Наталия Николина - Массовая литература сегодня

Штампы характернытакже для описаний природы: см., например, описание моря: Бесконечная морская равнина, освещенная лучами заходящего солнца, расстилалась перед Анастасией и играла всеми красками: от темно-синей и почти пепельной до светло-серой. Анастасия, опершись на фальшборт, долго любовалась этим величественным зрелищем.

Если для создания образа моря используются устойчивое сопоставление его с равниной и ряд цветообозначений, то для описания степи избираются столь же регулярно повторяющиеся в ее характеристиках в разных текстах эпитеты бескрайняя и гладкая: Они миновали городские ворота, и крымская степь, гладкая, словно стол, бескрайняя, освещенная восходящим солнцем, раскрылась перед ними. За лето трава в ней выгорела до корней и стояла, похожая на рыжую щетину…

Штампыв авторской речи сочетаютсяс многочисленными анахронизмами, разрушающими исторический колорити обнаруживающими неточность оценок лиц и событий. Например: Но железной воли революционного лидера, бешеного напора человека, решившего перевернуть весь мир, когорты верных соратников, одержимых одной с ним идеей, молчаливой поддержки народа – вот чего не хватало Шахин-Гирею; Инает-ага совсем не походил на террориста.

Деятельность исторических лиц оценивается посредством стереотипов современной публицистики. Эти же стереотипы во взаимодействии с терминами исторической науки встречаются и в речи персонажей, в результате монологи крымского хана Шахин-Гирея приближаются к объяснениям современного учителя-историка или к речи современного политика. Например:

– Мне нужно в четыре раза больше. Но не для себя, заметьте! – Шахин-Гирей поднялся с места и в волнении заходил по комнате. – Этой патриархальной стране, которая только теперь стала независимой, пора превратиться в обычную монархию. Ведь на дворе – наш просвещенный XVIII век. Но тут привыкли к колониальным нравам… Я покончу с их феодальными замашками! Вместо беев управлять страной начнут мои чиновники. Конечно, сразу не все получается. Но я уже разделил территорию ханства. Есть шесть больших округов – каймаков – и сорок четыре участка в них – кадилыка. Для управления я назначил сто пятьдесят человек…

Некоторые анахронизмы в авторской речи или речи персонажей создают комический эффект, видимо не предусмотренный писательницей; см., например: …Государыня работала. Она принимала разных чиновников с докладами с девяти утра до полудня в своем кабинете, называемом «уборной комнатой», где придворный куафер… делал ей прическу и накладывал макияж.

ПОДВЕДЕМ ИТОГИ

Роман Аллы Бегуновой «Камеи для императрицы» представляет собой типичное историко-костюмное произведение, для которого характерны:

• условность исторического фона;

• напряженность интриги;

• наличие анахронизмов;

• занимательность;

• сюжетообразующий характер мотивов преследования, борьбы с врагом, похищения и др.;

• одноплановость и схематичность образов;

• использование штампов и клише.

Стандартность используемых в тексте речевых средств усиливается в результате включения в него элементов научного и официально-делового стилей. В романе «Камеи для императрицы»

Основные источники

Афиногенов А. Аскольдова тризна. М.: Астрель, 2005.

Бегунова А. Камеи для императрицы. М.: Вече, 2006.

Вронский К. Сибирский аллюр. СПб.: Крылов, 2006.

Вронский К. Сыскной воевода. СПб.: Крылов, 2006.

Григорьева О. Набег. СПб.: Крылов, 2007.

Григорьева О. Стая. СПб.: Крылов, 2005.

Духова О. Опальная княжна. СПб.: Крылов, 2007.

Духова О. Царевна без царства. СПб.: Крылов, 2006.

Казовский М. Месть Адельгейды. М.: Астрель, 2005.

Коваленко И. Улеб Твердая Рука. М.: Вече, 2006.

Крупин М. Великий самозванец. М.: Вече, 2006.

Кузнецов Е. Мечник Сашка. СПб.: Крылов, 2006.

Кутыков А. Первый великоросс. М.: Вече, 2007.

Лиманов Ю. Прелестное дитя греха. М.: Терра, 2005.

Попов М. Белая рабыня. М.: Вече, 2007.

Самаров С.В. След сокола. М.: Вече, 2007.

Святополк-Мирский Р. Заговор князей. М.: ЭКСМО, 2006.

Соротокина Н. Венец всевластия, или жена Ивана Великого. М.: Рипол-классик, 2005.

Толстая Е. Слуга государев. СПб.: Амфора, 2007.

Филатов Н. Тайные розыски, или шпионство. СПб.: Амфора, 2006.

Песня – форма словесно-музыкального искусства. В создании песни принимают участие автор текста и автор музыки, причем первичным может быть как текст словесный, так и музыкальный текст. Песня развивается как в фольклорных, так и в литературных формах.

Понятие «массовая песня» обычно применяется для выделения текстов песен, рассчитанных на хоровое исполнение. В случае, если песня предназначена для отдельного исполнителя, но получает широкую популярность, применяют выражение «популярная песня». Естественно, что такая популярная песня в одно и то же время может быть массовой.

В популяризации песни большое значение имеют каналы распространения. Песня может передаваться от исполнителя к исполнителю, тиражироваться в песенниках – сборниках текстов песен и нот. С середины XX века ведущими каналами распространения песен стали аудио– и видеотехнические средства, поставленные на службу СМИ, позволяющие одномоментно распространить слова и музыку песни максимально широко.

Песня традиционно является одним из самых демократических видов словесного творчества, имеющим самую широкую неспециализированную аудиторию. Песню понимают все, ее обаяние несомненно. Поэзия большинству населения известна именно в форме песен. Легко запоминаемые благодаря ритмической музыкальной поддержке слова прочно и незаметно укладываются в сознании, во многом определяя специфику мировидения и миростроения у отдельного человека и групп людей. В ситуации отсутствия иных идеологических и мировоззренческих скреп песня может брать на себя функцию молитвы, политического лозунга и др.; она играет исключительно важную роль в формировании строя мыслей и чувств аудитории.

Текст песниобычно не несет новой информации; слушатель узнает уже известное. Но в стихах, какими бы несамостоятельными и беспомощными они ни были, люди слышат отголосок своих стремлений к сопереживанию, радости, уверенности в завтрашнем дне, гармонии с собой и миром. Популярная песня отвечает усредненным ожиданиям публики, в ней формируются такие символы, в которых каждая из групп слушателей могла бы распознать нечто свое. Слушание и совместное исполнение одних и тех же песен, любовь к этим песням оказываются показателями определенной эстетической и мировоззренческой общности. Таким образом, песня выполняет не только объединяющую, но и стратифицирующую функцию.