ал<���ександровича> <���Алданова> не застал, да и никого не было дома. Не уехали ли они? Как-то к нам приехал М<���арк> Александрович>. Вид у него – Вы знает – какой… Они в полном восхищении от Вас. Рассказали, как Вы живете, и я пожалела, что Марсель не в Каннах. Осень ранняя, совсем иной раз холодно, и солнце не всякий раз показывается. Нет ли у Вас известий от Валечки? Оттуда письма приходят? А что Ангелиночка? Кто уже у Шурочки. Что жалуется? Открытку от Мих<���аила> Ос<���иповича> получила, спасибо, что написал. Браславские (Злата Давыдовна 86) уже в Ницце, слышала про это от Мар<���ка> Ал<���ександровича>. В Раи 87времени не теряют. Они сняли дом для докладов и концертов. Приходят и французы. Михельсоны снимают виллу. В Каннах я не была уже целую вечность, с 23 сен<���тября>. Пойду в церковь в понедельник, мой любимый праздник – Покров. Обнимаем Вас и милого Михаила Осиповича. Галя и Маргарита Ав<���густовна> шлют вам сердечный привет. Бахрах целует вашу руку и кланяется Мих<���аилу> Ос<���иповичу>. Целую Вас ваша Вера Бунина.

P.S.

А. Даманская, несчастная, тоже деньги, но не получила. Я написала Нат<���алье> Иг<���натьевне> <���Михельсон>, чтобы Долгополов сделал заявление на post» 88.

11 октября 1940 г. перебравшийся в Ниццу в ожидании визы Алданов просит Веру Николаевну сказать, наконец, твердо, едут ли они в Америку, т. к. «каждая виза в списке на счету». Бунин, однако, медлил с ответом.

20 октября Вера Бунина писала Цетлиной:

«Дорогая Марья Самойловна, во-первых, простите, что пишу на машинке – очень некогда, а во-вторых, что красной лентой, но синей пишу рассказы И<���вана> А<���лексеевича>, и нужно так или иначе истратить и красную часть: двойную ленту мне поставили самовольно, когда поправляли машинку. Вчера И<���ван> А<���лексеевич> с Бахрахом ездил в Ниццу и видел М<���арка> Александровичам Сегодня они, как Вы знаете, покидают наши места. Как-то очень грустно. Но климат им вреден89. Слышала, что Вы еще в Марселе, потому решаюсь еще писать. Спасибо за открытку. Где же будет жить Ангелиночка? Нет ли известий о Вале? Приехал Леня, пока все, слава Богу, только началась возня, чтобы ему остаться тут. Надеюсь, что его оставят, так как он жил в Грассе 7 лет и собственно во Францию приехал именно сюда. У него и нансенсовский паспорт выдан из департамента Альп Маритим. Вид у него хороший, но вести должен еще минимум с полгода, а, может быть, и год правильную жизнь, если не хочет повторения, так ему внушительно говорил французский врач и отпустил из санатория домой только в Грасс, в Париж или другое место с плохим климатом его не отпустили бы. Он наслаждается отдельной комнатой и уже стал понемногу писать. Привез два чемодана рукописей. Говорит, что первую часть он может здесь написать. Галя и Марго “уикэнды” теперь проводят у маркизы, а мне эти дни напоминают прежнее время, когда я одна жила среди мужчин. И знаете, время очень приятное, хотя работы по дому гораздо больше. Мы теперь так распределили, когда они здесь, то работают они, когда их нет, то мы, то есть я. Бахрах помогает тем, что носит нам снизу продукты. Благодаря ему, мы кое-что теперь имеем. Стали есть новую кашу кус-кус. Вкусно. Нет картофеля, это чувствительнее всего. Без него трудно обходиться, а между тем до открытия Америки его не существовало в Европе, и никто о нем не думал, как думаем мы теперь… Как вы ездили в Виши, видели ли кого-нибудь из знакомых? Или там никого нет уже. Приехал Лунц 90, но то, что он сообщает, Вы узнаете от М<���арк> Ал<���ександровича>. Я рада, что Любовь Александровне <���Полонской> будет не так одиноко. Я у них была в Ницце и вид их разорвал мне сердце. У Л<���юбовь> Ал<���ександровны>, которая очень похорошела, в глазах такая скорбь, что только на картинах видала. Сам Полонский тоже подавлен. А Ляля, сын их, стал красавцем, конечно, еще ничего путем не понимает, а потому его еще больше жалко. Они мне сказали, что не могут найти человека, который бы за них поручился. В Каннах я не была месяц. Любченко уехала в Париж к мужу в бесплатном поезде. Умер доктор Хофбаум здесь, отец художницы Логиновой<���Муравьевой>, которая стала химичкой и получает в Лионе хорошее жалованье. Ее муж ученый, они тоже подумывают о Шурочке <���т. е. о переезде в США – М. У.>. Погода у рас очень прохладная. Хуже всего у нас женщин с чулками, я до сих пор хожу только в носках. Наша с вами милая педикюрша сказала, что если я запущу, то могу охрометь и колено может распухнуть. Вот поэтому я и держу его в относительном тепле. Бахрах и Леня целуют вашу руку, шлют привет со всякими пожеланиями Вам и Михаилу Осиповичу. А мы с Яном Вас обоих целуем с большой нежностью. Храни Вас Бог и всех близких Ваших. Ваша Вера Бунина».