Марк Уральский - Марк Алданов. Писатель, общественный деятель и джентльмен русской эмиграции

Книга Яну от Сирина. Мне понравилась надпись: «Великому мастеру от прилежного ученика», он не боится быть учеником Яна, и, видимо, даже считает это достоинством, – вот что значит хорошо воспитан.

На торжестве в честь вручения Бунину Нобелевской премии Сирин будет чествовать своего «учителя» декламацией любимых стихов.

Если в повседневных отношениях с людьми Набоков неизменно выказывал себя человеком доброжелательным и учтивым, то на литературной сцене, из-за быстро развившегося у него комплекса «превосходства», он с конца 1930-х гг. стал относиться к своим собратьям по перу заносчиво, высокомерно и пренебрежительно. В первую очередь под удар попал Бунин, о прозе которого, как, впрочем, и о личности Набоков-Сирин стал отзываться уничижительно-скептически. Он называл Бунина «старой тощей черепахой» и пошляком, и наотрез отказывался от признания какого-либо бунинского влияния на свою раннюю прозу. Как беллетрист Бунин для него опустился в «табели о рангах» сначала до уровня Тургенева – что, заметим, совсем не плохо! – а к 1950-м годам – даже ниже. Однако Бунина-поэта Набоков неизменно ставил очень высоко.

Со своей стороны не менее заносчивый и гонористый Бунин платил ему той же монетой. Он, например, нещадно поносил бывшего «ученика» в письмах к Алданову, хорошо зная, что они добрые друзья. Вот несколько примеров бунинских высказываний о Набокове:

Какой мошенник и словоблуд (часто просто косноязычный) Сирин… <���…> Шут гороховый, которым Вы меня когда-то пугали, что он забил меня и что я ему ужасно завидую.

Личные отношения Бунина и Набокова по жизни:

Это история любви и ревности, взаимно влекущих противоположностей и опасного родства, история восхищения и горького разочарования. Этот сюжет венчает литературная дуэль…. [ШРАЙЕР. С. 5].

Марк Алданов – «дорогой друг» и почитатель таланта обоих писателей, был по своим человеческим качествам «гораздо добрее и снисходительнее» этих упертых «однолюбов своей истины» 449 449 Ерофеев Виктор / В подборке отзывов «О книге “Бунин и Набоков. История соперничества”», цитируется по: URL: https://document.wikireading. ru/70416 . Кроме того, он не питал к обоим друзьям-писателям ни капли «артистической» зависти. Бунина Алданов любил искренне, по-сыновьи, заботился о нем всю жизнь – и с публикациями в периодике, и в плане материальной поддержки, когда в старости растративший всю свою Нобелевскую премию писатель вконец обнищал. Он даже написал за Бунина очерк «Русский “Дон-Жуан”» для испанской антологии русской прозы «Душа Испании» («El alma de España», Madrid, 1951). Это единственный случай в русской литературе, когда один крупный писатель печатает свое произведение за подписью другого крупного писателя с его согласия и полного одобрения. Известно, что Бунин, как правило, очень трепетно относился к своим текстам с точки зрения композиции, стилистики и словоупотребления. Однако же в этом случае, как писал издатель антологии А.П. Рогнедов 11 июля 1949 года М.А. Алданову, он статью

прочел, хитро улыбнулся и подписал. Я спросил из вежливости: «Исправлений не будет?» Он снова хитро взглянул на меня и проворчал: «Ну вот еще! Он пишет так хорошо, что не мне его исправлять» [ЧЕРНЫШЕВ А. (IХ)].

В истории соперничества Бунина и Набокова Алданов безуспешно, но очень настойчиво, играл роль миротворца. Основанием для этого являлся тот факт, что не только Бунин, но и Набоков в личном плане был многим обязан Алданову. Будучи на 13 лет старше, и по-житейски мудрее, он всегда старался помочь в бытовых вопросах не очень-то практичному Набокову. Так, например, когда 31 мая 1938 года Набоков приезжал в Лондон, в надежде обрести в Англии обеспеченное постоянной работой пристанище, он останавливался в семье Веры Хэскелл – родной сестры Татьяны Марковны и кузины Марка Александровича Алдановых.

Ее сын Фрэнсис, тогда еще ребенок, вспоминал впоследствии, как Набоков, знавший о его увлечении бабочками, приходил по вечерам поболтать к нему в детскую.

<���…>

Если литературная дипломатия Алданова была Набокову чужда, его личная помощь оказалась подарком провидения. В конце лета профессор Стэнфордского университета Генри Ланц предложил Алданову прочесть курс русской литературы в летней школе при Стэнфордском университете в 1940 или 1941 году. Поскольку в это время Алданов не планировал переезд в Соединенные Штаты, он порекомендовал Ланцу Набокова 450 450 Сообщение М. Алданова в письме к А.А. Голденвейзеру от 1 августа 1940 года // Bachmeteff Archive (Columbia University). Strong Opinions. New York: McGraw-Hill, 1973. . Друг был в восторге: получение пусть даже временной работы, о которой шла речь, немедленно разрешило бы большую часть проблем, связанных с получением американской визы.

<���…>

<���Когда уезжавшим в США> Набоковым недоставало 560 долларов, чтобы заплатить за билеты, – суммы, которую они сами никогда не сумели бы собрать. <���…> Алданов и Фрумкин 451 451 Яков Фрумкин – о нем см. [УРАЛЬСКИЙ М. (I). С. 297–299], видный еврейский общественный деятель эмиграции, близкий к литературным кругам, с 1920-х гг. поддерживал дружеские отношения с Алдановым. Будучи влиятельным еврейским общественников (он возглавляя отделение ОРТа в США и нью-йоркский Союз русских евреев), Фрумкин оказывал действенную помощь Алданову в его усилиях по сбору средств для престарелого и больного Ивана Бунина. представили его нескольким состоятельным евреям, которые смогли помочь ему деньгами. Многие из старых друзей Набоковых тоже внесли свою долю, и наконец билеты были куплены [БОЙД (I)].

В мемуарной книге «Другие берега», опубликованной еще при жизни Марка Алданова – в 1954 г., Набоков, рассказывая о литературной среде русской эмиграции, пишет:

душевную приязнь, чувство душевного удобства возбуждали во мне очень немногие из моих собратьев. Проницательный ум и милая сдержанность Алданова были всегда для меня полны очарования.

В последующей англоязычной версии этой книги «Память, говори!» (1966 г.) эти строки отсутствуют, но среди своих литературных знакомых писатель упоминает «мудрого, степенного, обаятельного Алданова».

В их дружеском тандеме Алданов играл роль «старшего товарища»: доброжелательный, всегда готовый придти на помощь, ценящий мастерство друга, но способный при необходимости аргументировано и настойчиво отстаивать свое мнение. В смысле духовной общности они были, что называется «свои люди», но в их отношениях не чувствуется задушевности, хотя, несомненно, присутствовала обоюдная личная симпатия и уважение. Кроме того, в отличие от Бунина, с которым он мало расходился во вкусах и оценках, Алданов в литературоведческих дискуссиях с Набоковым, высказывал, как правило, отличные от точки зрения его оппонента эстетические взгляды.